Проблема туземцев (сборник)

– Ай да мэм, вы замечательно ее исправили, босс-леди! Грациас, мэм!

Все так же смешно пританцовывая, он вышел на солнце.

Флэзвелл и Шейла, посмеиваясь, смотрели ему вслед.

– Они совсем как дети! – сказал Флэзвелл.

– Их нельзя не любить, – подхватила Шейла. – Веселые, беззаботные…

– Но у них нет души, – напомнил Флэзвелл.

– Да, – отозвалась она, сразу посерьезнев. – Это правда. Так зачем же я вам понадобилась?

– Я хотел вам сказать…

Тут Флэзвелл огляделся. Медпункт содержался в безукоризненной, стерильной чистоте. Повсюду на полках лежали гаечные ключи, болты, шурупы, ножовки, пневматические молотки и прочий хирургический инструментарий. Пожалуй, обстановка не благоприятствовала объяснению, к которому он готовился.

– Давайте уйдем отсюда, – сказал он.

Они вышли из больницы и цветущими зелеными садами направились к подножию любимых Флэзвеллом величественных гор. Затененный отвесными утесами, тут поблескивал тихий, темный пруд, а над ним склонились гигантские деревья, выращенные при помощи стимуляторов роста.

Здесь они остановились.

– Вот что я хотел вам сказать, – начал Флэзвелл. – Вы, Шейла, меня удивили. Я думал, вы из белоручек, не знающих, куда себя девать. Ваши привычки, ваше воспитание, да и ваша наружность – все указывало на это. Но я был не прав. Вы не убоялись трудностей нашей пограничной жизни, вы одержали верх и завоевали все сердца.

– Все ли? – вкрадчиво спросила Шейла.

– По-моему, я говорю от имени каждого робота на этом астероиде. Они вас боготворят. Я считаю, что вы наша и должны остаться здесь.

Наступила пауза, только хлопотун ветер шелестел в гигантских, искусственно взращенных деревьях и рябил темную поверхность озера.

Наконец она сказала:

– Вы и в самом деле думаете, что мне нужно здесь остаться?

Флэзвелла захлестнуло ее пленительное очарование, он чувствовал, что тонет в топазовой глубине ее глаз. Сердце его учащенно забилось, он коснулся ее руки, и она чуть-чуть задержала его пальцы в своих.

– Шейла…

– Да, Эдвард?..

– Возлюбленные чада! – пролаял скрипучий металлический голос. – Мы собрались здесь, чтобы…

– Опять вы не вовремя, болван! – разгневалась Шейла.

Брачующий робот выступил из кустов и сказал недовольно:

– Уж я-то меньше всего люблю соваться в дела людей, но такова программа, записанная в моем запоминающем устройстве, и никуда от этого не денешься! Если вы меня спросите, так эти физические контакты вообще ни к чему. Чтобы убедиться на опыте, я и сам как-то пробовал обняться с роботом-швеей. И заработал здоровую ссадину. А раз я даже почувствовал во всем теле что-то вроде электрического тока или колотья, и в глазах у меня замелькали какие-то геометрические фигуры. Гляжу – а это с провода сорвался изолятор. Ощущение было не из приятных…

– Наглый холуй, проклятый робот! – чертыхнулся Флэзвелл.

– Не сочтите меня навязчивым. Я только хотел объяснить, что и сам не вижу смысла в инструкции всемерно препятствовать физическому сближению до венчального обряда. Но, к сожалению, приказ есть приказ. А потому нельзя ли нам сейчас покончить с этим делом?

– Нет! – грозно сказала Шейла.

И робот, покорно пожав плечами, опять полез в кусты.

– Терпеть не могу, когда робот забывается! – сказал Флэзвелл. – Но это уже не имеет значения!

– Что не имеет значения?

– Да, – сказал Флэзвелл убежденно, – вы ни в чем не уступите ни одной пограничной невесте, и при этом вы куда красивее. Шейла, согласны вы стать моей женой?

Робот, неуклюже возившийся в кустарнике, снова выполз наружу.

– Нет! – сказала Шейла.

– Нет? – повторил озадаченный Флэзвелл.

– Вы меня слышали! Нет. Ни под каким видом!

– Но почему же? Вы так нам подходите, Шейла! Роботы вас боготворят. Никогда они так не работали…

– Меня вот ни столечко не интересуют ваши роботы! – воскликнула она, выпрямившись во весь рост. Волосы ее растрепались, глаза метали молнии. – И ни капли не интересует ваш астероид. А тем более не интересуете вы! Я хочу на Сирингар V, там мой нареченный паша будет меня на руках носить!

