В глубь времен

— Это может…

— Но даже это хорошее может содержать в себе плохое.

— Плохое, плохое…

— Подумайте о Китае!

— Я о нем и думаю.

— Поставьте себя на его место!

— Это слишком много…

— Сделайте усилие! Что бы вы подумали? Вы бы подумали: "Опять эти белые мерзавцы наложат на эту штучку свои лапы. В тот момент, когда мы их догоняем, а может быть, и перегоняем, они снова обгонят нас на тысячу лет. Нельзя. Ни в коем случае". Вот что бы вы подумали, если бы вы были Китаем.

— Очевидно… Вы думаете, что они будут против?

— Они или будут против, или украдут, или атакуют, или убьют, я ничего не знаю. Может быть, даже ничего из того, что я сказал. Как понять, что думают китайцы?

— Как понять…

— Как… как понять? Это ваша профессия — узнать и понять! Вы же управляете PC! PC — это разведывательные службы! Об этом слишком многие забывают! И вы первый! Следите за Китаем, генерал! Следите за Китаем! Именно оттуда придет…

Международные военно-морские силы, расположившиеся на севере Земли Аделии, развернулись и оставались в боевой готовности круглые сутки. У них были глаза в воздухе и над воздухом и уши до самого дна океана.

Глаза Элеа стали снова видеть. В центре изображения стоял президент Локан, слева, с самого края, Кобан, который смотрел и слушал Локана, а справа над ней склонилось лицо Пайкана.

Локан, казалось, был окутан усталостью и пессимизмом.

— Они захватили все города Центра, — говорил он, — и Гонда-7 до Второго Уровня… Их ничто не останавливает. Мы их убиваем, убиваем, убиваем, их потери фантастичны… Но их число трудно себе представить… И прибывают новые и новые отряды… Сейчас все силы они сконцентрировали вокруг Гонда-7, их задача разрушить и Совет, и Университет, и Солнечное Оружие, они пытаются помешать ему выйти на Поверхность. Мы взорвали все подходы, которые ведут к Оружию, но они роют везде, их миллионы, и каждый роет свой маленький туннель. Я не могу ускорить взлет. Откровенно говоря, я не могу сказать, удастся ли нам остановить их на довольно продолжительное время, или же они смогут достичь Оружия до того, как оно начнет действовать.

— Я не теряю надежды! — сказал Кобан. — Если мы должны быть разрушены, то, по крайней мере, хотя бы все остальное будет жить! Кто мы такие, чтобы приговорить к смерти всю Землю?

— Вы пессимист, Кобан, это не будет так ужасно…

— Это будет хуже, чем вы можете себе представить, и вы это прекрасно знаете!..

— Я ничего больше не знаю, я ничего больше не представляю, я больше ни о чем не думаю! Я сделал то, что я должен был сделать, будучи ответственным за судьбу Гондавы, и сейчас никто уже ничего не сможет ни остановить, ни знать, где оно остановится и остановится ли вообще… Я устал…

— Вес мертвой Земли давит на вас!

— Это легко, Кобан! Как легко произносить красивые слова, когда сам находишься вне событий… Побеспокойтесь лучше о себе. Они только что направили на Гонда-7 какое-то новое оружие. Скоро, очень скоро они вас атакуют. Я ничего не могу сделать для вас, мне самому необходимы все те силы, которыми я располагаю. У вас есть ваша охрана…

— Она сражается…

Локан исчез. Это было всего лишь изображение. Кобан приблизился к Элеа:

— Слушайте, Элеа, если вы меня слышите. Не пугайтесь, сейчас вы выпьете успокаивающий напиток, который усыпит не только ваш мозг, но и каждую частичку вашего тела, для того чтобы ни одна клетка не вздрогнула, когда ею овладеет абсолютный холод.

— Я рядом с тобой, — шепнул Пайкан.

Кобан сделал знак кому-то, кого Элеа не видела. Она почувствовала, что в ее гортань ввели мягкую трубку, из которой в желудок текла жидкость. Ее возмущение было таким сильным, что к ней вернулось сознание. Она хотела подняться и протестовать. Но внезапно это желание исчезло. Ей было хорошо, все было прекрасно. Восхитительно. Ей даже не хотелось говорить. Каждый стал ее понимать, как она понимала всех и каждого.

— Вам хорошо? — спросил Кобан.

