Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014

— Дмитрий! За три минуты до конца периода ваш партнер, Евгений Трач, с очень выгодной позиции не попал по воротам «Астрохимика». С чем, на ваш взгляд, связана подобная неудача?

— Что-то с мышцедатчиками, — благосклонно поглядывая на корреспондентку, рычал Макаров, прозрачные капли срывались с кончика его носа и падали в обод широкого ворота. — Сопла правого плеча немного подкачали. Сейчас технари скаф проверяют.

— Уважаемые зрители нашего канала, — щебетала корреспондентка, — Дмитрий говорит о том, что со скафандром Евгения Трача — небольшие проблемы. Как вы, наверное, знаете, спорт-скаф — это сложная система внешнего экзоскелета, мышечных датчиков и внутренних силовых компенсаторов. Любое движение спортсмена считывается датчиками и передается на экзоскелет и сопла ранцевого двигателя. То есть, чтобы помчаться вперед, Евгений Трач должен в прямом смысле этого слова помчаться вперед! Как вы считаете, Дмитрий, Евгений сможет играть в третьем периоде или поломка серьезная?

— Это как специалисты скажут, — добродушно вещал Макаров. — Обслуживание экипировки — их задача. А наша задача — забивать голы в ворота соперника, и со своей стороны мы…

— Во загибает! — Пумба выпустил изо рта трубочку от питьевой системы скафандра и рыгнул. — Мочеприемник в скафе — вот что высоко и технологично. Точно, Славян? Я уже два литра будвайзера высосал и два раза отлил. А так бы бегал, сортир искал в космосе!

Вся компания радостно заржала. Славик тоже засмеялся, хотя пива не любил и предпочитал питьевые емкости своего скафандра заполнять минералкой или соком.

— Ссать в скафандр — великая привилегия цивилизованного индивидуума, — провозгласил Марек.

— Мочеприемники изобрели в восьмидесятых годах позапрошлого века, — сообщил Пряник. — Так что у первых космонавтов никаких привилегий не было, хочешь «сходить» — «ходи» прямо в ботинок.

— Ну? — поразился Пумба. — Не хотел бы я быть первым космонавтом.

— А тебе никто и не пгедлагает, — сказал мстительный Ганя. — Вон на поле лучше смотги.

Славик украдкой сунул руку в карман и потрогал шар, по-прежнему плотный и упругий.

Девчонки из черлидинг-группы нахально сновали сквозь изображение корреспондентки, желающей удачи Дмитрию Макарову. Пумба, Марек и Штырь о чем-то ржали на три голоса. Славик нетерпеливо взглянул на часы. Ему хотелось, чтобы перерыв кончился как можно скорее.

Третий период начался целой серией опасных моментов у ракушки «Реактора». «Астрохимик» жал изо всех сил. Челябинцы ушли в глубокую оборону и лишь изредка огрызались короткими контратаками. Прошло уже семь минут. Темп игры был просто атомным, и, хотя смены участились, Славик все никак не решался запустить своего фантома. Ему казалось, что после двух аналогичных нарушений кто-нибудь из судей непременно заметит подвох. И он все тянул и тянул, а нетерпеливый Пумба уже в пятый раз намекал, что пора бы уже, в конце концов, посодействовать любимой команде. Остальные помалкивали, но глядели на друга, будто на доброго джинна из бутылки. Так что становилось совсем неудобно.

«Была не была, — подумал Славик. — Все равно доказать подвох будет сложно». Палец уже привычно нащупал скрытую под скафандром клавишу. Надо таки было ее куда-нибудь на рукав вывести…

Обе команды разом пошли на смену. Пора! Славик нажал кнопку и прошептал: «Дементьев двести шестнадцать, четыре, дробь двадцать, три секунды». Лишний нападающий проявился у бортика и с подозрительным проворством рванул вперед. Славик опешил и заморгал глазами: фантом нападающего Дементьева был неправильно раскрашен, желто-зеленые цвета «Астрохимика» волшебным образом сменились на сине-красные, а из ранца бил выхлоп синего цвета. Еще не понимая толком, что происходит, Славик побыстрее ткнул себя пальцем в живот, неправильный фантом, чуть поколебавшись, исчез, но лайнсмен уже зафиксировал нарушение и дал свисток. Его перчатка, неумолимо мигая синим и красным, прыгнула вверх. Славик видел, как растерянный тренер «Реактора» доказывает что-то подлетевшим к бортику арбитрам. Те, судя по всему, и сами чуяли, что дело неладно, но уступать не желали принципиально. Тренер размахивал руками, приподымаясь над скамейкой запасных.

