Миры Клиффорда Саймака. Книга 15

В его манерах были какие‑то нарочитость и претенциозность, лишенные всякого смысла, а в больших дозах даже и раздражающие. Задумываясь, он потирал рукой подбородок или начинал хрустеть суставами пальцев. Эта последняя привычка особенно действовала Блейну на нервы. Хотя, возможно, в прошлом не считалось неприличным во время беседы постоянно трогать себя руками. Надо будет выяснить в Архиве или спросить кого‑нибудь, например ребят из Адаптации — они много чего знают.

— Если это не секрет, конечно, мне хотелось бы услышать: подтвердилась ваша теория или нет? — спросил Блейн.

— Не знаю. У меня не было возможности выяснить.

— Понимаю. Я просто подумал — может, вы спросили об этом в Адаптации?

— Я не спрашивал, — сказал Коллинз.

Они сидели в сумеречной тишине, глядя вдаль, за долину.

— Вы многого достигли за пять столетий, — проговорил наконец Коллинз. — В мое время человечество было очень озабочено проблемой межзвездных полетов. Считалось, что поскольку скорость света превзойти невозможно, то о полетах нечего и мечтать. Но теперь…

— Да, верно, — сказал Блейн. — То ли еще будет. Лет этак через пятьсот.

— Можно продолжать так до бесконечности: проспал тысячу лет, проснулся, посмотрел — и снова заснул на тысячу…

— Думаю, оно того не стоит.

— Кто бы спорил, — сказал Коллинз.

Козодой стрелой пронесся над деревьями, стремительными резкими движениями хватая зазевавшихся мошек.

— Что не меняется, так это природа, — заметил Коллинз. — Я помню козодоев… — Он помолчал немного, потом спросил: — Что вы намерены делать со мной?

— Вы мой гость.

— Пока не нагрянут копы.

— Поговорим об этом позже, сегодня вы здесь в безопасности.

— Я вижу, вам не дает покоя один вопрос. У вас просто на лице написано, как вам хочется его задать.

— Почему вы убежали?

— Вот именно, — сказал Коллинз.

— Ну и почему же?

— Я выбрал себе сновидение, соответствующее моим склонностям. Нечто вроде профессионального затворничества — такой, знаете, идеализированный монастырь, где можно было бы предаться любимым занятиям и пообщаться с родственными душами. Я хотел покоя: прогулки вдоль тихой речки, живописные закаты, простая еда, время для чтения и раздумий…

Блейн одобрительно кивнул:

— Прекрасный выбор, Коллинз. Жаль, маловато у нас таких заказов.

— Мне тоже казалось, что я сделал правильный выбор. Во всяком случае, мне хотелось чего‑то в этом духе.

— Надеюсь, вам не пришлось раскаяться?

— Я не знаю.

— Не знаете?

— Я не видел этого сновидения.

— То есть как не видели?

— Я видел совсем другое.

— Какая‑то накладка? Кто‑то перепутал заказы?

— Ничего подобного. Никакой накладки не было, я уверен.

— Когда вы заказываете определенное сновидение… — начал Блейн, но Коллинз перебил его:

— Говорю вам, никакой ошибки не было! Сновидение подменили.

— Откуда вы знаете?

— Да оттуда, что такое сновидение не мог заказать ни один из ваших клиентов. Это исключено. Сновидение было изготовлено вполне сознательно, с какой‑то целью, о которой мне остается только догадываться. Я попал в другой мир.

— На другую планету?

— Не планету. Я был на Земле, но в какой‑то чужой цивилизации. И прожил в ней все пятьсот лет, каждую минуточку. Я‑то считал, что сновидение будет укорочено — что тысячелетний сон сожмут до размеров нормальной человеческой жизни. Но я пробыл там все пятьсот, от звонка до звонка. И могу утверждать совершенно определенно: никто ничего не перепутал. Сновидение навязали мне сознательно и целенаправленно.

— Давайте не будем спешить с выводами, — запротестовал Блейн. — Поговорим без эмоций. В том мире была другая цивилизация?

— В том мире не существовало такого понятия, как выгода. Вообще не существовало, даже теоретически. В принципе цивилизация походила на нашу, только была лишена тех движущих сил, которые в нашем мире проистекают из понятия о выгоде. Мне, разумеется, это казалось фантастикой, но для коренных жителей — если их можно так назвать, — такое положение вещей было совершенно естественным. — Коллинз наклонился к Блейну. — Думаю, вы согласитесь, что ни один человек не захотел бы жить в подобном мире. Никто не мог заказать себе это сновидение.

Может, какой‑нибудь экономист…

Экономисты не такие идиоты. А кроме того, само развитие событий в сновидении было до жути последовательным. В него была заложена заранее продуманная схема.

— Наша машина.

— Вашей машине известно заранее не больше, чем вам. По крайней мере не больше, чем вашим лучшим экономистам. К тому же ваша машина алогична, и в этом ее прелесть. Логика ей ни к чему, логика только испортила бы сновидение. Сновидениям логика противопоказана.

— А ваше было логичным?

— И даже очень. Вы можете просчитать в уме все варианты, но все равно не в состоянии с уверенностью сказать, что произойдет в следующий момент, пока он не наступит. Вот что такое для вас логика. — Коллинз встал, прошелся по дворику и остановился прямо перед Блейном. — Поэтому я и сбежал. У вас в Сновидениях кто‑то играет в грязные игры. Я не могу доверять вашей банде.

— Я об этом ничего не знаю, — сказал Блейн. — Просто не знаю.

— Могу просветить, если хотите. Впрочем, стоит ли вмешивать вас во все это? Вы приютили меня, накормили, одели, выслушали мой рассказ. Не знаю, как далеко мне удастся уйти, но…

— Нет, — сказал Блейн. — Вы останетесь здесь. Я должен узнать, в чем дело, и вы мне можете еще понадобиться. Главное — не высовывайтесь. А роботов не бойтесь, они не проболтаются. На них можно положиться.

— Если меня выследят, я постараюсь не даться им в руки в вашем доме. А если поймают, буду нем как рыба.

Норман Блейн медленно встал и протянул руку. Коллинз ответил быстрым и решительным рукопожатием.

— Значит, договорились.

— Договорились, — эхом повторил Блейн.

Глава 7

Ночной Центр походил на замок с привидениями. Пустые коридоры звенели тишиной. Блейн знал, что где‑то в здании должны работать люди — служащие Адаптации, вентиляторщики, уборщики, — но никого не было видно.

Робот–сторож сделал шаг вперед из своей амбразуры.

— Кто идет?

— Блейн. Норман Блейн.

Робот замер на секунду, тихонечко жужжа, просматривая банки данных и выискивая в них фамилию Блейна.

— Удостоверение! — потребовал он.

Блейн поднял свой идентификационный диск.

— Проходите, Блейн, — разрешил робот и, стараясь быть подружелюбнее, добавил. — Что, приходится работать по ночам?

— Да нет_г просто забыл кое‑что, — ответил Блейн.

Он зашагал по коридору, поднялся на лифте на

шестой этаж. Там его остановил еще один робот. Блейн вновь предъявил удостоверение.

— Вы ошиблись этажом, Блейн.

— У меня новая должность. — Блейн показал роботу бланк.

— Все в порядке, Блейн, — сказал робот.

Блейн приблизился к дверям Архива. Перепробовал пять ключей, шестой наконец подошел. Блейн запер за собой дверь и постоял на месте, давая глазам привыкнуть к темноте.

Он находился в кабинете. Другая дверь вела отсюда в хранилище записей. То, что он ищет, должно быть где‑то здесь. Мирт наверняка уже закончила работу над сновидением Дженкинса. Большая веселая охота в парилке джунглей. Сновидение вряд ли успели сдать в архив, а может, и вовсе не собирались туда сдавать — ведь Дженкинс не сегодня–завтра придет погружаться в сон. Наверное, где‑то здесь есть полка для заказов, за которыми вскоре должны прийти.

Блейн обошел вокруг стола, оглядел комнату. Стеллажи, еще несколько столов, проверочная кабинка, автомат с напитками и едой — и полка, а на ней штук шесть катушек.

Он устремился к полке, схватил первую катушку. Шестая оказалась сновидением Дженкинса. Блейн стоял, держа ее в руках и удивляясь, до какого безумия может дойти человек.

Коллинз просто ошибся или кто‑то из служащих перепутал сновидения… А может, профессор вообще все выдумал? Может, у него есть на то свои причины, неизвестные Блейну? Это же бред какой‑то — ну зачем кому‑то могло понадобиться подменять сновидения?