Миры Пола Андерсона. Т. 5. Враждебные звезды. После судного дня. Ушелец

Доннан тряхнул головой, возвращаясь к действительности:

— Думаешь, мы могли бы применить на практике твое предполагаемое изобретение?

— Для целой серии приспособлений, — сказал Голдспринг. — Уверен. Именно поэтому я так упорно занимался вычислениями с тех пор, как… когда мы вернулись и увидели… Если мы не собираемся стать просто бандой наемников, мы должны иметь что-то ценное на продажу. — Он замолчал. Потом схватил себя за бороду и тянул до тех пор, пока не почувствовал боль. — И еще, — продолжил он. — Однажды мы узнаем, кто уничтожил пять миллиардов человек. Я не думаю, что этот «кто-то» сможет остаться безнаказанным.

— Значит, ты считаешь нужным остаться в этом районе Галактики? Виновники должны находиться где-то здесь. Вряд ли кто-нибудь из другой группы звезд решился бы на такую операцию. Слишком далеко, да и повода нет.

— Это очевидно. — Голдспринг резко кивнул. — И среди планет, знающих о существовании Земли, только трое подозреваемых: Кандемир, Ворлак и собственно монвенги. Впрочем, вряд ли это сделал кто-то из двух последних — не вижу смысла. — Он прикусил губу. — Но кто же, кто в этой Вселенной?

— Я тоже против того, чтобы рыскать вокруг, — согласился Доннан. — Хотя у меня на это свои причины. Видишь ли… Эй, да мы уже пришли!

Они поднялись на высокий холм над долиной, где был разбит лагерь. С такого расстояния скопище палаток вокруг вертикально стоящих запасных шлюпок выглядело неряшливо. В воздухе висело облако пыли. Нужно было здорово постараться, чтобы так напылить… Доннан настроил полевой бинокль. Он смотрел в него так долго, что Голдспринг занервничал. Но вот Доннан, присвистнув, протянул бинокль Голдспрингу.

— Не понимаю, — сказал Голдспринг, вглядевшись. — Они что, собрание затеяли? Толпятся у корабля…

— Они суетятся, как муравьи из разворошенного муравейника, — рявкнул Доннан. — Кажется, мы едва успели вернуться вовремя. Пошли!

Он торопливо зашагал к лагерю. Голдспринг стряхнул оцепенение и поспешил за ним.

Приятели шли молча; были слышны только звук шагов и прерывистое дыхание.

Когда они добрались до лагеря, его обитатели были на грани бунта. Три сотни человек волновались и вопили. Пассажирский люк, находившийся у носа корабля высоко над землей, был открыт. Наполовину выдвинутый трап образовывал нечто вроде трибуны, на которой стояли лейтенант Говард и несколько солдат. Время от времени Говард что-то мямлил в микрофон. Но тот лишь усиливал его заикание, и скоро крики и шум толпы полностью заглушили его голос. Солдаты стояли с винтовками на изготовку. Под защитными шлемами их лица казались бледными и очень юными.

Люди кричали, спорили о чем-то, вопили, яростно топали ногами, а то и начинали потасовки. Кое-где виднелись фигуры с оружием в руках; вокруг счастливчиков собирались группы безоружных. Под навесом лежали двое убитых. Один из них был застрелен. Второй был покрыт грязью, и Доннан не мог определить, кто погиб. Внезапно шум толпы перекрыли выстрелы. «Надеюсь, стреляют в воздух», — подумал Доннан.

— Что происходит? — проревел Голдспринг. — Что случилось, Карл, черт побери…

Доннан увидел невдалеке группу испуганных ученых и техников и отправился к ним. Но планетограф Истерлинг, раздобывший где-то автомат, мгновенно навел ствол на Доннана.

— Убирайся! Мы не хотим неприятностей!

— Я тоже, Сэм. — Доннан поднял руки. — Я только что вернулся. Мы с Арнольдом отсутствовали почти неделю. Что за дьявол вырвался на волю?

Истерлинг опустил оружие. Это был высокий молодой негр; вековой страх, усиленный недавним горем, превратился в неистовство, грозящее взрывом. Толпа у корабля вновь разразилась криками: «Убить свинью! Убить свинью!»

