Дуэльный кодекс

В освобожденном от мебели центре салона был установлен большой, длинный стол, вокруг которого возились двое или трое безликих младших адъютантов из свиты Первого Синьора. Слева, у бара, мирно беседовали с бокалами в руках сам д'Арреццо и Джерри Родс. Рядом с ними топтался, явно нервничая, незнакомый маленький человечек с озабоченной физиономией и испуганным взглядом.

— Чезаре? — удивился Первый Синьор и нахмурил брови. — Я полагал, что…

Маркони поклонился:

— Синьор Хорстен был так любезен, что пригласил меня сопровождать его в номер.

Доктор осторожно опустил Элен на пол и огляделся:

— Что здесь происходит?

— Его высокопревосходительство пожелал приобщить меня к одной из его любимых игр, — ответил Джерри.

— Покер? — вырвалось у Элен, но никто, к счастью, не обратил на нее внимания.

В этот момент четверо дюжих телохранителей втащили в комнату массивный дискообразный предмет, напоминающий колесо телеги. Они приблизились к столу и, поднатужившись, водрузили его на ближний край.

— Рулетка! — изумленно воскликнул ученый.

— О, я вижу, вам знакомо это замечательное устройство, доктор, — повернулся к нему д'Арреццо, временно игнорируя присутствие своего изгоя кузена. — Грешен, обожаю рулетку! Я пригласил бы и вас принять участие, синьор Хорстен, да только сомневаюсь, что это будет по карману даже такому известному ученому, как вы. К тому же сегодня у нас, хе-хе, в некотором роде дуэль между мною и синьором Родсом. Мы с ним, если можно так выразиться, обменялись картелями и условились сражаться, хе-хе, по наивысшим ставкам.

— Хе-хе, это уж точно! — мрачно пробормотала себе под нос Элен, незаметно перемещаясь с Гертрудой под мышкой в направлении бара.

Джерри отхлебнул глоток из своего бокала. Когда он заговорил, язык его заметно заплетался.

— Я тут поведал Антонио, — начал он, не замечая страдальческой гримасы, перекосившей лицо маленького человечка, — что мои денежки лежат в женевских банках, а он сказал, что у него здесь масса подходящих возможностей, как раз таких, куда моя мамочка хотела вин… тин… свинтистировать наши капиталы. Урановые рудники и все такое прочее… Потом вот этот Десятый Синьор нарисовался и обещал, что все в два счета оформит. Ну, мы и порешили с Тони… — Десятый Синьор в ужасе зажмурился, — разыграть это дело, как подобает настоящим мужчинам. Либо он запустит лапу в мои женевские активы, либо я заполучу его предприятия.

— Джерри, друг мой, вы уверены, что все хорошенько взвесили? — озабоченно спросил Хорстен. — Ваша матушка может и не одобрить подобную самодеятельность. Кроме того, этично ли с вашей стороны…

Родс беспечно отмахнулся, но не свободной рукой, а почему-то той, в которой держал бокал, выплеснув при этом часть содержимого на ковер:

— О, я их предупреждал, не волнуйтесь, док! Скажи, Тони, говорил я тебе, что я везунчик?

Правитель на миг оторвался от наблюдения за монтажом рулетки и снисходительно улыбнулся ученому:

— Чужое везение меня не пугает, синьор Хорстен, потому что я и сам необыкновенно удачлив!

Взгляд доктора задержался на непрестанно нервничающем спутнике д'Арреццо.

— Если не ошибаюсь, синьор, — вежливо обратился он к коротышке, — вы занимаете, помимо прочего, пост министра финансов в кабинете его высокопревосходительства?

— Вы совершенно правы.

— Если я правильно понял, — продолжал ученый, — вы собираетесь перевести выигрыш Первого Синьора, в случае его удачи, на номерной счет в одном из банков Женевы?

— Фи, Антонио! И тебе не стыдно? — с насмешкой спросил Великий Маркони.

Д'Арреццо в гневе набросился на кузена:

— Какого черта ты вообще здесь делаешь, Чезаре?! Предупреждаю тебя…

Дорн поспешил встать на его защиту, пытаясь одновременно предупредить Родса о своем намерении использовать Маркони в качестве свидетеля:

— Прошу прощения, но это я привел его сюда, ваше высокопревосходительство. Не считая вас и нескольких ваших сотрудников, гражданин Маркони — единственный фьорентиец, с которым нам удалось сравнительно близко пообщаться за все время нашего пребывания на Фьоренце. Я пригласил его в надежде побольше узнать из первых, так сказать, уст о вашем поистине уникальном мире.

— Боюсь, что безответственная болтовня моего родственника едва ли оправдает ваши надежды, доктор, — ледяным тоном заметил Первый Синьор и бесцеремонно отвернулся.

Установка рулетки благополучно завершилась. Стол ожидал азартных игроков. Д'Арреццо нетерпеливо щелкнул пальцами, и с полдюжины адъютантов и телохранителей, занимавшихся подготовкой, мгновенно испарились.

— Ну что ж, приступим, — предложил, потирая руки, Первый Синьор. — Кто из нас будет держать банк?

Родс допил свой бокал и озадаченно взглянул на соперника:

— Откуда мне знать, если я ни разу не играл в рулетку?

— У банка процент выигрыша выше, Джерри, — подсказал Хорстен, но совет его остался невостребованным.

Д'Арреццо заботливо взял у Родса опустевший бокал и направился к бару за новой порцией. Взгляд его случайно упал на бутылку «Золотого шартреза», из которой он уже наливал себе до этого. Внезапно он нахмурился, поставил бокал, поднял бутылку, проверил уровень, изумленно моргнул и ожесточенно потряс головой, должно быть отгоняя закравшуюся в голову совершенно невероятную мысль. Затем вернулся к прерванному занятию и наполнил бокал гостя — из другой, естественно, емкости.

— Не желаете освежиться, доктор? — обернулся к ученому Первый Синьор и ворчливо добавил: — Могу и тебе заодно налить, Чезаре, раз уж ты все равно здесь, хоть и против моей воли.

— Не стоит утруждаться, кузен, я сам о себе позабочусь, — откликнулся Маркони, не преминув заодно сыпануть горсть соли на кровоточащую рану родича. — Плесну себе, пожалуй, твоей бетельгейзианской выпивки и смешаю пополам с карамельным пивом, чтоб не так сладко было.

Д'Арреццо, едва сдержав готовый сорваться возглас протеста против такого кощунства, отошел от бара и протянул Родсу полный бокал. Встав на место крупье в торце стола, он начал объяснять правила игры:

— Видите это колесо и маленький шарик у меня в руке? Раскручиваем колесо и бросаем в него шарик. Когда колесо останавливается, шарик попадает в одно из тридцати восьми углублений, расположенных по окружности внутреннего обода. Они имеют номера от единицы до тридцати шести, а также ноль и двойной ноль. Каждому номеру соответствует пронумерованный квадрат стола. Если вы поставили, допустим, на номер восемнадцать и шарик остановился тоже на восемнадцатом номере, ваш выигрыш равняется вашей ставке, увеличенной в тридцать шесть раз.

— Bay! — издал восторженный клич Джерри. — Вот это по мне. Никаких тебе фифти-фифти, а сразу бац— и в тридцать шесть раз! Тут и захочешь — не проиграешь. Потрясающе!

Первый Синьор вежливо кашлянул и продолжил объяснение.

— Но вы можете и проиграть, если выбранный вами номер не совпадет с тем, на который выпал шарик, — предупредил он. — Однако существуют и другие варианты выигрыша. Вы, наверное, уже обратили внимание, что половина номеров красного цвета, а другая— черного…

Маркони и Дорн Хорстен дружно вздохнули — каждый о своем — и устремились к бару. Фьорентиец добровольно принял на себя обязанности бармена и щедрой рукой разлил по фужерам бесценный шартрез. Вокруг сразу распространился изумительный аромат.

— Вы и впрямь собираетесь смешать этот ликер с карамельным пивом? — полюбопытствовал доктор.

— Что вы, я же не варвар! Это я сказал, чтобы Антонио позлить. Между прочим, ваш приятель не разорится в случае проигрыша?

— Даже если он выпишет вексель в миллиард межпланетных кредитов на любой из своих женевских банков, это едва ли заметно отразится на его состоянии.

— Вот это да! — присвистнул Маркони. — Жаль, я не встретился с ним раньше!

— Только я не думаю, что Джерри проиграет, — заметил Хорстен. — А ваш кузен может себе позволить понести крупные финансовые потери?

— Теоретически как Первый Синьор он обладает полномочиями самостоятельно распоряжаться всеми национализированными предприятиями Фьоренцы. Опять же теоретически он имеет право на передачу их в собственность другому лицу. —