Оба смотрели друг на друга в упор: она – бледная от гнева, он – красный от смущения.

– Ну как, прикажете начинать? – осведомился брачующий робот. – Возлюбленные чада…

Шейла повернулась и стрелой помчалась к дому.

– Ничего не понимаю! – плакался робот. – Когда же мы наконец сотворим обряд?

– Обряда вообще не предвидится, – оборвал его Флэзвелл и прошествовал домой с гордым видом, внутренне кипя от злости.

Робот поколебался с минуту, испустил вздох, отдававший металлом, и пустился догонять образцовую невесту «ультралюкс».

Всю ночь Флэзвелл просидел в своей комнате, усиленно прикладываясь к бутылке и что-то бормоча себе под нос. С рассветом верный Ганга-Сэм постучался и вошел к нему в комнату.

– Вот они, женщины! – бросил Флэзвелл своему верному приближенному.

– Чего изволите? – откликнулся Ганга-Сэм.

– Я никогда их не пойму! Она меня за нос водила. Я-то думал – она метит здесь остаться. Я-то думал…

– Душа Мужчины темна и смутна, – сказал Ганга-Сэм. – Но она прозрачна как кристалл по сравнению с душой Женщины.

– Откуда это у тебя? – спросил Флэзвелл.

– Старая поговорка роботов.

– Удивляете вы меня, роботы! Иногда мне кажется, что у вас есть душа.

– О нет, мистер Флэзвелл, босс! В спецификации по робототехнике особо указано, что роботов надо строить без души, чтобы избавить их от страданий.

– Мудрое указание, – сказал Флэзвелл, – не мешало бы подумать об этом и в отношении людей. Ну да черт с ней! Ты-то зачем пожаловал?

– Я пришел доложить, что грузовой корабль вот-вот приземлится.

Флэзвелл побледнел.

– Как, уже? Значит, он привез мою невесту?

– Надо думать.

– А Шейлу увезет на Сирингар?

– Определенно!

Флэзвелл застонал и схватился за голову. А потом выпрямился и сказал:

– Ладно, ладно! Пойду посмотрю, готова ли она.

Он нашел Шейлу в столовой: она стояла у окна и смотрела, как корабль снижается по спирали.

– Желаю вам счастья, Эдвард, – сказала она. – Надеюсь, новая невеста не обманет ваших ожиданий.

Корабль приземлился, и роботы начали вытаскивать большой контейнер.

– Пойду, – сказала Шейла. – Они не станут долго ждать.

Она протянула ему руку.

Он стиснул ей пальцы и сам не заметил, как схватил ее за плечо. Она не противилась, да и брачующий робот почему-то не ворвался в комнату. Флэзвелл и сам не помнил, как она очутилась в его объятиях. Он поцеловал ее, и это было словно на горизонте засияло новое солнце.

Наконец он сказал осипшим голосом и будто себе не веря:

– Вот так-так! – Флэзвелл дважды кашлянул. – Шейла, я люблю тебя! У меня тебе, конечно, не видать роскоши, но если ты останешься…

– Наконец-то ты догадался, что любишь меня, дурачок! – сказала она. – Конечно же, я остаюсь.

Наступили поистине головокружительные, упоительные минуты. Но тут за окном раздался гомон роботов. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился брачующий в сопровождении Ганга-Сэма и двух сельскохозяйственных роботов.

– Вот уж действительно! Даже не верится! – восклицал брачующий. – Думал ли я дожить до дня, когда робот восстанет на робота.

– Что случилось? – спросил Флэзвелл.

– Этот ваш мастер сидел у меня на загривке, – пожаловался брачующий, – а его дружки держали меня за ноги. Но ведь я рвался сюда, чтобы свершить обряд, предписанный правительством и фирмой Рэбек-Уорд!

– Что же это ты, Ганга-Сэм? – спросил Флэзвелл, ухмыляясь.

Брачующий тем временем бросился к Шейле:

– Ну как, вы живы? И с вами ничего не случилось? Ни ссадин, ни коротких замыканий?

– Нет, нет, все обошлось, – выдохнула Шейла, с трудом приходя в себя.

– Это все я натворил, босс, сэр, – повинился Ганга-Сэм. – Каждому известно, что Мужчина и Женщина должны во время жениховства побыть вдвоем. Я только делал то, что считал своим долгом в отношении Человечьей Расы, мистер Флэзвелл, босс, саиб!