Во имя Разума. Уникум

– Там разберетесь! – торопил Кирилл, пристегивая браслет Вадиму на руку. – Да оденься!

Вадим уже натягивал свои старые джинсы, и тут появился Владимир.

– Уходишь? – глухо спросил он.

– А что мне здесь делать? – с вызовом ответил отцу Вадим. – Мамы больше нет, Сияна вернулась к своим. У тебя другая семья.

– Ты нужен нам, и мы тебя любим, сынок. Здесь твой дом.

– Мой дом остался в моем прошлом. И вся моя семья осталась там. И мама там жива.

– Вадим прав, отец, – сказал Кирилл. – Не держи его. Он всегда может вернуться, у него же есть браслет.

– Давай обнимемся, сынок, – Владимир подошел к Вадиму ближе, крепко прижал его к себе со слезами на глазах. – Не суди меня строго. Когда–нибудь ты все поймешь. И, быть может, навестишь своего старого отца. А я всегда буду любить тебя. И ждать.

– Мы все будем тебя ждать, – добавил Кирилл и тоже обнял Вадима. – Прощай, брат. Удачи тебе. Сияне привет.

– Присядем на дорожку, – вздохнул Владимир, осунувшийся, постаревший за этот день.

У Вадима невольно сжалось сердце при взгляде на отца. Но он тут же напомнил себе, что мама умерла из–за отца, и, вновь ожесточившись, в досаде от–вернулся.

Все сели, глядя друг на друга и мысленно прощаясь. Семья. У него, получается, теперь две семьи – в прошлом и в будущем. А Сияна? У него больше нет Сияны, она так решила, и ее не вернуть.

Глава 4

Машина легко и послушно мчалась по пустынной в этот предрассветный час пригородной автостраде. Ветер врывался в опущенное стекло и приятно холодил лицо.

Вадим глянул на мать. Молодая, красивая, она улыбалась первым солнечным лучам. Это было как сон. Только что он видел ее мертвую. И вот она – рядом. У него на глаза набежали слезы. Может, все, что с ним случилось, было сном? Но на запястье его руки, лежащей на руке, сверкал браслет, который ему отдал Кирилл для возвращения. Поставил программу на полное совмещение объектов. Получилось! Вадим теперь занял место себя в прошлом. И может изменить время. Все будет зависеть от одного лишь пустяка. И Вадим остановил машину.

– Почему мы остановились? – встревожилась Нина. – Что–то с машиной?

– Знаешь, ма, мы все же должны вернуться за отцом, – заявил Вадим. – Надо, наконец, вытащить его на природу. Совсем закопался в своих бумагах. Пусть лучше на грядках покопается.

– Думаешь, у нас получится? – засомневалась Нина. – Может, пригнать подъемный кран? Чтоб уж наверняка?

– Своими силами обойдемся, – заверил Вадим. – Я с ним сам поговорю, по–мужски.

– Правда?

Нина в изумлении глядела на сына. Она его просто не могла узнать. И когда у него успели появиться эти морщинки в уголках губ? Совсем становится похожим на своего отца.

– Ты у меня уже взрослый стал, а я и не заметила. – Нина провела рукой по его волосам, пропустила сквозь пальцы его непокорные пряди. – Невесту–то себе нашел?

– Нашел, – неожиданно для самого себя сказал он, и ему даже дышать легче стало, будто камень с души свалился. – Она тебе понравится, как раз в твоем вкусе, скромная, хозяйственная.

– Главное, чтоб тебе нравилась. И чтоб любили друг друга. Когда познакомишь? – загорелась Нина.

– Вот как клубнику посадим на даче, так и отправлюсь за ней.

– Нет уж! Какая теперь клубника! – заторопилась Нина. – Вези–ка меня домой, сынок, и быстро – за ней!

– Ладно, – тут же согласился Вадим. – Все вместе будем клубнику сажать. Всей семьей.

Вадим тронул машину с места, резко развернул и бросил ее в сторону Москвы, навстречу своей новой судьбе.

Глава 5

Вадим оказался на Тунгуске в том промежутке времени, когда они с Кириллом уже забрали Сияну. Не хотелось снова встречаться с Сияной, заваривать кашу, объясняться. Вот найдет Тоньку – и назад.

Вадим огляделся, обошел вокруг дома, заглянул в сарай. Никого.

– Тонька! Ты дома? – позвал он девушку и направился к крыльцу.

