Зеркало в руках

— Какая разница насколько нас отнесло в сторону? — запальчиво проговорил Нок. — При поиске из космоса это не играет большой роли!

— При поиске чего? — спокойно поинтересовался пилот.

— Как чего?! — опешил Нок. — Винтолёта, конечно!

— А если он затонет до того, как нас обнаружат? — спросил Валерий и шагнул от костра.

Нога болела всё сильнее. Теперь жгучее покалывание ощущались не только в ступне, но и выше — в голени. Осторожно спустившись по осыпающемуся склону, пилот пошёл к машине. Отсюда костёр виден не был. Но зарево над земляной бровкой, козырьком нависшей над головой, и редкие искры, расчерчивающие бледнеющий воздух, говорили, что он близко. Валерий осветил ногу. Высокие ботинки и лётный комбинезон до самых коленей были забрызганы жидкой грязью, успевшей местами подсохнуть от сильного жара костра. Ничего не обнаружив на корке растрескавшейся глины, пилот со стороны левого борта приблизился к винтолёту.

За спиной зашуршал песок. Валерий оглянулся.

— Я могу подержать фонарь, — предложила Олеся, подходя ближе.

Валерий молча протянул ей люмен.

— Свети сюда. — Он указал на проломленный бок.

Олеся повела лучом в нужном направлении. Увидев картину разрушений, не удержалась от испуганного восклицания:

— Ой!..

На уровне второго ряда кресел фюзеляж оказался разворочен, словно в него с невероятной силой вонзили таран, а потом этим тараном размолотили весь бок, вывернув наружу не только тепло- и звукоизоляцию, но и разорвав, словно бумагу, специальные металлические конструкции — стрингеры.

— Как же Нок уцелел?! — поразилась Олеся.

— Удар пришёлся по касательной, — ответил Валерий, внимательно разглядывая края пробоины. — К счастью, сук, на который мы напоролись, рос в направлении водоёма, а не навстречу нам. Иначе…

Он не договорил. Картина висящего над землёй и нанизанного на огромный сук, словно на шампур, винтолёта неправдоподобно реально предстала перед ним. Валерию даже показалось, будто за лобовым стеклом он увидел безжизненное тело Олеси…

Сбросив с себя наваждение ужасной картины, пилот принялся освобождать пробоину от многочисленных ветвей и прутьев, срезанных острыми краями выкрученного металла. Луч фонаря помогал ему, плавно качаясь, то в одну, то в другую сторону, но пилот догадывался об истинной причине световых колебаний: у девушки просто дрожали руки.

Кинув под ноги последнюю ветку, Валерий оглянулся.

— Освети кабину.

Олеся послушно сдвинула луч.

Пилот долго разглядывал что-то в мутной воде, на две трети поглотившей нос винтолёта.

— Что там?.. — не выдержала гнетущей тишины Олеся.

— Всё не так мрачно, как мне представлялось, — тут же отозвался Валерий. — У берега настоящий бурелом. Из такой западни никакой прибой не сможет освободить машину.

— Это хорошо или плохо? — не поняла Олеся.

— Как посмотреть. В воду винтолёт уже не сползёт, но и вытащить его мы не сможем.

— Вытащить?.. — поразилась девушка. — Ты собирался его ремонтировать?!

— Взлётная живучесть у винтолётов исключительная. К сожалению, ни в нашем случае…

Валерий вернулся к пролому в фюзеляже и полез внутрь. Отверстие оказалось неровным, поэтому приходилось ползти осторожно, чтобы не порезать руки или комбинезон. Оказавшись внутри, прошёл в кабину и после перезапуска включил аварийное освещение. Загорелась короткая цепь на отрезке от кабины до грузового отсека. Попросив у Олеси люмен, Валерий начал медленно водить лучом фонаря по пустым ячейкам: он хотел убедиться в верности своего предположения. Бесстрастный холодный свет скоро подтвердил это.

Некоторое время пилот простоял, глубоко задумавшись. Осторожный шорох песка, долетевший снаружи, заставил его действовать. Валерий нагнулся, отсоединил двойные фиксаторы пандуса и столкнул его наружу. Из ниши, расположенной у самого пола, извлёк три пакета, одинаковых по форме, но разных по весу, и стопкой бросил их в темноту.

