Я боялся - пока был живой

- Прекрати, Иван Ильич, кроме нас никого нет, так что будь попроще...

Он сам первый пошел навстречу гостю.

- Ну, здорово, Иван Ильич, здорово! - энергично затряс он его руку.

- Здравия желаю, Сергей Ильич, - сдержанно, но дружелюбно, улыбнулся вошедший.

- Садись, Ваня, рассказывай, что там у вас случилось, чем так взволнованны аналитики? - хозяин жестом пригласил гостя к журнальному столику в углу возле окна, рядом с которым стояли два низких кресла.

На самом столике лежали несколько пачек сигарет, стояла большая, размером с колесо детского велосипеда, пепельница и несколько бутылок с минеральной водой и фруктовыми соками, рядом с которыми на маленьком изящном подносе лежало несколько открывалок и стояло два высоких стакана.

- Давай, брат, угощайся, - предложил хозяин, дождавшись пока гость устроится в кресле, сам закурив длинную, черную сигарету.

Гость слегка поморщился, отгоняя от лица табачный дым, который был ему явно неприятен.

- Когда ты, наконец, избавишься от этой дурацкой привычки? проворчал он, хмурясь.

- А вот как найду себе более спокойную работенку, так сразу же и брошу, - широко улыбнулся хозяин кабинета. - Ну, работа у нас с тобой, положим, одинаковая, зарплату в одной кассе получаем.

- Вот это ты не скажи, брат! Ведомство у нас одно, это - да, а вот по поводу работы позволь с тобой не согласиться. Тут ты, брат, не прав.

- Ладно, Сергей Ильич, пускай будет по-твоему. Нет у меня сегодня настроения с тобой пикироваться.

- С чего бы это у тебя настроение пропало? Кто же тебе его так подпортил? Кто посмел?

- Ничего, сейчас и у тебя твое не в меру игривое настроение подпортится, - многообещающе, и даже несколько злорадно, пообещал гость, доставая из папочки лист бумаги. - Вот, почитай, что наша служба выловила из редакционного компьютера одной нашей не в меру популярной московской газеты. Почитай, почитай, какой сюрприз готовит нам в ближайшем номере главный редактор. Полюбопытствуй.

- Ну что же, давай почитаем. Только что это ты так расстроен и даже почти напуган? Не понимаю. Подумаешь, кого-то из чиновников зацепили. Ну и что? Ну и хрен с ними. У журналистов свой хлеб, у нас - свой, у политиков свой. Выловили компромат на кого-то из шишек, так ему, сукину сыну, и надо: не умеешь воровать - не берись!

Он со вкусом затянулся сигаретой, нарочито не спеша стал читать протянутые ему братом бумаги, искоса поглядывая на слишком серьезно настроенного Ивана Ильича.

- Что-то ты, брат, излишне разнервничался. Неужели все действительно настолько серьезно?

Его собеседник даже ладонями по подлокотникам кресла шлепнул.

- Да прочитай же ты, наконец! Тогда и скажешь сам: настолько или не настолько!

Генерал придвинул к себе бумаги.

- Читаю, читаю.

И уже со всей серьезностью углубился в документ.

- Это не фальшивка? - спросил он резко, прочитав бумагу до конца, и даже перечитав еще раз некоторые места.

- Исключено. Во первых, частично эти сведения полностью подтверждаются нашими экспертами. Во вторых, мы здесь, в порядке проверки, проанализировали на взаимосвязь все мало-мальски заметные события и происшествия по городу за последние трое суток...

- Прочему не за неделю, или месяц?

- Мы решили, что такую бумагу, каким бы путем она ни была добыта, кто же станет держать дольше? Руки сожжет до самых пяток. Если только кто-то сам эту бумагу не изготовил...

- А вы, аналитики, все же допускаете такую возможность, - оживился генерал.

- Мы допускаем любые возможности, потому мы и аналитики, что просчитываем множественные варианты, но не обольщайся напрасно. Увы, бумага - серьезнейшая. И даже более чем. Мы, кажется, установили, откуда она ушла. Что и дало нам повод для беспокойства. На первый взгляд в том, как она выплыла, эта бумажка, полным-полно несуразиц, несообразностей и просто чертовщины какой-то, но в том-то и дело, что наши коллеги из уголовного розыска не сумели увязать одно с другим, а нам это удалось. И вот что у нас получилось...