Дверь была открыта нараспашку и занавеска от комаров полоскалась на ветерке. Но вот она отодвинулась, и на пороге показался хмурый Степан. Обычно дружелюбный и снисходительный, с веселой искрой в глазах, сейчас он глянул на гостя неприветливо, даже враждебно.

– Чего забыл?

Вадим опешил. Что–то здесь произошло.

– Тоньку позови.

– А нашто она тебе сдалась?

– Я ее с собой забираю.

– Ишь, спохватился! Что, та краля надоела? – ехидно подцепил Степан. – Забирает он! Долго ж ты собирался! Спортил девку и сбежал, как нашкодивший шакал! Уходи–ка ты по добру по здорову, а не то возьму ружье да пальну тебе прямо промеж глаз сразу из двух стволов!

– Я же вернулся. Дай же мне с ней поговорить, черт тебя дери! – все больше закипал Вадим, под–ступая к Степану. – Она сама хотела со мной уехать.

– Нету Тоньки! Нету! – заорал Степан, и голос его сорвался.

– Как так – нету? – тупо спросил Вадим. – Уехала с кем–то?

– Утопла она.

– Что?! Что ты сказал? – Вадим рванул Степана за грудки. – Как – утопла?

– В реку сиганула с обрыва. О камни разбилась, насмерть. И нечего тут…

Степан отвернулся, его рыжие усы задрожали.

– Когда это случилось? – глухо спросил Вадим. – Где? С какого обрыва?

– Да уж тебе лучше знать, где ты с ней забавлялся! Кажный день туда прибегала. А как ты эту глазастую девку забрал с собой, Тонька и не вернулась назад. Вчера это было. Мы с Матвеем нашли ее под обрывом. Там же и похоронили. И мать тут же опять слегла.

Степан не мог больше говорить, горло сдавило глухое рыдание.

Вадим бросился туда, к реке, к обрыву, оглянулся на бегу:

– Я верну ее, Степан! Верну!

– Из ума выжил, видать, – вздохнул Степан, утирая глаза. – Прости его, Господь.

Вадим бежал по узкой тропке вдоль реки. Вон и тот обрыв. Здесь они с Тонькой «забавлялись», здесь же подрались с Матвеем из–за Сияны. Значит, вчера. Тонька была рядом, видела их драку, спрятавшись за каким–нибудь деревом. А потом бросилась с обрыва и разбилась. А он, идиот, ничего этого не знал и не почувствовал.

Под обрывом виднелся холмик свежевырытой земли. Крест из двух палок. Букетик ромашек. Ее могилка. Но Тоньку можно спасти. Просто вернуться назад. Но не во вчера. На два дня назад. И Вадим нажал на браслете кнопку.

Тонька стояла над самым обрывом, прижав руки к груди, смотрела на реку и не шевелилась. Казалось, она прямо сейчас собирается броситься в реку. Но нет, это будет завтра. Она просто ждет его, Вадима. Или просто вспоминает, как они были здесь вместе.

– Тонька! – тихо позвал ее Вадим, боясь спугнуть, и горло его сжалось, голос ему не повиновался. Он прошептал: – Я вернулся.

Она услышала. Вздрогнула и оглянулась, посмотрела на него в недоумении, как на видение, не веря своим глазам.

– Иди сюда! – Вадим протянул к ней руки, сделал шаг, другой.

Только бы и правда не свалилась с обрыва, от такого счастья.

Тонька охнула, словно ударившись, и стала оседать на траву, ноги ее больше не держали. Вадим подскочил к девушке, подхватил, не давая ей упасть, крепко прижал к себе. Она расплакалась.

– Вот дуреха, чего плачешь–то? – усмехнулся он, гладя ее волосы, успокаивая. – Я же вернулся.

– Вернулся… – Она все еще не могла поверить. – Ты меня с собой увезешь? К себе домой?

– Домой.

Он засмеялся, видя, как она сразу ожила, расцвела улыбкой, как заблестели ее глаза. Она была счастлива, и ему от этого стало легко и радостно на душе. Черт возьми, как он был слеп! Он искал свое счастье, свою половинку, гоняясь за призраком. Вот оно, его счастье, простое, земное, человеческое, и он его чуть не упустил. Но уж теперь–то будет держать крепко.

Часть 3. Берсеркер

Глава 1

В окнах полыхнуло зарево, осветив комнату ярким сиянием. Вадим, резко сев на постели, несколько секунд ошалело озирался по сторонам, пытаясь понять, что же произошло. Тоня, спавшая всегда тихо и беспробудно, на этот раз тоже проснулась и тревожно смотрела в окно.