Колонист (СИ)

А потом возвращаешься - и выясняется, что учения с тренировкой в очередной раз не провели, а башню даже и не начали строить. И бегаешь с воплями, а все смотрят непонимающими глазами: чего взъелся, когда все так прекрасно. Подумаешь, лесорубы дотемна не вернулись и неизвестно, не порезали ли их в лесу, а кузницу спалили по дурости. Чего так нервничать?

- Вчера я расспросил приведенных женщин, - сказал я без предварительных расшаркиваний вождю Черные Глаза, - и выяснил, что в твоем лагере кроме приведенных сюда есть еще одна девушка и трое мальчиков, украденных в белых поселках.

Предложение обмена возымело действие. За последний месяц в Форт-Людовик, надо же для донесения, чтобы красиво смотрелся, специально искал звучащее название, привели сто сорок две женщины и ребенка, украденных во время набегов. Подавляющее большинство из района Де-Труа, хотя попадались и с восточного побережья, а парочка даже с юга. Я честно менял голову на голову, если были конкретные пожелания, проверял, нет ли такой или такого в бараках. Там, даже после отправки в миссии на север, хватало народу. При наличии отдавал, при отсутствии разводил руками и предлагал выбрать взамен любую.

Каждую - или каждого - вернувшуюся подробно расспрашивал и записывал. Точнее, бумагами занимался секретарь. У меня уже и такой завелся незаметно. Сам предложил услуги, а семейство Брольи - определенно рекомендация. И приличные отношения надо поддерживать, не гоняя лишний раз по лесу сына солидного человека, и реально снял немалый груз по части хозяйственных дел и записи прихода-расхода имущества.

Я занимался более важным. Тщательно расспрашивал обмененных о поведении индейцев, что видели и слышали. Все подробно фиксировал, и заодно всплывали имена других пленных. Можно было предъявлять конкретные требования, хотя иногда их успевали перепродать достаточно далеко. Торопиться нам особо некуда. Обменного материала хватало, и отпускать просто так не собирались, временно игнорируя намеки о выкупе. Всегда успеется. Сначала вернуть, насколько возможно, всех угодивших в неприятности из объятий индейцев.

- Их мы не станем менять, - резко поставил в известность старый мошенник.

Он действительно видел достаточно зим, чтобы приходиться мне дедушкой, а то и прадедушкой. За эти годы он не только породил множество детей, внуков и правнуков, породнившись с очень многими семьями и группами, но и набрал огромный авторитет среди соплеменников. Старец умел замечательно интриговать, давать взятки и врать прямо в глаза, не забывая бешено торговаться по любому поводу.

- Это еще почему?

- Мальчики не захотят оставить приемные семьи. Сказавший иное нагло соврал, но чего ожидать от белой глупой бабы?

- Например, желания вернуться домой.

- Девушка стала женой великого воина, и он не расстанется с ней.

- Мы поступим просто: они придут сюда и скажут на своем родном языке, предпочитают вернуться или жить с ирокезами. Если захотят остаться в племени, так тому и быть.

- Нет. Жена по вашим законам обязана повиноваться мужу, - он посмотрел торжествующе, - а тот - христианин.

- У нас не принято воровать девиц без спроса и убивать при этом родителей невесты, - ответил я.

- Ты не хуже меня знаешь, такой собственная семья не примет, а вся деревня станет травить, как опозоренную. Зачем ей возвращаться?

- Чтобы умереть среди родственников.

Возражение не особо хорошее. Во многом он прав. Дети еще не успели привыкнуть к другой жизни, и если не найдутся родители, их разберут по семьям. А вот взрослым женщинам чаще всего придется кисло. Общество не любит напоминаний о своей беспомощности, и мало шансов найти себе мужа после такого. А монастырей в Мичигане пока не завели, чтобы отмаливать не ими совершенный грех. Но сейчас это не волнует. Я обязан настоять на своем. Хотя бы чтобы в будущем не пытались обмануть.

- Ян! - позвал я и добавил на фламандском распоряжение, отчего Рейс расплылся в счастливой улыбке и быстро побежал к воротам форта.

- Что ты ему сказал? - настороженно потребовал вождь.

Намеренно приказал не по-франкски. Пусть поразмыслит и понервничает.

