Слушайте звезды! (сборник)

Усилием воли Парс заставил себя сосредоточиться и включил изображение.

IV

Куликов стоял у каменной ограды трамвайного парка и, думая о своем, смотрел на угол дома, за которым только что скрылся «Москвич» Толика. Он продолжал переживать те поразительные минуты, когда с помощью сканнера Парса входил в фильм. Раньше он испытывал нечто подобное во сне, но не с такой ошеломляющей ясностью и силой. К тому же во сне действие обычно складывалось шиворот-навыворот и независимо от его желаний. Контролировать каждое свое движение он не мог. А здесь получалось все. Кроме самого боя. Но Парс сказал, что это придет, со временем придет.

Куликов нащупал в боковом кармане куртки две испорченные кассеты. Он их не стал возвращать Толику, отговорившись тем, что на днях собирается навестить еще одного приятеля с видеомагнитофоном. Нельзя, чтобы Толик узнал: растреплет в два счета, а стоит ему увидеть переделанную ленту, и он сразу заподозрит неладное.

«Эх, целую неделю теперь дожидаться», — вздохнув подумал Куликов. И вспомнил: нужны кассеты. Сам Куликов согласился бы поупражняться и на этих, он так и ответил Парсу, но тот в своей бесстрастной невозмутимой манере разъяснил, что однажды просмотренная кассета ему уже не интересна. И если он, Куликов, достанет новые, то сканнер и половина времени, которые Парс может проводить здесь, на Земле, в его, Куликова, распоряжении.

«У Толика кассеты не водятся. Но есть еще Тигран…»

Куликов посмотрел на часы. Начало девятого. Хинкальная открывается через два часа.

Ровно в десять ноль пять Куликов входил в хинкальную. Не раздеваясь, он прошел в зал и повернул к двери, на которой висела табличка с надписью «Администратор».

,В длинной узкой комнате с зелеными стенами стоял стол в дальнем углу да пара стульев. Стол был завален грязной посудой: Тигран только что позавтракал. Теперь он болтал по телефону, то радостно хихикая, то становясь невероятно серьезным; прищелкивал даже пальцами и двигал под собой стул.

— Привет, Тиграша! — устало сказал Куликов. Два часа даром не прошли: у него уже слипались глаза.

— А-а, Петруха! — радостно закричал Тигран и бросил трубку. — Ну, заходи, заходи! Сейчас я тебя угощу!

«Петруха!» Куликов даже вздрогнул. Как живой встал перед ним Парс, протягивающий ему сканнер. Может, все это было во сне? Невероятная, удивительная ночь! «Спокойно, надо держать себя в руках, — подумал он. — Нельзя, чтобы кто-нибудь догадался».

— Спасибо, я сыт, — сухо ответил Куликов.

Тигран когда-то был женат на свояченице Толика, и, хотя давно уже с ней развелся, продолжал считать Толика и всех его близких друзей почти что родственниками. И это было невыносимо: он утомлял своей суетливой доброжелательностью. Многочисленные приятели своими набегами не раз опустошали хинкальную. У Тиграна можно было просить все что угодно — он всегда обещал достать. Все, кроме денег, конечно. Деньги и у самого Тиграна не задерживались.

— Тиграша, мне нужны кассеты, — сказал Куликов, когда Тигран успокоился на стуле, насладившись наконец родственными объятиями, и отпустил Куликова на; свободу.

— Тебе сколько надо? Я вчера у Кольки был! Смотрел «Первый меч Империи»! Ну это вообще! А потом боевик с Клавкой, а потом, ты себе не представляешь! — сына Брюса Ли, а еще потом…

Куликов слушал всю эту восторженную болтовню, едва заметно морщась. Но Тигран сейчас был необходим: пообещав, он мог действительно достать кассеты.

