Журнал «Если» 2008 № 09

— Официальная – может быть. Она и теорию относительности принимать не хотела. Я уж молчу про эволюцию. Истинная наука должна основываться на фактах, а факты… – Сандерс постучал по карману, куда убрал снимок.

— Факты, – повторил Мелвин. – Нуда, конечно. И что за научное объяснение?

— В «Мистерио» печатали интересную статью, объясняющую природу привидений. Один профессор написал…

– Профессор! – усмехнулся Мелвин. Он был наслышан про «научных специалистов», которые пишут для подобных изданий. Профессора выдуманных академий, признанные специалисты по несуществующим наукам – сами себе насочиняют регалий, потом ими гордятся. Сандерс остался выше сарказма.

— Тут дело в информационном поле. Существует некая невидимая и неощутимая среда – нечто вроде эфира, – способная накапливать и хранить информацию… Это словно автоматический фотоаппарат – и щелкает, и щелкает. Все, что происходит в нашем мире, отпечатывается на этом поле. Получается не кино, а бесконечный набор снимков. В виде незатухающих колебаний…

— Покадровая мультипликация, как в «Кротах», – вставила свое слово Диана.

— Похоже, – сказал Сандерс. – Смотри дальше… Тот профессор пишет, что связь здесь двусторонняя. Наш мир действует на состояние поля, но и оно оказывает на нас влияние. Правда, влияние может быть разным, например, знаменитые идеи, которые «носятся в воздухе». Несколько человек поймали одну волну, ничего осрбенного. Куда интереснее второй случай…

Сандерс допил пиво и поставил пустую банку на клавиатуру ноутбука. На экранной заставке Полковник Блюм уважительно прищурился. Не обращая внимания на крота, Сандерс прикурил третью сигарету. Диана, на удивление, не сказала ни слова против.

— Знаешь, что свет обладает свойствами как частицы, так и волны? – продолжил Сандерс. – С информацией похожая штука. Сильное возмущение поля в одной точке приводит к тому, что там образуется мощнейший источник колебаний. Этого оказывается достаточно, чтобы информация периодически – при подходящем стечении обстоятельств – проявлялась не только как колебания поля, но и на наблюдаемом физическом уровне. Если провести подробщш анализ достоверных случаев встреч с призраками, то сразу становится ясно, что чаще всего там идет повтор одних и тех же «кадров». Самое сильное возмущение вызывает смерть, неестественная и трагическая – сбой в системе, нарушение естественного порядка вещей…

— Да уж… – хмыкнул Мелвин. – Пожалуй, подобная сказка будет для «Мистерио» в самый раз. Первый приз гарантирован.

Диана не замедлила пнуть Мелвина по лодыжке.

– Ну и зачем ты так? – спросила Диана, когда Сандерс ушел. – Высмеял его привидений… Ты иногда пробовал держать язык за зубами?

– Я не верю в привидений, – сказал Мелвин.

– И что с того? Это ты не веришь, а не он. Я же не говорю, что твои игры в пластилиновых кротов – сплошь инфантилизм, для отвода глаз прикрытый простеньким постмодерном.

– Сурово.

— Но так оно и есть, – когда злилась, Диана прикусывала губу. – Понимаешь, в отличие от тебя Гектор верит, что в мире еще осталось место для настоящих чудес и загадок, а не только для дешевых ужимок да кривляний.

— Призраки – это не загадка, – сказал Мелвин. – Это суеверие. Таким штукам, как привидения, можно найти рациональное объяснение.

— Если ты не заметил, то Гектор и дал рациональное объяснение призракам. А заброшенный корабль без команды – чем тебе не загадка?

— Надо еще посмотреть на этот корабль. Уверен, на деле все окажется куда прозаичнее.

Диана выпрямилась и расправила плечи.

– Хорошо, – сказала она. – Пойдем посмотрим.

— Что? Прямо сейчас? – тоскливо протянул Мелвин, по опыту зная, что переубедить Ди вряд ли удастся.

— Разумеется, сейчас! Или ты предлагаешь дождаться полнолуния? Для пущего эффекта?

— Нет… Может, хотя бы подождем Сандерса? Мы же не знаем, где находится корабль.

Диана всплеснула руками.

– Ты чем слушаешь? Гектор сказал, что «Магдалена» – местная достопримечательность. Спроси любого прохожего, и он расскажет, как до нее добраться.

Этому противопоставить было нечего. Не прошло и получаса, как онц уже вышли из дома – даже перекусить не успели. Кипучая энергия Дианы не позволяла ей тратить время на еду.

Ди оказалась права. Первый же встречный – сонный молочник, развозивший товар на машинке для гольфа – объяснил, как добраться до «Магдалены». Нужно просто догадаться выйти на берег и пройти по пляжу около пяти километров на север от города.

Всю дорогу Диана не переставала гадать, какой окажется таинственная «Магдалена». Фантазия у нее богатая, так что Мелвин наслушался самых разнообразных версий. Описание, предложенное Сандерсом, девушку не устроило. В ее версии «Магдалена» представала пиратским галеоном с обломанными мачтами и бьющимися на ветру лохмотьями парусов – такой, каким и должен быть корабль-призрак. Когда же Ди вспоминала, что Сандерс, описывая яхту, упомянул слово «шикарная», «Магдалена» превращалась в огромный круизный лайнер с тремя бассейнами, площадками для гольфа и каютами, отделанными хрусталем и красным деревом. Мелвин считал, что обе версии бесконечно далеки от реальности, но переубеждать девушку не спешил.

Море цвета темного бутылочного стекла слегка морщилось тонкими волнами, напоминая огромный лист упаковочной бумаги, грубо скомканный, а потом наспех расправленный. По воде расползались неряшливые темные пятна. При желании они легко могли бы сойти за тени облаков, но небо было чистым. Для подводных пещер тени оказались слишком подвижными. Мелвин решил, что это водоросли. Иначе пришлось бы допустить, что рядом с Островом обитают гигантские скаты размером с кита.

С Острова дул легкий ветерок. Из густых зарослей сухого тростника вдоль полосы прибоя доносился громкий треск, будто сквозь них пробиралось крупное животное. Насколько знал Мелвин, самыми крупными дикими животными на Острове были лисы и бродячие собаки. Да и Капуста не проявляла особого беспокойства. Скрывайся в тростнике нечто, действительно стоящее собачьего внимания, она бы не поленилась сообщить. Но всякий раз, когда с очередным порывом ветра тростник принимался трещать, Мелвин вздрагивал. Во всем виноват Сандерс: напустил туману со своими привидениями, теперь мерещится всякое…

Пляж расчистили только рядом с городом. Дальше песок уступал место ломаному сухому тростнику, блестящим черным корягам и прочему мусору, обглоданному морем. Справа темнела неровная полоска леса – сплошь корявые прибрежные сосны. В глубь Острова они распрямлялись, превращаясь в высокие и стройные деревья – гордость лесопилки «Океан-Вест». Леса на Острове большие, светлые и красивые, но бедные по сравнению с джунглями. Интересно, как здесь смогли выжить райские птицы? Не слишком подходящее для них место. Не шишками же они питались? Еще одна неувязка в истории Сандерса. Впрочем, одной больше, одной меньше…

Щепки тростника вперемешку с колючим песком всеми возможными путями пробирались в ботинки. Ноги нестерпимо чесались; еще пара часов подобной прогулки, и он сотрет их в кровь. Хорошо, волны не добирались до ботинок – не хватало еще промочить ноги и заполучить простуду. Диана, позабыв, что прогуляться до «Магдалены» – ее идея, ворчала, что Мелвин спит и видит, как бы свести бедную девушку в могилу.

Капуста, опустив голову, трусила позади, иногда останавливаясь и что-то подолгу высматривая в мелких приливных лужах. Там всегда находилось немало интересного, чтобы удовлетворить ее бесконечное научное любопытство: стайки серебристых мальков, крошечные крабы и морские звезды… Изредка она принималась лаять на особо удивительное создание, но сама в воду не лезла – купаться собака Мелвина попросту боялась.

– Смотри! – неожиданно вскрикнула Диана. – Вон она! На холме…

Девушка остановилась и подняла руку. Но прежде чем Мелвин успел разглядеть корабль, «Магдалену» заметила Капуста. На мгновение собака замерла, а затем, опустив голову, глухо зарычала.