- Угощайся, - показывая на разложенные на досках, где мы сидели, яства, предложил я ему. Не то чтобы нечто диковинное вроде морской рыбы, но вряд ли под конец сезона у них водится мука и есть лепешки из зерна. Разве желудей вымочили и перемололи. Едал такое - без привычки совсем не идет, и вкус неприятный. Все же такой пищей свиней хорошо кормить, а не людей.

Лето нынче было жарким, зима снежной, а на собранных со всего побережья продовольственных запасах мы прочно сидели и не собирались ни с кем делиться. Голод у ирокезов не начался исключительно по причине заметного уменьшения поголовья. В каком-то смысле им даже выгоден обмен. Получить вместо белых неумех, привычных к жизни в определенных условиях, скво. Все равно колонистки по большей части сдохнут от непосильного труда, а так можно показать заботу о своих.

Кто-то думает, что жизнь индейцев весела и легка на природе, не требует излишнего труда? Застрелил оленя и кушай. Ага, хватает забот - от выделки кожи до шитья одежды и обуви. Самой грязной и тяжелой занимаются пленницы.

- Пиво хорошее, - сообщил я, наливая в кружки. - Вина мы не нашли, да здесь и не бывает приличного. Дикая кислятина даже на мой невзыскательный вкус.

Он уставился на появившихся на стене людей. Троих пленных индейцев-мужчин приволокли, поставили на колени, накинули петли на шеи. Черные Глаза вскочил, а его воины схватились за оружие. Мои парни тоже выставили штыки, готовые драться.

- Раз обмен не состоится, - объяснил я, когда три тела повисли на веревках, дергаясь в агонии, - зачем кормить бесполезных и, возможно, опасных?

У вождя в глазах светилась ненависть. Будь он помоложе - непременно бы не выдержал, и началась бы свалка. Может, меня и достали бы, но он сам и два десятка его воинов, а также десяток только что обмененных, тоже очутились бы в могиле. У нас в овраге уже имеется массовая, и не одна. Сначала воины, потом погибшие при штурме и убитые позже, а также помершие от болезней. Таких тоже хватает. Только своих мы хороним отдельно. А то место называется "последний путь индейца".

Черные Глаза сумел удержаться. Даже выдавил из себя нечто вроде понимающей улыбки и скомандовал своим воинам вести себя спокойно.

- Но если сделаешь, как я просил, у меня еще есть воины на обмен. Какое-то время подожду, а потом... - я провел рукой по горлу.

- У меня тоже есть для тебя подарок, - сказал вождь, подзывая жестом одного из воинов и посылая его в лагерь, сказав нечто на ухо.

Решил поинтриговать. Я молча выпил пиво, дожидаясь сюрприза. И получил его в полной мере. Приведенная женщина смотрелась жутко. Нос сломан, лицо в рубцах от ударов и всех цветов радуги. Судя по походке, и тело все в синяках, и как бы ребра не поломаны. На руках следы от ожогов, а ноги замотаны в какие-то тряпки, и когда ступает по снегу, остаются кровавые следы.

- Она крайне строптива, - сказал Черные Глаза, якобы сожалеюще мотая головой.

И вновь стоят друг напротив друга разъяренные вооруженные люди, а старый индеец смотрит с неприкрытой усмешкой. Теперь он проверяет мое терпение и умение держать своих воинов в руках.

- Не могу не ответить тем же, - сказал я, растягивая в улыбке рот. - Подарок за подарок. Белую Рубаху сюда, - потребовал, повышая голос.

Минут через десять девушку привели. Вот уж натурально дикая кошка. Горячая, среди товарок по плену влиятельная, несмотря на молодой возраст. На глаз лет семнадцать. Трижды пыталась сбежать, и на работу ее уже не водили. Сидела взаперти, гордо отказываясь стирать вещи белых в качестве наказания. Можно было бы запороть в назидание остальным, однако мне ее открытость даже нравилась. Прямо говорила что думает, не стесняясь в выражениях. Не часто такое увидишь. Большинство станет в глаза улыбаться, а повернешься спиной - загонит нож под лопатку. Это я и про белых, и про краснокожих, и про черных, и наверняка желтые не отличаются по поведению.