Она даже не посмотрела на него. Она знала, что он и не ждет ответа.

— Сейчас вы полностью уснете. Ваш сон будет долгим. Даже если вы будете спать в течение нескольких веков, для вас они продлятся не более чем одну ночь.

Ночь, нежная сонная ночь, отдых…

— Ты слышала?.. Всего лишь одна ночь… И когда ты проснешься, я буду мертв уже долгое время, и от этого ты не будешь так страдать… Я с тобой… Я рядом с тобой.

— Разденьте ее и помойте, — обратился Кобан своим ассистентам.

Пайкан покраснел.

— Не прикасайтесь к ней!

Он наклонился над ней и снял с нее последние ленты, которые еще прикрывали ее манящее тело. Потом полил ее сверху теплой водой и обмыл нежно, с осторожностью матери, которая заботится о своем младенце. Она чувствовала на себе его любящие руки, она была счастлива. Пайкан, я принадлежу тебе… спать…

Элеа видела вокруг себя узкий зал с низким потолком и золотыми стенами, из которого выходила круглая дверь. Она слышала грохот сражения, доносившийся сквозь толщу земли. Она видела изображение окровавленного шефа охранников. Он потерял свою каску и половину кожи на голове.

— Они проникли на Третий Уровень… Они приближаются к Убежищу…

— Защищайте Убежище! Соберите все ваши силы вокруг него! Оставьте все остальное!

Окровавленный охранник исчез. Земля дрожала.

— Пайкан, несите ее. Идите за мной.

— Пошли, Элеа, пошли. Я несу тебя, ты в моих руках. Это я тебя несу. Ты будешь спать. Я рядом с тобой.

Она не хотела спать, пока еще не хотела, вокруг нее все было таким нежным, так хорошо было в руках Пайкана…

…В его руках она спустилась по золотой лестнице и вошла в золотую дверь. Еще несколько ступенек.

— Положите ее сюда, головой ко мне, — приказал Кобан. — Руки на груди. Хорошо… Слушайте, Мойсан, вы меня слышите?

— Я вас слышу.

— Дайте мне изображение Гонда-1. Я хочу знать все до последнего мгновения.

— Я вам его даю.

Свод Убежища превратился в огромную равнину. С огненного неба падали красные воины. В их вертикальных тучах защитные орудия пробили огромные дыры, но с неба падали все новые и новые. Достигших земли скашивали перекрестным огнем наземные орудия, и новые трупы присоединялись к танцующему множеству смертей. Оставшиеся в живых немедленно вгрызались в землю. Земля защищалась, взрывалась, приподнималась пластами, разбрасывая вокруг себя обломки и кости агрессоров.

Элеа думала, что все это хорошо. Все было восхитительно хорошо… хорошо… хорошо…

— Она уснула, — сказал Кобан. — Я одеваю ей маску. Попрощайтесь с ней.

Но она еще успела увидеть, как вдоль всего горизонта раскрылось поле, разбрасывая по краям мертвых и живых, превращая скалы в обломки, разрывая землю на куски. Прекрасный гигантский цветок из стекла и металла вышел из чрева земли и вознесся в небесную высь. Армия, падающая с неба, была мгновенно обращена в пыль. Фантастический цветок поднялся и расцвел, раскрыв разноцветные лепестки и обнажив свой центр, свое сердце, более прозрачное, чем самая чистая вода. Цветок заполнил небо, в которое он продолжал устремляться, и начал сперва очень медленно, а затем все быстрее и быстрее вращаться…

Восхитительно хорошо. "Мне хорошо… Я засыпаю". Лицо Пайкана закрыло цветок и небо. Он смотрел на нее. Он был так прекрасен. "Пайкан. Кроме него, нет ничего. Я принадлежу Пайкану".

— Элеа… Я принадлежу тебе… Ты засыпаешь… Я с тобой…

Она закрыла глаза и почувствовала, как на ее лицо легла маска, дыхательная трубка коснулась губ, раздвинула челюсти и вошла в рот. Она еще раз услышала голос Пайкана: "Я вам не отдаю ее, Кобан! Я вам принес ее, но я вам ее не отдаю! Она не принадлежит вам! Она никогда не будет вам принадлежать!.. Элеа, жизнь моя, будь терпелива… Всего лишь одна ночь… Я с тобой… Навсегда".