Что за безумная вселенная!

— Вы скажете мне, каким образом я мог бы возвратиться в свой мир?

— Может быть. Я ещё не уверен в этом. Но я уже вижу, что вы располагаете знаниями, которых пока нам недостает. Речь идет о потенциометре Бартона, вмонтированном в вашем мире в первую ракету, посланную на Луну. Вполне вероятно, что он спасет Землю от страшной угрозы со стороны Арктура. Еще раз заявляю вам, что вы ошибаетесь. Эта Вселенная столь же реальна, как и та, откуда вы прибыли, и что она — отнюдь не плод фантазии кого-то, живущего в вашем собственном мире. И если арки победят здесь, вы тоже погибнете и, следовательно, не сможете вернуться в родные места. Верите ли вы мне?

— Я… не знаю.

— Идемте. Я покажу вам сейчас то, от чего вы, вполне вероятно, спасете Землю. Хотели бы вы увидеть настоящего живого арктурианина?

— Но… конечно, почему бы и нет?

— Тогда в путь!

Сфера проплыла через комнату, а Кейт послушно потянулся за ней. Голос Мекки звучал в это время непосредственно в его мозгу.

«— Вы сейчас увидите одного из наших врагов, взятого в плен на борту их разведывательного корабля во время рейда в район Альфа Центавра. Уже давно нам не удавалось захватить их живыми… Я извлек из его разума — если можно таковым назвать его орган мышления — сведения о неминуемом нападении на нас этого чудовищного корабля, звездолета, способного уничтожить весь наш космофлот, если мы не найдем способа ликвидировать его первыми. Возможно, после того, как вы сами увидите…»

Перед ними распахнулась дверь, выводя их на вторую, забранную стальными решетками и явно служившую стеной темницы. Но при их появлении камера заключения пленного тут же осветилась.

«— Ну вот, — прозвучал голос Мекки. — Перед вами арктурианин».

Кейт приблизился, чтобы посмотреть на инопланетянина через решетку. Но он тут же — и сразу на несколько шагов — отпрыгнул назад. Его мгновенно сильно затошнило. Закрыв глаза, Кейт пошатнулся. Ужас когтями впился в его сердце.

А ведь он успел всего за очень короткий срок увидеть лишь часть того, что находилось за решеткой. Потом он был даже не в состоянии четко сформулировать, что же представлял из себя арктурианин. Но твердо понимал, что совсем не желал этого знать. Одного взгляда на эту штуку, низведенную до состояния беспомощности заключенной в клетку, было достаточно, чтобы нормальный человек впал в состояние помешательства.

Это не походило ни на что, поддающееся какому-то воображению. Даже Джо Доппельберг при всей своей буйной фантазии не смог бы вообразить такое.

Стальная дверь задвинулась.

«— Это, — сказал Мекки, — и есть арктурианин в его естественном виде. Теперь, наверное, вам понятно, почему арктурианских лазутчиков — нечто ужасное, что вы видели, но принявшее человеческий облик — убивают на месте при малейшем подозрении. В первые дни войны было решено специально доставить на Землю несколько арктуриан, чтобы закалить землян видом их врагов, морально подготовить их к длительной войне, которую неизбежно предстояло вести, если они хотели выжить как космическая раса. И люди убедились сами, что представляют из себя их недруги. Земляне отлично понимают, каким могуществом обладает арктурианин, захвативший тело человеческого существа. И поэтому они безропотно восприняли правило стрелять при малейшем подозрении, на возможность обнаружения арктурианского шпиона. Надеюсь, вы их понимаете теперь, когда убедились, что они из себя представляют».

У Кейта сдавило горло, губы стали до противного сухими. И он хрипло и натужно произнес:

— Да.

Его все ещё переполняло чувство глубокой гадливости и неприятия, которое возникло даже при самом беглом знакомстве с монстром. Кейт был настолько потрясен, что едва осознавал, что ему говорил в этот момент Мекки.

«— Именно это, — меланхолично вещал тот, — уничтожит человеческую расу и заселит Солнечную систему, если нам не удастся уничтожить звездолет, готовый вот-вот обрушиться на нас. Так что, пройдемте, Кейт Уинтон».

Глава XVII

Кейт Уинтон чувствовал себя несколько ошарашенным увиденным и услышанным. У него сейчас было состояние, сходное с тем, которое человек начинает испытывать после грандиозной попойки. Это напоминало и то, как если бы его усыпили с помощью эфира, после чего он ещё не полностью пришел в себя.

Но в сущности он испытывал нечто, не имевшее ничего общего. И пусть физически он чувствовал себя действительно разбитым, но его мозг в этот момент работал четко и был предельно просветлен. Просто подали слишком тяжелое для него блюдо, усвоить которое, как оказалось, ему было достаточно трудно.

Сейчас он сидел на небольшом балконе со стальной балюстрадой, возвышавшемся над главным залом звездолета, и наблюдал, как Допелль и его помощники спешно сооружали что-то, смутно напоминавшее ему модифицированную версию, заметно увеличившуюся в своих размерах того прибора, чертеж которого он как-то видел в одном из номер журнала фантастики там, у себя, на его Земле. Это был потенциометр Бартона. И он ознакомился с планом его монтажа в своем журнале, как и с формулой, объяснявшей принцип действия прибора.

Мекки барражировал над дружно трудившейся командой, зависая над плечом Допелля и находясь на расстоянии в пятнадцать метров от Кейта. Но он постоянно обращался к нему, к его разуму. Было очевидно, что для Мекки вопрос расстояния не играл никакой роли.

Впрочем, у Кейта создалось впечатление, что Мекки одновременно вел сразу несколько телепатических разговоров, поскольку, как показывали его наблюдения, тот руководил действиями Допелля и его ассистентов, ни на минуту не прерывая диалога с Кейтом.

«— Конечно, вам будет трудно все это уяснить, — повествовал Мекки. — В сущности, познать по-настоящему бесконечность действительно невозможно. И, тем не менее, существование бесконечного числа вселенных неоспоримо».

«— Но где же они все помещаются? — мысленно выразил свое недоумение Кейт. — В параллельных измерениях что ли… или где-то еще?»

«— Измерение — всего лишь атрибут вселенной, — продолжал Мекки, — и имеет смысл только в рамках конкретного мира. При взгляде извне вселенная хотя сама по себе и пространственно бесконечная — всего лишь точна, безразмерная точка. Имеется бесконечное множество точек на кончике иглы. Значит, на этом игольном острие столько же точек, сколько их в бесконечном универсуме… или же в бесконечности бесконечных вселенных. А бесконечность, возведенная в степень бесконечности ею и останется. Вам понятно это?»

«— Более или менее».

«— Следовательно, налицо бесконечное множество сосуществующих вселенных. Оно включает как тот мир, где мы сейчас находимся, так и тот, откуда вы прибыли. И они все — в равной степени — настоящие и реальные. Но ясно ли вам, к чему ведет эта бесконечность универсумов, Кейт Уинтон?»

«— Знаете, и да и нет».

«— Это значит, что все мыслимые вселенные существуют. К примеру, есть вселенная, где наша с вами сцена повторяется с той лишь разницей, что вы или ваш эквивалент — в данный момент носит обувь не черную, а коричневую. И таких вариантов — бесчисленное множество с самыми незначительными отклонениями. Вполне можно вообразить себе универсум, где вы слегка порезали себе палец или же увенчаны красными рогами…»

«— Но все эти персонажи все равно ведь Я, верно?»

«— Нет, — возразил Мекки. — Ни один из них не представляет вас… точно так же, как Кейт Уинтон из этой вселенной — далеко не вы. Каждый из них — неповторимая индивидуальность. Опять же проиллюстрируем это личностью Кейта Уинтона из этого мира; даже по внешнему виду разница между вашими двумя вариантами весьма значительна, в сущности вы совершенно не походите друг на друга. Но вы и ваше соответствие в этом лице пережили почти одну и ту же историю. И, к вашему несчастью, вы смогли сами убедиться, что написали те же самые рассказы, что и он. Точно так же налицо какие-то сходные моменты между моим хозяином Допеллем и любителем фантастических произведений по имени Доппельберг из той же системы, что и вы. Но они не являются одним и тем же лицом…»