Колыбель. Самые яркие звёзды (СИ)

— Мг-м. — Час спустя прокомментировал Диего Эрриго историю, приведшую Эвесли на Торгу. — М-да. — Он вопросительно посмотрел на Шаубгор, та слегка кивнула.

— Сволочи! — Взорвался на своём месте Мастер Том, стукнув кулаком по столу. — Какие сволочи. Извини, бро, был неправ. — Он виновато посмотрел на Эвесли. Артор просто кивнул в ответ.

— Выбирай выражения, Мар.

— Извини, Бекка. Но на них никаких выражений не хватит!

— И всё-таки, господин Астагем, воздержитесь от лишних эмоций. — С холодком в голосе оборвал их диалог Эрриго. — Сценарий спецопераций — не тема для ваших комментариев. — Он слегка подождал, пока все успокоятся. — Мы вам верим, Эвесли. А теперь послушайте меня.

— Помимо протолонгина, предшественника вителонгина, листья тка содержат ещё одно уникальное активное вещество, проторгин. Исходное сырьё для производства самого страшного из когда-либо известных человечеству наркотиков. Превращающего человека в послушного раба, готового сознательно и с необходимой долей инициативы выполнить любое поручение хозяина — того, кто дал ему первую дозу. Через систему форпостов идёт тщательный сбор тка. Весь собранный объём аккуратно учитывается и никак не может попасть к наркоторговцам. Откуда же у них сырьё? — Эрриго встал и неторопливо зашагал по комнате. — Сидите, Эвесли, сидите, — махнул он рукой спешащему вскочить Артору.

— Есть два пути, по которым тка попадает к контрабандистам: „чёрные“ сборщики, их очень мало, и рэкет. Группы бандитов, в обычное время изображающие законопослушных граждан, отбирают собранную тка у осуждённых, работающих на удалённых от форпоста участках. Кстати, ваш участок считается удалённым, объёмы, которые вы доставляете на учётный стол, вряд ли являются секретом для контрабандистов. Всё-таки, несмотря на все усилия, наш персонал далеко не блещет профессионализмом, и наверняка вся имеющаяся информация доступна заинтересованным лицам. Они вполне могут позволить себе направить на добычу нужной информации лучших хакеров.

— Сначала мы полагали, что вы каким-то образом связаны с пиратами, контрабандистами, наркомафией, м-да, тем более с вашим-то досье! Кстати, Бекка, перешли это досье на ибр нашего нового друга, пусть ознакомится. Ему будет полезно. М-да, досье. Ну так вот, мы предположили, что здесь замешана наркомафия. Но вы вели себя странно. Раз у вас есть возможность собрать больше нормы, логичнее было бы отдать излишек налево, через имеющуюся, мы так полагали, связь. Но сдавать… но отдавать постороннему человеку… — Эрриго покачал головой. — Никак не „вяжется“ с психопрофилем „чёрных“. Они всегда считают предполагаемую прибыль, и знают цену собранной нормы после переработки в разгон. Это тысяча соларов. Вот так. Вы отдали чужому человеку шесть тысяч соларов! А стоимость такой рабыни, посаженной на разгон, тысяч пятьдесят, не более, и только потому что свеженькая…

— Я уже рву на себе волосы, сэр! Как же я мог так просчитаться!! — Насмешливо заметил Эвесли.

— Не могли, Эвесли, — ухмыльнулься в ответ Эрриго. — Никак не могли. Но и ведёте вы себя не так, как указывает представленный в досье психопрофиль. Совсем иначе. Может, вас подменили?

— Может, врёт психопрофиль, сэр? Я сомневаюсь, что Астурия передала всю информацию „Избе“. Это маловероятно. Так что следователь снимал психопрофиль сам. После стакана „воды“, если вы помните этот эпизод. Я-то его никогда не забуду.

— М-да, „вода“. Видимо, нейродепресант. А насчёт подмены я неудачно пошутил. С другой стороны, подменить могли и все биометрические данные…

— Тогда и с психопрофилем обошлись бы аккуратнее.

— Вы можете доказать, что вы — именно Кристиан Эвесли?!

— Ну и вопрос вы задали! А вы, сэр, можете доказать, что вы — Диего Эрриго?

— М-да, это я как-то неудачно спросил…

— Извините, сэр. Могу. Я — шкипер первого ранга, и мои навыки не сфальсифицировать наложением чужой личности. Никак. Вряд ли „Изба“, или кто-то ещё, решит использовать опытного гросс-капитана в качестве каторжника на Торге. Всё-таки, специалистов такого класса значительно меньше, чем каторжников. Поэтому в качестве легенды проще было бы использовать любую другую. Правда в том, что мои навыки со мной, я в этом уверен. Но убедить вас, пока не получу в своё распоряжение корабль, не смогу.

— Вы говорите правду, Артор, я это знаю, — поддержала его Бекка. — Вопрос в том, согласны ли вы помочь?

— Что вы от меня хотите?

— Всё просто, — вернул себе инициативу Эрриго. — Ваша успешность наверняка заинтересовала контрабандистов. Для начала они попытаются забрать у вас дневной сбор, и будут вас „доить“. Или посадят на „разгон“, опытный шкипер им ой как пригодится. Предложат спасение с Торги. Вариантов много, но все они начинаются с контакта. О форме контакта можно гадать. Просьба, сообщите, когда они выйдут на связь.

— Если выйдут на связь со мной, сообщу.

— Когда они выйдут. — Диего неторопливо вернулся на место. — Спасибо.

— Я и так бы их выдал. Пират шкиперу — злейший враг. Пусть обещают что угодно, им верить нельзя. Слишком у нас разный взгляд на окружающий мир. Но и „Избу“ мне любить не за что.

— Я понимаю, — тихо сказал Эрриго. — Но если нам удастся выйти на след, вам будет добавлена тысяча норм на счёт.

— Тысяча… а если я задержу „чёрных“?

— Возвращение гражданства. Конечно, без возврата на Колыбель. Восстановление в звании. В отставке, конечно. Приглашение в клан, возможно. Это не от меня зависит.

— Доля от изъятых ценностей?

— Только в случае непосредственного участия в операции. Пропорционально вкладу в общий успех.

— А кто будет оценивать этот вклад?

— Полковник Людов и я. Всё. Хотя мнения Ребекки и Томмара будут учитываться.

— Согласен. Но хотел бы попросить разрешения на посещение участка миз Светловой. Я собираюсь взять над ней своего рода „опекунство“, с её согласия, конечно.

— Даже так? — с интересом взглянула на него Бекки. — А что, я не возражаю.

— Пусть пробует, — кивнул Мастер Том.

— Иус! — Комендант активировал свой рабочий стол. — Добавить в план осуждённого поселенца Эвесли участок осуждённой Светловой. Разрешить им контакты вне форпоста в пределах участка Светловой.

— Выполнено.

— Идите, Эвесли. Надеюсь, вы понимаете, что делаете. И помните о нашем уговоре.

— Шесть полных. Спасибо тебе! — Карин дожидалась его в столовой и просто так уходить не собиралась. От неё исходило какое-то бесшабашное возбуждение. — Ещё две, и баланс восстановится.

— Мы уже на „ты“?

— Но мы же друзья? — Большие тёмно-карие глаза сверкнули едва прикрытой обидой. — Ведь так?

— Конечно, девочка, — Артор положил свою ладонь поверх её тонкой кисти. — Можешь на меня рассчитывать, я же уже говорил. Кстати, ты голодна? — Он посмотрел на поднос с пустой посудой.

— Нет, но ты проголодался, поешь, я подожду.

— Подождёшь?

— А потом пойдём к тебе. Не прогонишь?

Ёе глаза заглянули прямо в душу, обдав тревогой, беспокойством. „Она отчаянно боится остаться одна, и робко ожидает опоры, защиты, поддержки…“ — состояние собеседницы читалось легко, без трудностей. Образы всплывали из глубины её души, не оставляя у Эвесли сомнений.

— Не прогоню. Не обижу. Не дам обидеть.

— Я очень боюсь остаться одна. — Карин отвернулась и покраснела. — Пожалуйста, не оставляй меня. Одна я погибну.

— Ты не одна. Можешь на меня опереться.

— Спасибо, — тихо откликнулась Карин и, подперев голову руками, удивительно уютно расположилась на неудобном стуле. „Кошка! Настоящая хищница, а я, кажется, попал в разряд дичи. Гм-м!“ — Артор просто кивнул и неторопливо занялся едой на своём подносе.

1178-10-17 /16.25. Сфера Периферии, планета Торга, Вельд.

„Твоя самка такая забавная! Удовольствие. Она издаёт красивые звуки! Радость. Они что-то означают?“ — Вельд оказался любопытен как ребёнок.