Олеся с тревогой спросила:

— Ты собираешься весь винтолёт разобрать?

— Нет, — отозвался Валерий. — Нужно и на завтра что-нибудь оставить!

Он выбрался наружу через выбитые двери грузового отсека. Олеся успела подняться по склону и стояла рядом с Ноком, подносившим пакеты ближе к костру.

— Что в них? — спросил Нок, вернувшись за второй партией.

— Палатка, блок связи и недельный запас продуктов для экипажа из пяти человек. — Пилот положил свою ношу рядом с остальными и тяжело опустился на сосновый комель, который неутомимый Нок успел подкатить к костру.

— Послушай, командор, — Нок почему-то игнорировал его имя, обращаясь к пилоту полушутливо-полуофициально, — мы не первый год в экспедициях и видели немало винтолётов. Лично я не встречался с подобной аварийной комплектацией штатного ВТЛ-12. Ты нам ничего не хочешь сказать?..

Валерий нехотя поднялся, устало произнёс:

— Хочу…

Нок слегка подался вперёд, ожидая невероятных признаний.

— Пойдём ставить палатку. Девушкам нужно отдохнуть.

Ариша с Олесей улыбнулись, а Нок задышал тяжело и неровно. Пилот не отреагировал на эмоции юноши. Проверив маркировки на пакетах, он выбрал нужный и, не оглядываясь, отошёл от костра метров на восемь.

Из темноты произнёс:

— Если ты занят, я могу справиться один…

Палатку установили быстро. Сняв защитный чехол, пилот раскатал содержимое на ровной площадке и сорвал пломбу с газового нагнетателя. Через минуту на поляне вырос миниатюрный домик на пять человек с коротким входным тамбуром и тремя надувными кроватями разной ширины. Осталось лишь закрепить в грунте анкера и повесить в специальный захват люмен, дававший всё меньше света.

С анкерами ловко управился Нок, а вместо фонаря Олеся предложила использовать свет костра. Валерий не возражал. Впереди его ожидало немало работы, а усталость и боль в ноге всё больше давали о себе знать. Закончив с палаткой, он распаковал тубу редкоземельного маркера и специальным составом пометил место падения винтолёта. При свете дня он увеличит радиус отметок, а сейчас остаётся последнее — подключить блок односторонней связи и попытаться триангулировать своё местоположение.

— Тебе помочь? — Олеся присела рядом.

Пилот отрицательно покачал головой.

— В палатке всего три кровати. Нок лёг слева, твоя — с правой стороны. Мы с Аришей ляжем на одну широкую.

— Хорошо. Иди. Я долго не задержусь.

Олеся собралась уходить, но вдруг остановилась. Её взгляд упал на ноги пилота — с мокрых штанин капала грязная вода.

— Снимай форму! — приказала девушка, — я её прополоскаю. За полчаса она успеет высохнуть у костра.

— Спасибо, в этом нет необходимости. — Категоричным тоном сказал Валерий.

Удивлённая неожиданной резкостью пилота, девушка торопливо отошла в тень. Зашуршал полог тамбура, через секунду послышался приглушённый голос Нока, а потом всё стихло.

Валерий облокотился боком о выступ коряги, на которой сидел, точно на троне, вытянул к огню левую ногу и закрыл глаза. Ему нужно было побыть одному, чтобы хорошо обдумать события последних часов…

Он проснулся от прикосновения чьих-то пальцев к своим губам.

— Кажется, у него жар…

Валерий рывком сел, едва не застонав от боли. Огляделся.

Рассвет наступил больше двух часов назад. Костёр и августовское солнце высушили всю его одежду. Мокрыми оставались только ботинки. Ариша с Олесей сидели возле него. В руках девушки держали какие-то растения, завёрнутые в полоски ткани. Нока поблизости видно не было.

Заметив его ищущий взгляд, Ариша пояснила:

— Нок решил прогуляться, а заодно посмотреть: может, найдёт что-нибудь из выпавшего багажа.

— А меня будить не захотел?

Ариша неопределённо пожала плечами.

— Ходок из тебя неважный, — сказала Олеся, указав пилоту на его ногу: короткий металлический стержень проткнул ботинок и вошёл в мышцу голени; прикосновение к стержню и вызывало приступы боли.

Ариша, по непонятной причине продолжавшая звать его на "вы", удивлённо спросила: