В двух шагах от Рая

Сержанта Присуху Седой знал, что называется, с пеленок - он взял его прямо из школы подрывников и ни разу не пожалел о сделанном.

Остальные - участники последнего рейда в Польше. Очень разные эти двое. Синёв неразговорчив, угрюмоват, в широких, налитых силой плечах таится спокойная, тяжелая мощь. Чех Франтишек улыбчив, хрупок, любит шутку - открытая душа. Франтишек из эмигрантов. Отец, в прошлом известный всей Европе врач-окулист, не смог жить в оккупированной Чехословакии.

Седой откинулся к холодной плоскости и чуть повернул голову влево.

"Крепкие нервы у парня", - с уважением подумал капитан.

На металлической скамье, привалившись к стенке, спал чернобородый загорелый Мирчо Джанич - чемпион по дзю-до Народной армии. Спал, словно у себя дома, сладко посапывая и чему-то улыбаясь во сне. Его товарищ Данило Гайда с удивлением и завистью смотрел на разведчика, нервно покуривая.

Мирчо и Данило не знали, чьими стараниями они оказались за линией фронта.

В штабе фронта с самого начала дело всем казалось простым. Ну, подумаешь, сжечь склад с горючим. Сколько их взлетело на воздух за годы войны!

Готовилось наступление в Югославии. Склад питал горючим немецкие танковые корпуса и авиацию, базирующуюся на сербских и словенских аэродромах. Немцы развозили горючее ночью, строго соблюдая светомаскировку. Никто не знал даже приблизительно, где находится этот злополучный склад. Сведения, полученные из разведывательного центра Народной армии, были разноречивы и содержали скудную информацию: "в южных районах Сербии", "северо-западнее города", "наблюдатели засекли колонну автоцистерн в районе"...

Немцы явно хитрили, делая ложные ходы. Они прекрасно понимали, какую роль играет спрятанный среди гор склад после потери румынских нефтеперерабатывающих заводов. Вместе с потерей горючего они утратили бы маневр.

Была создана группа "Кедр" взамен невернувшихся. Седого торопили с подготовкой группы. Тогда-то и возникли двое из Народной армии. Капитан не хотел блуждать в потемках на незнакомой территории.

* * *

Маршрут "Кедра" пересекал фронт армейской группы "Сербия", все ее три пояса обороны и затем ее тылы. Дальше была благословенная земля Сербии, где гарнизоны в городках были венгерскими, села же в лучшем случае охранялись четниками.

Разведка ночным боем силами батальона на участке, где группа Седого переходила фронт, отвлекла, дезориентировала немцев, и "Кедр" благополучно проскользнул мимо сторожевого охранения, скрылся в лесу.

Нужно было пройти чисто. В этом заключалась главная трудность. Мог ведь просто встретиться случайный немец. Его пришлось бы ликвидировать и тем самым наследить.

Седой вел группу змейкой, обходя большие скопления войск, замирая днем и неслышно передвигаясь ночью. Опыта в таких делах ему было не занимать, но еще надеялся и на удачу. И она не оставила его, человека, воевавшего с первого дня войны.

Группа прошла все три пояса обороны немцев, миновала тылы и вырвалась на просторы осенней Сербии.

Они шли по пустынным межгорьям Восточно-Сербских гор, обходя села и хутора. Война отодвинулась, стала далекой. Им стало казаться, что так было всегда - тишина гор, хрустально-чистый воздух, журчание ручьев, пение птиц.

Ночью в горах было холодно, но они не разводили костров, пока не наткнулись на небольшую пещерку. Там огонь горел всю ночь, и они хорошенько выспались.

Истекло несколько дней, пока группа приблизилась к желаемому квадрату. Последний переход был длинным, и разведчики устали.

Седой уже подумывал о привале, присматривал место. И вдруг дом. Он стоял на холме и притягивал как магнит.

- Что скажешь, Мирчо?

- У нас есть такие хутора. Дом с пристройками и сарай. Бывает еще амбар, ну и всякие там погреба, хранилища. Здесь должна жить большая семья...

- Хижина на семи ветрах, - буркнул Арабаджев, - никак там архангелы живут.

- Может быть, он пустой? - сделал предположение Присуха.

- Нет, - сказал Седой, опуская бинокль, - дом жилой, а хозяин смотрит из-за занавески...

- Неужели видели, товарищ капитан? - удивился Присуха.

- Предполагаю. Занавески задернуты, на срубе колодца ведро - недавно брали воду. Ну а на крыше ведь, кажется, стоит аист...

- И правда...

- Я посмотрю, - предложил Джанич.

Седой кивнул. Серб умел стать невидимкой, когда следовало приблизиться к чему-нибудь неизвестному.

Как и предполагал Седой, хозяин оказался дома. Высокий худой словенец мял в руках неизвестно откуда взявшуюся газету и заискивающе смотрел на разведчиков.

- Спроси его, Мирчо, есть ли в округе немцы, а если есть, то где и много ли... Заметь, немцы, а не венгры...

Джанич вынул из рук хозяина дома газету, силой посадил его на лавку, тихо и строго спросил:

- Как зовут?

- Милан, - невнятно пробормотал тот. - Милан Стуковский...

Джанич проследил за взглядом Милана. Хозяин смотрел в пол.

- Где семья?

Стуковский вдруг сжался и жалобно взглянул на разведчика.

- Немцы, что ли, убили? - спросил Джанич.

- Нет. Ушли... - опять невнятно пробормотал Стуковский.

- А ты что же?

- Дом...

- Ясно... Дом побоялся оставить. А где же другие люди с хутора?

- Ушли...

- Немцы рядом есть?

- Нет.

Милан смотрел мимо Джанича. Чуть выше и в сторону. Лицо его казалось бледным.

Одет Стуковский был хорошо, в добротную кожаную куртку, яловые сапоги. Весь внешний вид его говорил о достатке.

"Может быть, не успел переодеться? - подумалось Седому. - Поздно нас обнаружил".

Он не верил Стуковскому. Дом на горе - прекрасный наблюдательный пункт на все четыре стороны. Настораживало отсутствие людей. Мертвая зона. И один дом, один человек. Живет, словно и войны нет.

Долгинцов приказал тщательно обыскать дом и сараюшку.

Телефон обнаружил Гайда. В подполье, в стене, оказалась ниша, искусно замаскированная фанерой.

Стуковского спустили в подпол и показали находку. Он весь обмяк и рухнул на колени.

Допрос повел Джанич.

- Кличка?

- Отшельник.

- С кем связь, конкретно фамилию, должность...

- Оберштурмбаннфюрер Гельмут Хёниш, комендант, все немцы, что в округе, под его командованием.