Журнал «Если», 1998 № 06

— В общем, — начала я, — у нас был обзор истории программирования, начиная с Беббиджа, а потом мы перешли к новым языкам для искусственного интеллекта.

— К каким именно? — поинтересовалась доктор Гарфинкл. Это было не простое любопытство.

— Уж не хотите ли вы овладеть новыми языками? — осведомилась Джонсон.

— Учиться надо всегда, мисс Джонсон, — сказала доктор Гарфинкл.

— Всегда!

Повисла неловкая тишина. Я продолжила:

— Значит, так… Начинала я с «Альфы-плюс» — системы, используемой на современных кораблях для космической навигации. Созданный на ее основе искусственный интеллект очень мощный: даже тех, кто его программирует, он оставляет позади. Потом был «Паскаль-Композит»…

Две недели без неполадок в системе… Две недели ожидания катастрофы. Две недели обеденных перерывов в обществе доктора Гарфинкл.

Пообедав с ней в первый день, я как бы случайно оказалась рядом с ее кабинетом на следующий. Потом это вошло в привычку.

За обедом мы с ней говорили обо всем на свете. Вернее, сначала говорила она, я только слушала. Она рассказывала, как управляется с нашей древней системой, о своих прошлых проектах, о детях, внуках, новой колонии, планах на будущее.

Потом она стала задавать мне вопросы: о семье, учебе, жизни на станции. Я не могла не отвечать и стала разговаривать с ней о том, что не обсуждала уже много лет. О том, как родители хотели забрать меня с собой в колонию и как я отказалась. О годах учебы, о тренировке ума, в которой все равно чувствовался какой-то изъян. О жизни на станции, где всегда было скучновато. Веб изменилось только две недели назад.

Правда, она все равно говорила куда больше меня. Однажды за ланчем, слушая, как она расписывает предстоящее путешествие, я не выдержала:

— Я буду скучать без вас!

— Неужели? — Она посмотрела на меня поверх своих древних очков.

— По словам Джонсон и Смитти, работа системы улучшается. Теперь желтые предупредительные лампочки загораются реже, чем в предыдущие месяцы, даже годы! Вы так хорошо поработали!

— Я научила систему смотреть в будущее, — сказала она, поправляя под платком седую прядь. — Думать о возможных неполадках и быть к ним готовой. Обновляя себя, она будет информировать вас об этом и сообщать об изменениях. Теперь прежняя ситуация, когда сочетание множества последовательных поправок разрушало систему, не повторится. — Она улыбнулась. — Понаблюдаю еще несколько дней, и работе конец.

— Не может быть! — воскликнула я. — Я думала, это займет гораздо больше времени, может быть, месяцы… — Я покачала головой. — Как же мне будет вас не хватать, доктор Гарфинкл! И не только потому, что вы достигли таких поразительных результатов, но и потому, что я наслаждалась беседами с вами. Обычно мне не очень-то везет на интересные встречи.

— А как же колонисты, которые проходят через вашу станцию? — удивилась доктор Гарфинкл. — Ведь их тут еженедельно бывает по несколько тысяч! Почему бы вам не найти подходящего собеседника?

— Это вряд ли, — пробормотала я, представляя безликую толпу. Мне никогда не хотелось с ними общаться. — Я только и делаю, что смотрю, как люди улетают, — сказала я тоскливо. Увидев мигание лампочки на пейджере, я включила голосовую связь. — Форрестер слушает.

— Босс! Джонсон на связи. На пультах началась какая-то свистопляска. Скорее сюда!

Я вскочила.

— Простите, мне надо вернуться в Центр управления.

— Я с вами, — заявила доктор Гарфинкл, вставая. Мы поспешили по лабиринту коридоров в шумный Центр и остановились перед Креслом, где несла вахту Джонсон, таращившая глаза на мониторы. Я невольно покосилась на аварийную кнопку — ярко-красный пластмассовый кружок.

— Взгляни-ка, босс, — сказала мне Джонсон. — Система выкрутасничает с самого утра: поднимает давление в баке с углекислым газом рядом со шлюзом пятнадцатого сектора. Какая-то бессмыслица!

— Может быть, там происходит еще что-нибудь?

Джонсон покачала головой.

— Ровно ничего. Разве что доклад транзитных пассажиров из пятнадцатого сектора о боли в ушах и медленном росте давления во всем секторе.

— Какое давление?

— Ненамного больше обычного. Я не обратила внимания: опасным повышением и не пахнет. — Она указала на экран. — Но этот бак — другое дело. Здесь явное нарушение обычных параметров. Опасности еще нет, но все равно очень странно. Похоже, компьютер снова ошибся… — Она оглянулась на доктора Гарфинкл, стоявшую рядом со мной, и осеклась.

— Держу пари, что дело не в этом. — Я немного поразмыслила — и по спине пробежал холодок. — Этот бак и шлюз расположены в непосредственной близости от цистерн с растворителем. Кто-нибудь занимался цистернами в последние дни?

— Харрис проверял, хорошо ли они изолированы, но не обнаружил никаких отклонений…

— Немедленно зови Харриса! Что находится позади цистерн?

— Учебные классы транзитников. По пятнадцать колонистов-дошкольников с воспитателями в каждом отсеке.

Чуть погодя Харрис крикнул через комнату:

— Цистерны с растворителем в полном порядке. Это наверняка сбой компьютера.

— Ничего подобного, Харрис! Немедленно выслать туда человека в защитном скафандре! — На пульте опять замигал желтый сигнал. — Опасность сбоя в системе, сектор пятнадцать. Приготовиться к экстренной эвакуации из прилегающих помещений. Причина — угроза разгерметизации.

— Спокойнее, девочка, — прошептала доктор Гарфинкл. — Паника ничего не даст.

— Конечно, конечно… — Мои пальцы бегали по пульту. — Какое давление в баке с углекислым газом, Джонсон?

— Растет, но еще не достигло опасного предела.

— Хорошо. Давай выведем оттуда детей.

На пульте опять замигала лампочка: сначала оранжевым, потом ярко-красным светом. Только не это!

— Размыкание внешнего замка на шлюзе! — Я потянулась к аварийной кнопке. — Уступай Кресло, Джонсон!

Как только завыла сирена, Джонсон вскочила.

— Беру на себя второй пульт жизнеобеспечения! — доложила она, кидаясь к соседнему пульту. — Аварийная бригада приступила к работе!

Выдержит ли внутренний замок? Никто не успеет туда добраться, чтобы вручную закрыть шлюз и выкачать растворитель из замков. Значит, учителя не успеют увести детей из классов…

— Боже, Боже… — прошептал Харрис со своего места.

— Тсс! — Доктор Гарфинкл осталась невозмутима. — Не упоминайте имени Господа всуе! Вдруг Он слышит?

— Хотелось бы надеяться. Да услышит нас Господь!

Я выслала к месту аварийные бригады, включила сигнал тревоги и вызвала на мониторы показания датчиков давления и параметров атмосферы в отсеке. Я уже не дышала, ничего не могла предпринять, а только сверлила глазами пульт, ожидая развязки.

— Система накрылась, — прошептал Харрис. Я оглянулась и увидела, что он смотрит на доктора Гарфинкл. — Что вы натворили с системой?! Ведь стало еще хуже, чем было. Раньше, по крайней мере, никто не погибал.

— Она сработает, молодой человек, — ответила доктор Гарфинкл. Она сохраняла полнейшее спокойствие. — Поверьте, сработает.

Голос компьютера был, как всегда, лишен намека на эмоции.

— В пятнадцатом секторе обнаружена неисправность внешнего замка шлюза.

— Если откажет и внутренний замок, произойдет катастрофа: разгерметизация всего отсека с детьми!

Я вцепилась в край пульта. Ну же, система, давай!

— Включение замков по всему сектору, — продолжил голос. — Поиск жизненных форм в шлюзе: результат отрицательный. Переход к аварийному закачиванию двуокиси углерода, сопровождаемому полной вентиляцией. Рапорт об ущербе…

— Что она делает, черт возьми? — прошептала Джонсон. Теперь она стояла у меня за спиной и не сводила глаз с мониторов.

— С помощью давления в баке с углекислым газом из воздушного шлюза вымывается растворитель, — медленно проговорила я. — Просто не верится! Система знала, что Харрис проверял цистерны, знала, что он мог повредить трубопровод с растворителем, знала, что если что-то случится с трубопроводом, растворитель брызнет на шлюзы и повредит замки. Поэтому она приняла меры предосторожности: на всякий случай увеличила давление в баке с углекислым газом и сейчас использует его для удаления растворителя. — Я обернулась к Джонсон. — Каков процент углекислого газа в отсеках пятнадцатого сектора?