И он в подробностях и деталях пересказал брату об известных уже нам с вами событиях, конечно, не так изящно и подробно, как я вам, но вполне доступно.

Иван Ильич поведал брату о пожаре, о бойне на новой квартире Беленьких, о том, что расследование этого дела поручено "важняку" Капустину, а он мужик крайне вредный и въедливый. Рассказал он и об аресте Платона и Паленого, из рук которых, или их подручных, уплыла эта бумага, по предварительным данным аналитиков, ничто иное, как бухгалтерский баланс воровского общака, вернее, его самая опасная для огласки часть: расходная, в которой подробно указывается кому и какие взятки платит воровская верхушка. Страшнее утечки этой информации и придумать нельзя.

Генерал сидел, откинувшись на спинку кресла, хмурился и мрачнел. Выслушав внимательно брата, подошел к рабочему столу, нажал кнопку селектора и приказал:

- Срочно отыщите и пришлите ко мне полковника Хватова. Срочно!

Он отключил селектор, но остался стоять возле большого стола.

- Да, братишка, серьезное дело ты откопал. Недооценивал я твои компьютеры, недооценивал, признаюсь. Так, глядишь, еще немного, и меня на вторые роли затолкаешь.

- А на фига оно мне сдалось? - беспечно усмехнулся брат. - Мое дело найти нужную информацию, взломать защиту, прослушать, выудить, достать, и положить на стол начальству. А вот твое дело - принимать решение. Мне это занятие не по душе. Я лучше в свободное время по сети в игрушки погоняю.

- Когда ты только взрослеть будешь? - прищурился на него хозяин кабинета.

Он хотел еще что-то добавить, но в двери кабинета постучались, и он сделал знак брату открыть двери.

На пороге стоял маленький щуплый военный в форме полковника, но без фуражки. Он молча подал руку открывшему двери Ивану Ильичу и вытянулся перед хозяином кабинета.

- Товарищ генерал! - доложил он. - Полковник Хватов по вашему приказанию прибыл!

- Вольно, полковник, вольно. Давай без формальностей, дело тут наисерьезнейшее. Потребуется несколько твоих спецгрупп. Ты садись к столику с Иваном Ильичем, он тебя пока просветит в деталях, которые на сей час нам известны, а я кое-что пока сформулирую.

Он сел перед большим письменным столом, достал из ящика бумагу и карандаш, и принялся что-то строчить, быстро отбрасывая исписанные листы в сторону.

Его брат и полковник Хватов присели у журнального столика и тихо беседовали, оживленно жестикулируя...

Генерал закончил писать, отложил листочки в сторону и вопросительно посмотрел на беседующих.

- Ну как, все ясно?

- В общих чертах - да, товарищ генерал, - осторожно, но уверенно, ответил озабоченный полковник Хватов.

- Это хорошо, тогда слушай установку: на Паленого есть какие-то вещдоки, он должен сегодня же вечером скоропостижно скончаться от сердечного приступа, или еще от чего. Сами посмотрите там по его медицинской карте, от чего он сам склонен умереть, от того его и умрите. Детали и исполнение - это ваша прерогатива. Далее: Платон должен уже утром выйти на свободу. Под залог, за отсутствием улик, как вы его освободите, опять же, ваше дело. Нечего ему в тюрьме отсиживаться, пускай бумаги ищет, землю роет. Организуйте отстранение от дел Капустина и всей его бригады. Полностью! Там, я думаю, причины найти будет легко: их разоружили во время нахождения в засаде, у них утеряно оружие, словом, вполне достаточно для отстранения от дел и для служебного расследования. Если Капустин не угомонится, а он может, он настырный, тогда - ликвидируйте его. На главного редактора организуйте бандитский налет, потрясите - кто передал ему бумагу, у кого оригинал. Не церемониться ни с кем. Как только оригинал бумаги будет у вас в руках - отбой. Копии ничего для нас не значат. С копиями пускай делают что хотят, хоть весь город обклеят. Копия - это всегда только копия. И еще вот что, организуйте параллельно поиск этого безумного старика Беленького, Скворцова, Дуракова, словом всей этой идиотской компании. Потрясите сотрудников газеты, если редактор упрется: кто ему звонил, с кем он встречался, сами знаете что и как. Любые сведения должны незамедлительно попадать ко мне и одновременно - в аналитический отдел. Все работают по сигналу номер один. Казарменное положение до конца операции. Через тридцать минут ознакомите меня с планом операции. Все, товарищи, свободны. Приступайте.