— Ты чо вытворяешь?! — Возмущенный Пумба тряхнул Славика так, что у того чуть не оторвалась голова. — Ты чо творишь, профессор?! Я не врулился!

— Тихо, тихо, — уговаривали его Ганя и Марек, слегка придерживая за плечи.

— Да я сам ничего не понимаю, — оправдывался Славик. — Я же Дементьева запускал, а он красно-синий. Это все шар проклятый! Он в репроектор попал и, наверное, что-нибудь испортил! Схема графическая полетела! Теперь все цвета инвертируются в негативные!

— Тогда выключи его на хрен! — рявкнул Пумба и, наконец, разжал руки.

Славик завозился, пытаясь прощупать репроектор под слоем синтетического материала.

— Отключи… — бормотал он. — Как его отключишь? Мне что, скафандр снимать?

Но Пумба его не слушал, всеми органами своего недюжинного восприятия он уже был в игровом объеме с игроками любимой команды. Пумба превратился в сжатую до последнего «не могу» пружину, в перетянутую басовую струну фортепьяно и Славик, безнадежно тыркая привязанный к животу репроектор, молил Бога, чтобы ганимедцы не реализовали большинство.

«Я даже в церковь схожу с бабулей, — мысленно клялся неудачливый изобретатель. — Свечку поставлю! Или что там надо…»

«Раньше думать надо было!» — сурово изрек в ответ Всевышний.

— Гол! — разом заорали комментаторы.

— Гол!!! — приглушенно взревели ганимедские трибуны.

— Гад! — прорычал Пумба и вцепился в грудь Славкиного скафандра.

— Счет становится два-два! — соловьем заливался Зубкус.

— Мирослав Грачек сравнивает счет! — торжествовал Перфильев.

— Убью! — неистовствовал Пумба. — Убью профессора!

Ощущая себя лепешкой пластической массы на вибростенде, Славик пытался отстегнуться от кресла. Его зубы клацали, голова моталась.

— Душу вытрясу! — Пумба был настроен самым решительным образом. — Ты за кого болеешь?! За кого болеешь, гад?! За «Астрохимика» болеешь!

В животе у Славика глухо щелкнуло, и над всем игровым пространством расцвела желто-зеленая надпись: «„Астрохимик“ — чемпион!» В тот же миг длинный Славиков шарф перекрасился из сине-красного в желто-зеленый. Видно, от бешеной тряски репроектор сбрендил окончательно и проецировал уже черт знает что черт знает куда, повинуясь первым попавшимся голосовым командам. Эх! Если бы это понимал хоть кто-нибудь, кроме изобретателя…

Штырь, Марек и Ганя наконец очнулись и полезли через кресла разнимать дерущихся. Вокруг Славика моментально образовалась куча-мала. Уже совсем плохо что-либо соображая, герой дня справился-таки с застежкой ремня, отчаянно крутнулся, выдираясь из Пумбиных лап, и тут же окончательно усомнился в реальности происходящего: прозрачная перегородка между секторами опасно прогибалась под напором лезущих на нее людей с включенными пешкодранцами. В следующий миг она сорвалась с креплений, и в образовавшуюся щель, со старым как мир боевым кличем «наших бьют», хлынули болельщики «Астрохимика»…

Как ни крути, а администрация орбитальных спортивных комплексов не зря получает свои министерские зарплаты. Драке, спонтанно вспыхнувшей в секторе L, не дали перерасти в крупные беспорядки. Через три минуты после того, как лопнула перегородка, часть сектора вместе с креслами, внутренним слоем предохранительной сетки и внешним ограждением просто отстрелили от станции. Пух! И двести пятьдесят дерущихся фанатов обеих команд уже барахтаются в открытом космосе. Установить сотню-другую новых кресел и заново натянуть сеть — не такая уж головоломная задача. Как говорится, сор из избы — и пол чище.

Когда немного оглушенный Славик выпутался из предохранительной сетки, вокруг беспорядочно кружились кресла, куски труб, сегменты решеток вперемешку с азартно тузившими друг дружку болельщиками. Драться или искать кого-либо в этом бедламе Славик не имел ни малейшего желания. В конце концов, Пумба сам все заварил, теперь пусть сам и расхлебывает. Славик уже прикидывал, куда лучше дернуть: к парковке стадиона или к ближайшей орбитальной стоянке, когда с четырех сторон появились ментовские мигалки. В эфире на несколько голосов заорали: «Атас!» и вся честная компания фанатов брызнула в разные стороны, будто в ночном небе лопнул шар фейерверка. Славик тоже нажал на газы, но — вот невезуха — почти сразу перед ним возникли два форменных скафандра.