Журнал «Если», 1994 № 03

И остался сидеть, прислушиваясь, как Лопоухий, громко топая, спускается вниз по трапу.

2

Кеннет Спенсер, специалист по инопланетным психологиям, явился в каюту, уселся в кресло напротив Уоррена и объявил:

— Мы наконец поставили точку.

— Какая там точка! — откликнулся Уоррен. — По существу, вы даже и не начали…

— Мы сделали все, что в наших силах. Провели все положенные исследования, анализов хватит на целую монографию. Подготовили полный набор фотоснимков плюс диаграммы и словесные описания…

— Тогда скажите, что значит весь этот хлам.

— Это двигатель космического корабля.

— Если это двигатель, — заявил Уоррен, — тогда давайте его запустим. Разберемся, как он работает. А главное, попробуем понять, что за существа построили именно такой двигатель, а не какой-то другой.

— Мы пытались, — ответил Спенсер. — Каждый из нас трудился, не жалея сил. Конечно, у части экипажа нет соответствующей подготовки и знаний, но от работы никто не отлынивал.

И ведь правда, они не жалели себя, урывая считанные часы на сон, перекусывая на ходу.

— Мы столкнулись с инопланетным механизмом, — промямлил Спенсер.

— Ну и что? Мы и раньше сталкивались с инопланетными идеями, — напомнил Уоррен. — С инопланетной экономикой, инопланетными верованиями, инопланетной психологией…

— И все же то были люди. Большая разница.

— Не такая уж и большая. Взять хотя бы Полларда. В данной ситуации он ключевая фигура. Разве вы не ждали от Полларда, что он сумеет разгадать загадку?

— Если ее можно разгадать, тогда, конечно, Полларду карты в руки. У него хватает и знаний, и опыта, и воображения.

— Вы полагаете, надо улетать? — внезапно спросил Уоррен. — Вы явились ко мне затем, чтобы сказать это напрямик? Пришли к выводу, что сидеть здесь больше нет смысла?

— Вроде того, — согласился Спенсер.

— Хорошо, — произнес Уоррен. — Если таково ваше мнение, верю вам на слово. Взлетаем сразу после ужина. Остается сказать Лопоухому, чтоб подготовил банкет. Своего рода торжественный вечер в честь наших выдающихся достижений.

— Не сыпьте соль на раны, — взмолился Спенсер. — Гордиться нам действительно нечем.

Уоррен с усилием поднялся с кресла.

— Спущусь к Маку и скажу, чтоб подготовил машины к старту. По пути загляну к Лопоухому предупредить насчет ужина.

Спенсер остановил его:

— Я встревожен, капитан.

— Я тоже. А что именно вас беспокоит?

— Кто были они, эти существа, эти создания с другого корабля? Вы же понимаете, мы впервые встретили достоверное свидетельство, что какая-то иная раса, кроме людей, достигла стадии космических полетов. И что с ними здесь случилось?

— Вы боитесь?

— Да. А вы?

— Еще нет, — ответил Уоррен. — Но, наверное, начну, когда у меня будет время хорошенько над этим подумать.

И отправился вниз по трапу сообщить Маку о подготовке к взлету.

3

Капитан нашел Мака в его клетушке. Инженер сосал почерневшую трубку и читал захватанную библию.

— Хорошая новость, — сказал Уоррен с порога. Мак отложил книгу и снял очки.

— Есть одна-единственная информация, которую вы можете мне сообщить и которую я восприму как действительно хорошую новость.

— Так слушайте ее: мы скоро стартуем.

— Когда, сэр? Совсем скоро не получится.

— Часа через два примерно. Успеем поесть и разойтись по каютам. Я дам команду.

Инженер сложил очки и засунул их в карман. Потом выбил трубку в ладонь, выкинул пепел и опять стиснул погасшую трубку в зубах.

— Мне всегда было не по себе на этой планете, — признался он.

— Вам не по себе на любой планете.

— Мне не нравятся башни.

— Вы сошли с ума. Мак. Тут же нет никаких башен.

— Нет, есть. Я ходил с ребятами по окрестностям, и мы обнаружили башни.

— Может, скальные образования?

— Нет, башни, — упрямо повторил инженер.

— Но если вы обнаружили их, — возмутился Уоррен, — то почему не доложили?

— Чтобы ученые устроили вокруг них тарарам и мы застряли здесь еще на месяц?

— А, все равно, — сказал Уоррен. — Вероятнее всего, это вовсе не башни. Кто бы стал трудиться, возводя башни на этой занюханной планетке? Чего ради?

— У них жуткий вид, — сообщил Мак. — Зловещий — самое точное слово. От них пахнет смертью.

— Ну да — кельтская кровь. В душе вы по-прежнему суеверный кельт: скачете по мирам сквозь пространство, а втайне до сих пор верите в призраков и башни. Средневековый ум, просочившийся в век науки.

— От этих башен, — упрямо заявил Мак, — веет жутью.

Капитан и инженер довольно долго стояли друг против друга. Потом Уоррен, протянув руку, легонько похлопал Мака по плечу.

— Я никому об этом не скажу, — пообещал он. — Давайте, раскручивайте свои машины.

4

Уоррен молча сидел во главе стола, прислушиваясь к разговорам команды.

— Они затеяли здесь аварийный ремонт, — заявил физик Клайн. — Разобрали все, что смогли, а когда собирали заново, то часть снятых деталей ставить обратно не стали. По каким-то причинам им пришлось реконструировать двигатель, и они сделали его проще, чем прежний. Вернулись к основным принципам, отбросив все излишества, всякие технические безделушки, но при этом новый двигатель у них получился менее компактным и более громоздким, чем прежний. Потому-то им пришлось оставить здесь еще и часть припасов.

— Однако, — задал вопрос химик Дайер, — если потребовался такой сложный ремонт, то где они взяли материалы?

Бриггс, специалист по металлургии, откликнулся:

— Здесь полно рудных месторождений. Если бы планета находилась не так далеко от Земли, то могла бы стать золотой жилой.

— Мы не видели следов рудных разработок, — возразил Дайер. — Ни шахт, ни плавильных печей, ни устройств для обогащения металла и его обработки.

— Мы их и не искали, — заметил Клайн. — Пришельцы могли спокойненько добывать руду в двух-трех милях отсюда, а мы и не догадываемся об этом.

— Беда наша в том, — вмешался Спенсер, — что мы все время выдвигаем предположения, а потом принимаем их за установленные факты. Если они занимались здесь обработкой металлов, было бы важно узнать это поточнее.

— А зачем? Какая нам разница? — спросил Клайн. — Мы знаем главное — здесь приземлился космический корабль в аварийной ситуации, но экипаж в конце концов сумел починить двигатели и благополучно взлетел…

Старый доктор Спирс, сидевший в конце стола, ударил вилкой по тарелке.

— Да не знаете вы толком ничего, — воскликнул он, — даже того, был ли это космический корабль или что-то иное! Которую неделю подряд я слушаю ваш кошачий концерт и должен сказать прямо: за всю свою долгую жизнь не видывал такой несусветной суеты при столь ничтожных результатах…

Вид у всех собравшихся за столом был ошарашенный. Старый док обычно вел себя тихо и почти не обращал внимания на то, что творится вокруг: знай себе каждодневно ковылял по кораблю, врачуя мелкие болячки — кому придавило палец, у кого воспалилось горло… Каждый в экипаже нет-нет да и задавался не совсем приятным вопросом: а справится ли старый док, если грянет настоящая беда и понадобится, например, провести серьезную операцию? Во врачебное искусство дока не слишком верили, что не мешало всем относиться к нему с симпатией. Очень может быть, симпатия эта основывалась на том, что док предпочитал не вмешиваться в чужие дела.

Ланг, специалист по системам связи, высказался:

— Мы нашли следы посадки, док, помните? Отметины на скале. Как раз такие, какие может оставить космический Корабль.

— Вот-вот, — насмешливо повторил док, — может оставить, а может и не оставить. Может, корабль, а может, не корабль…

— Корабль, что ж еще!..

Старый док фыркнул и вернулся к еде, орудуя ножом и вилкой с безучастным видом — голова опущена к тарелке, салфетка под подбородком. Все на борту давно заметили, что ест он неопрятно.