Бич небесный

– El niсo tiene un bulto en la garganta, – спокойно, в разговорной манере, сказала Консепсьон. Она положила руку в латексовой перчатке ему на лоб. – Muy doloroso. [14]

– Poco a poco, [15] – сказал доктор Мираби, делая ей знак.

Привод под столом зашелестел вновь, и Алекс еще немного приподнялся. Жидкость перекатывалась внутри него с распирающей кишки инерцией обеда из девяти блюд. Воздух короткими выдохами вырывался из его сжатых губ, к верхнему небу поднялась горячая вязкая пена.

– Хорошо, – сказал доктор Мираби. – Дышите! Алекс попробовал еще раз, выпучив глаза. В спине что-то отчетливо хрустнуло, и он почувствовал, как из него вырвалась еще пара огромных пузырей воздуха – вонючих древних пузырей, словно поднявшихся со дна Ла Бреа. [16]

Затем кислород неожиданно ударил ему в мозг. Оргазмический румянец разлился по его шее, по щекам. На один блаженный момент он забыл, что значит быть больным. Он чувствовал себя превосходно. Он чувствовал себя свободным! Он больше не ощущал скованности. Он был совершенно уверен, что сейчас умрет.

Он хотел заговорить, пролепетать что-то – может быть, слова благодарности, или последнее пожелание, или восторженно крикнуть, прося еще, – но не смог издать ни звука. Его легкие были словно две отливки из гипса и костяной муки. Каждое – до краев наполнено горячей жидкой резиной. Его мускулы спазмировались вокруг этих упругих мешков с жидкостью, словно кулаки, сжимающие два теннисных мячика, в ушах загремело, и все вокруг покрыла тьма. Внезапно он услышал напряженное биение своего сердца: «туп-туп, туп-туп»; каждое судорожное сжатие желудочков проходило сквозь его наполненные жидкостью легкие с гулкой подводной четкостью.

А потом остановилось и биение.

Вечером десятого мая Джейн Унгер произвела разведку под предлогом покупки героина. Она провела полчаса в очереди перед клиникой вместе с несчастными хрипящими и сипящими янки с той стороны границы. Покупатели, стоявшие в этой очереди, были самыми убогими, самыми жуткими, самыми отчаявшимися людьми, каких она когда-либо видела, если не считать настоящих преступников.

Как выглядят настоящие преступники, Джейн было известно, поскольку обширная сеть техасских тюрем некоторое время назад была освобождена от уголовников и переделана в медицинские карантинные центры и аварийные погодные убежища. Прежние же обитатели техасского гулага контролировались теперь программным обеспечением. Условно освобожденные преступники в своих защищенных от взлома электронных браслетах вряд ли смогли бы добраться до Нуэво-Ларедо, поскольку правительственная программа слежения остановила бы их еще на том берегу Рио-Гранде.

Ни у одного человека в очереди перед клиникой браслетов не было, но все они явно принадлежали к типу людей, у которых наверняка имеется множество хороших друзей с браслетами.

Все без исключения покупатели-американцы носили зловещего вида респираторы – очевидно, из опасения подцепить инфекцию. Или чтобы не распространять те инфекции, которые у них уже были. Или, возможно, просто чтобы скрыть свою личность при покупке наркотиков.

На более пожилых покупателях были простые рифленые антисептические респираторы белого цвета. Те, кто помоложе, скрывались под причудливыми бугристыми масками на ремнях, художественно разрисованных яркими красками.

Очередь американцев неуклонно ползла вперед при содействии пары мексиканских копов, не дававших местным уличным жуликам приближаться к платящей клиентуре. Джейн терпеливо, шаг за шагом, поднялась по ступеням клиники, прошла через двойные двери и наконец оказалась перед зарешеченным пуленепробиваемым окошком аптеки.

Здесь она обнаружила, что клиника вовсе не продает «коричневый мексиканский героин». Судя по всему, у них на складе вообще не было «героина», ввиду небольшого спроса на эту легендарную субстанцию в среде людей, страдающих респираторными заболеваниями.

Джейн просунула в щель под окошком свою личную валютную карточку. Аптекарь провел карточкой по читающему устройству, исследовал по сетевой ссылке результаты и тут начал проявлять настоящий интерес. Джейн была почтительно извлечена из очереди и представлена начальнику фармацевтов, который сопроводил ее вверх по лестнице к своему кабинету. Здесь он предъявил ей флакон с самым современным анальгетиком – специально разработанным эндорфином, в тысячу раз мощнее, нежели морфий. Она отклонила предложение сделать ей бесплатную инъекцию на пробу.

Однако когда Джейн, запинаясь, начала поднимать вопрос о взятке, лицо инспектора помрачнело. Он вызвал здоровенного головореза из частной охраны, и Джейн была выпровожена наружу через задний вход клиники с наказом обратно не возвращаться.

«Кеер It Simple, Stupid». [17] Знаменитая аббревиатура «KISS» всегда была для Джейн излюбленным деловым принципом. Если тебе что-то нужно – сделай это просто. Подкупить персонал клиники казалось наипростейшим решением ее проблемы. Но выяснилось, что это не так.

Правда, по крайней мере один из членов персонала выказал полную готовность взять от нее деньги. По междугородней линии из Техаса Джейн удалось совратить служащего в приемной клиники. Он был в восторге от предложения попользоваться электронными фондами Джейн в обмен на десять минут свободного доступа к больничной системе внутренней связи.

Разыскать планы этажей клиники тоже оказалось вполне простым делом: как выяснилось, они имелись в мексиканских государственных архивах. Не менее полезно было просочиться внутрь здания под невинным предлогом покупки медикаментов – это подтвердило предположения Джейн о внутреннем расположении помещений.

С Алексом, однако, никогда и ничего не удавалось сделать просто. Поговорив с братом по телефону, Джейн поняла, что Алекс не собирается ей помогать.

Кэрол и Грег – главные наперсники Джейн в ураганной бригаде – настаивали, чтобы она действовала настолько просто, насколько возможно.

«Забудь обо всей этой романтической чепухе в стиле ниндзя, о взломах и силовых приемах! Такие трюки вряд ли когда-либо работали, даже когда их применяла армия США. Будет гораздо умнее просто заявиться в Нуэво-Ларедо лично, помахать перед ночным охранником хорошей неотслеживаемой электронной дебетной карточкой и сказать ему, что Алехандро Унгер должен быть выпущен, или no hay dinero». [18]

Было достаточно шансов, что охранник согласится выдать Алехандро в обмен, скажем, на сумму своего трехмесячного жалованья по местным расценкам. Все заинтересованные лица сделают вид, что парень сбежал из клиники собственными силами. Этот план был красив и прямолинеен. При таком раскладе довольно сложно возбудить уголовное дело. А если бы даже все и закончилось полным провалом, разгромом и всеобщим замешательством, последствия все равно были бы не очень плачевными.

И в противоположность этому вламываться силой в мексиканскую подпольную клинику и похищать оттуда пациента было чересчур сложной процедурой с непредсказуемым финалом.

В жизни Джейн Унгер были времена, когда она очень беспокоилась о последствиях. Но эти времена прошли, и последствия потеряли для нее все свое очарование. Она проделала за день тысячу двести километров и теперь шла одна, ночью, по темному переулку в чужой стране, готовясь в одиночку взять больницу штурмом. И если ее не поймают на месте преступления, она была вполне уверена, что ей удастся выполнить задуманное.

Это был район Нуэво-Ларедо, который местные весьма метко называли Salsi puedes, то есть «уйди, если сможешь». Кроме Алексовой вылощенной, но скромной клиники здесь находились еще две процветающие частные больницы, битком набитые легковерными гринго, а также чудовищный общественный госпиталь – огромная септическая бойня, плохо управляемая тем, что осталось от мексиканского правительства.