— Ха! Неудивительно, что у вас такие квадратные глаза. Ад — вы правильно сказали. Все дьяволы вырвались на волю сегодня днем. Половина из них требует повесить Юла, а вторая половина требует наградить его медалью… и еще они разошлись во мнениях, куда идти и что делать дальше, да так, что перешли от споров к драке. У нас уже был бунт пару часов назад. Он вспыхнул, когда солдаты отбивали атаку на корабль. А теперь назревает новый. Когда они достаточно заведут друг друга, то снова попытаются линчевать Юла. А потом защитники Юла и его обвинители начнут бить друг друга. Те, кто голосует за полет к Монвенги, и те, кто собирается спрятаться в какой-то другой группе планет, тоже готовы подраться. Я надеюсь, мы сумеем удержаться в стороне, пока остальные колотят друг друга. Поддержите нас, нам нужны уравновешенные люди.

— Вот уж не ожидал… — Голдспринг закрыл глаза. — Лучшие люди Соединенных Штатов могли найти… могли сказать… дошли до такого!

Доннан сплюнул:

— После гибели Земли, после того, как командир развалился на куски, это неудивительно. С чего все началось, Сэм? И где капитан?

— Капитан мертв, — ровным голосом ответил Истерлинг. — Это случилось утром. Симс Боуман, старший помощник, напал на Юла. Так утверждает сам Юл. Боуман был вооружен, но Юл бросился на него с голыми руками и отобрал оружие. Капитан Стратей пытался остановить драку. Раздался выстрел. Несчастный случай, возможно… только потом Юл застрелил и Боумана, уже преднамеренно. Двое солдат пытались схватить его — но слишком поздно. Сейчас он под арестом, ждет военного суда. Командование принял лейтенант Говард. Но день еще не кончился, а никто в лагере уже не подчиняется ему.

— Я опасался чего-то подобного. — Доннан вздохнул. — Юл не боялся Боумана; держу пари, он мог послать его ко всем чертям и не лезть в драку. Но он боялся самого себя. Так же, как и все те парни, что орут там.

— Лучше бы мы погибли вместе с Землей. — Голдспринг задохнулся от волнения.

— К черту весь этот шум, — сказал Доннан. — Это хорошие парни. Отличные, слышите вы? С ними ничего не случилось, кроме того, что они лишились опоры, палуба выбита у них из-под ног. Единственный, кто ошибался, — это Стратей. Он должен был что-то немедленно предпринять, закрутить гайки и дать ранам затянуться. А Говард лишь накаляет обстановку. Почему, во имя ада, он стоит там и бормочет? Почему? Почему ничего не предпринимает?

— Что? — Истерлинг по-волчьи оскалился.

— Не надо убеждать всю толпу, надо уговаривать поодиночке тех, кто еще не потерял рассудка, — сказал Доннан. — Организовать из них команду по подавлению мятежа. Выдать резиновые дубинки и гранаты со слезоточивым газом. Разбить несколько голов, если потребуется, но восстановить порядок, пока инициатива не потеряна. И еще: перестать спрашивать, чего они хотят. Сказать им, что они должны делать.

— По-моему, — мягко сказал человек, стоявший позади Истерлинга, — Говард собирается жениться по возвращении домой.

— Это не оправдывает его, — ответил Доннан. — И, во всяком случае, нам нужен кто-то покрепче.

Голдспринг уставился на Доннана; и мало-помалу взгляды всех окружающих устремились к нему. Никто не произнес ни слова.

«Я?.. — пронеслось в голове Доннана. — Мне взяться за это? Но я никто. Сын фермера, бродяга, моряк торгового флота… затем — диплом инженера и работа по всему свету…

Несколько удачных вложений принесли мне небольшой капитал, обратившийся теперь в дым… друг-сенатор превращен в пепел. Я очень хотел попасть на «Франклин» — как каждый, у кого в жилах текла кровь, а не вода, — и полгода боролся за это место. И я получил направление и задание — изучать внеземную технику… И я занимался этим на дюжине планет в четырех различных группах цивилизаций; но любой человек моей профессии справился бы с этим. Это было не так уж сложно. Основной целью «Франклина» было найти хотя бы намеки на идею Галактики, ее план и характеристики, кроме тех, что мы узнали от монвенги. И продвинуть вперед американскую космическую технологию. Обе эти цели потеряли значение, когда Америка погибла… Мне взяться за это? Да меня убьют прежде, чем я попробую…»

Доннан облизал губы. Сердце его заколотилось так громко, что заглушило рев толпы, — но Доннан взял себя в руки, откашлялся и сказал: