Тёмное солнце

— Ходячий овощ? — воскликнул Слуш. — Оскорбления не помогут нам прийти к компромиссу.

Хузисст перевел.

— Впервые в своей жизни я готова принести свои извинения, — сказала ведьма. — Я не ожидала, что эти слова покажутся тебе оскорбительными. Я — ходячий кусок мяса, а ты — ходячий овощ. Но если тебя это задевает… Так что насчет моего предложения?

Арчкерри закрыл глаза. Наступила тишина, прерываемая только покашливанием рабов и стонами избитых. Наконец его глаза открылись. — Разумное предложение. Я склонен его принять.

— Нет! — вскричал Хузисст. — Я требую мести! Неужели ты откажешь мне в этом? Прикончим старуху!

— Хмм, — сказал Слуш. — Если уж речь зашла о мести, позволь напомнить тебе, что Вана и Дейв намеревались запытать тебя до смерти за то, что ты похитил их яйца. Мне с большим трудом удалось тогда их отговорить, поскольку без твоей помощи они не смогли бы вернуть похищенное. Та же логика применима и к текущей ситуации.

Хузисст пришел в такое бешенство, что потерял дар речи. Наконец ему удалось взять себя в руки. — Она принудила меня силой! Я вынужден был воровать яйца, иначе она не отдала бы мне Изумруд предвидения. Кроме того, она могла меня убить!

— Отметь, ведьма ни слова не говорила про мой кристалл, — прогудел Слуш. — Ты похитил его по своей инициативе. Кроме того, ты мог соврать ей, что отправляешься выполнять ее приказ, и сбежать. Она никогда бы тебя не нашла.

— Что? Ты мне предлагаешь навсегда распрощаться с родным племенем?

— «Навсегда» — это не совсем точный термин. Разлука длилась бы не вечно, а всего лишь до момента твоей смерти. Впрочем, я понял, что ты хотел этим сказать, но не считаю, что это весомый аргумент.

Йотль с мрачным видом принялся расхаживать по каюте. Проходя мимо Кийта, он двинул тому в лицо кулаком, так что тот упал. Тогда йотль направился в сторону ведьмы, но Слуш преградил ему дорогу.

— Тут кроется какой-то подвох, — сказал Хузисст. — Мы дадим ей слово, взамен она нам расскажет, где находятся яйца… но сможем ли мы до них добраться?

— Крайне разумное замечание, — сказал Слуш. — Скажи ей, что нам недостаточно знать, где спрятаны яйца. Пусть отдаст их нам прямо в руки. Возможно, тайник окружен ловушками.

Выслушав перевод, Фирш сказала:

— Передай растительному человеку, что я согласна на его условия. Но вначале пусть нас развяжут. Даю слово, мы не нападем на вас первыми.

— Слово ведьмы! — усмехнулся Хузисст.

— Такое же крепкое, как слово йотля, — заверила его Фирш.

— Значит, вовсе ничего не стоит, — сказала Вана.

Хузисст замахнулся на нее кулаком и зарычал.

Эджип вскочила на ноги и зашипела.

Йотль выставил ладони перед собой и сделал шаг назад. — Я не собирался тебя бить. Это было бы глупо. Просто я в гневе!

— Это и слепому ясно, — сказала ведьма. — Теперь передай наконец растительному человеку, что я готова пойти ему навстречу и сделаю все, что в моих силах, чтобы вы смогли вернуть свои яйца и кристалл.

— Заодно расскажешь, зачем они тебе понадобились, — потребовал Дейв.

— С удовольствием. Кстати, если бы вы просто поднялись бы на борт вместо того, чтобы устраивать побоище, я все бы вам объяснила. Мне даже в голову не могло прийти, что среди вас окажется растительный человек. Не знаю, зачем йотль похитил его кристалл. Я не просила его об этом. В этом он пошел против моей воли, за что и был сброшен с корабля. Кто мог предположить, что растительный человек отправится по следу йотля? — скривилась ведьма. — Если бы я знала об этом заранее, то приняла бы меры! Выставила бы ночные караулы на палубе. Поставила бы часового у якорного каната, чтобы арчкерри не поднялся на борт этим путем. Но я и подумать не могла, что потеря кристалла так его взволнует.

Фирш также потребовала принести одежду для себя и для уцелевших детей. Обнажаться на глазах у рабов считалось у них крайне неприличным. Исключения делались только в постели и в процессе купания.

Слуш сказал, что не возражает; Хузисст же придирался к каждому сказанному слову. Он до сих пор был убежден, что ведьма намерена обвести их вокруг пальца. На него никто не обращал внимания.

Запахнувшись в халат, украшенный вычурными орнаментами и изображениями Темного зверя, и надев темно-синюю шляпу-цилиндр, Фирш наконец сообщила, что готова все им рассказать, но вначале хочет убедиться, что впоследствии ей нечего от них бояться.

— Мы это уже обсуждали, — сказал Слуш.

— Она не просто так на это напирает! — с тяжелым вздохом пробурчал Хузисст. — Говорю вам, старуха что-то замыслила! Хочет из нас дураков сделать!

— За меня все уже сделали боги, — сказала Фирш. Помолчала, облизнула сухие губы и заговорила вновь. — Знайте же, яйца и кристалл, которые вы ищете, спрятаны внутри нароста лишайника на стволе одного из деревьев в лесу, окружающем мою песчаную котловину. Насколько я могу судить по вашим рассказам, вы ночевали как раз под этим деревом.

23

Настала мертвая тишина. Фирш победно скалилась, едва удерживаясь от смеха.

Затем Слуш сделал шаг в ее направлении. В следующее мгновение Хузисст стряхнул с себя оцепенение и прыгнул, протягивая руки к горлу ведьмы.

На его плечах сомкнулись громадные пальцы арчкерри, и он оказался болтающимся над палубой.

Лицо йотля исказилось от боли и бешенства. Суча в воздухе ногами, он вскричал:

— Пусти! Я убью ее!

— Отпущу, когда пообещаешь сдержать свое слово, — сказал Слуш.

— Она обманула нас! Я же говорил, что старуха оставит нас в дураках!

— Верно подмечено, но в этом только наша — в первую очередь моя — вина. Я должен был заранее предвидеть, чем все это закончится. А сейчас нам следует убедиться, что она в самом деле говорит правду. Если она солгала нам, то все договоренности теряют силу.

Йотль взглянул на него. Приступ ярости уже прошел, а боль в плечах с каждой секундой усиливалась. — Отпусти меня, я пальцем ее не трону.

Арчкерри разжал пальцы. Потирая больное плечо, Хузисст сказал:

— Я думал, ты найдешь способ проверить ее слова. Жаль, что у нее нет яйца души! Оно бы сразу показало, врет ведьма или говорит правду.

— Для этого подойдет любое яйцо.

— Что? — воскликнули Дейв с Ваной.

— Безумие! — сказал Хузисст. — Всем известно, только одно яйцо может входить в резонанс с сознанием хозяина.

— Млекопитающие сапиенсы часто смешивают понятия «всем известно» и «все в это верят». Когда я жил среди племени Полосатого Дома, я задумал провести интересный эксперимент. Для этого я предложил двум членам племени временно поменяться яйцами. С большим трудом мне удалось их уговорить. Как выяснилось, для распознавания лжи пригодно абсолютно любое яйцо.

Кощунство! — подумал Дейв. Но с другой стороны, Слуш всегда говорил только правду. Юноша сдержался и промолчал.

Хузисст схватился за хрустальное яйцо на шее одного из рабов и рванул с такой силой, что ремешок лопнул, а сам раб упал на колени. Йотль решительно направился к ведьме и вложил яйцо ей в руку. — Держи его крепче, старая карга! Прижми к своей дряблой груди! Посмотрим, что покажет яйцо!

Смуглое лицо Фирш побледнело. — Я не сказала вам всей правды, — ровным голосом проговорила она. — Яйца и кристалл действительно спрятаны не на корабле, но тайник находится не в лесу, а в пещере, высоко в горах на дальнем берегу реки.

— Приложи яйцо к груди и повтори все заново!

Ведьма подчинилась. Яйцо тут же окрасилось синим, и в глубине его заплясали маленькие звездочки.

— Вот так! — сказал йотль. — Старуха надеялась, что мы отправимся искать нужное дерево, а она тем временем попытается улизнуть.

— Возможно, ты и прав, — сказал Слуш. — От ведьмы можно ожидать любой подлости. Но мне представляется более вероятным, что у нее была иная причина нас обмануть. Ведьма, почему ты солгала нам?

Хузисст перевел его слова.

— Это долгая история, — ответила Фирш. — Я отправила йотля на поиски яиц, потому что мне нужны были люди с определенным складом характера. Только они могли бы справиться с моей задачей. Алчность заставила йотля верно служить мне, хоть я и не собиралась расставаться с Изумрудом предвидения. Впрочем, он утверждает, что все равно завладел камнем, поэтому у него больше нет причин желать мне зла. На моем месте он повел бы себя точно так же. Не правда ли, йотль?