Отношения у них с Тиграном были сложные. Кассеты — дело денежное, но Тигран денег никогда не брал. Получалось, что Куликов вроде как вечный должник, а быть должником он не любил. Появись у него случайная кассета — и он уже бежал с нею к Тиграну, чтобы хоть как-то расплатиться. Тигран не возвращал кассеты неделями, и у Куликова из-за этого бывали всяческие неприятности и осложнения, но заикнуться о них он не смел — благодетель! Это бесило Куликова чрезвычайно; Тиграна он к тому же презирал, считая себя выше во многих отношениях. Ведь он, Куликов, понимал и настоящее кино, а эту чепуху смотрел лишь от скуки! Около двух месяцев тому назад он сделал-таки над собой усилие и поклялся никогда больше к Тиграну не обращаться. Это была маленькая победа, которою он даже несколько гордился. Но теперь ситуация изменилась, неприязнь и самолюбие отступили на задний план.

— Ты представляешь! — верещал Тигран, качаясь на стуле и руками изображая нечто похожее на мельницу. — Он один, а их человек двадцать. И вот он хватает…

— Да погоди ты! — раздраженно перебил его Куликов. — Я тороплюсь. Неси, какие достанешь. Штуки три, больше не надо. Принесешь? — несколько убавил он тон, опасаясь, как бы Тигран не обиделся.

Но Тигран был не из обидчивых. — Заметано! — Он опять вскочил со стула. В присутствии дорогих друзей ему всегда не сиделось на месте. — Сегодня вечером и занесу.

— Да не суетись ты так, — снова поморщился Куликов. — Мне к четвергу надо. В четверг я сам за ними и зайду.

— Договорились! — закричал Тигран.

— Запиши, забудешь, — насмешливо сказал Куликов, направляясь к выходу. У самой двери он вдруг остановился и обернулся к Тиграну.

— Да, и еще… — помолчав, сказал он с некоторым смущением. — Редкие фильмы не надо… Что-нибудь такое, известное, что я уже видел не раз. В общем, ходовое…

Тигран изобразил понимающую улыбку, означавшую, что он без труда прочел мысли Куликова. Только глаза смотрели удивленно.

— Не надо «Меча Империи», ни первого, ни второго, — справляясь с собой, пошутил Куликов, — а то еще потеряю, так потом в жизнь не расплатиться. — Это было единственное, что сразу пришло ему в голову.

— А-а, — произнес Тигран, и улыбка его стала еще более понимающей.

«Так будет лучше, — думал Куликов, шагая к дому. — вдруг испорчу ему какую-нибудь уникальную ленту!» Мысль о том, как он станет возвращать кассеты, пусть и не слишком редкие, он всячески старался от себя отогнать. Болели глаза, и сильно клонило ко сну.

В четверг, ближе к вечеру, Куликов опять оказался перед дверью с табличкой «Администратор». Он привычно пихнул ее плечом, но дверь не поддалась.

— Отгул у них, — буркнул гардеробщик, угрюмый инвалид-ветеран.

«Я же позавчера ему, балбесу, звонил! Я же напоминал!» — с яростью подумал Куликов и ринулся вон из хинкальной.

После долгих поисков он нашел Тиграна в одном уютном видеобаре, куда тот частенько захаживал. Тигран был человек мягкий и, со смирением выдержав целую бурю обвинений и упреков, безропотно дал себя увести от двух фыркающих девиц с крашеными космами. Он семенил, едва поспевая, за взбешенным Куликовым, трогал его за локоть и оправдывался на ходу:

— Ну забыл я! Ну подумаешь, ну бывает! Ну что теперь делать — ну забыл!

Впрочем, он знал, что делать. Уже через полчаса они звонили в дверь квартиры на последнем этаже высотного дома в далеких новостройках. Куликов не поскупился на такси, и Тиграну это понравилось.

— Николай даст! Вот увидишь! — говорил он. — Это мужик… ну, классный мужик!

Дверь открыл невысокий худощавый парень в очках. На вид ему было около тридцати. Он молча, с головы до ног оглядел Тиграна, отчего-то несколько оробевшего, потом взглянул на Куликова и с неожиданно вежливой улыбкой сказал:

— Проходите, пожалуйста. Меня зовут Николай.

О Николае Куликов слышал не один раз. Судя по восторженным рассказам Тиграна, это был настоящий чародей, способный во мгновение исполнить любое желание. Они прошли в квартиру. Комната, которую они миновали вслед за Николаем, была вся заставлена вдоль стен набитыми до отказа книжными полками, что в глазах Куликова придало хозяину еще больший вес. «Да, это вам не Тиграша, — с внезапным уважением подумал Куликов. — С этим и дело приятно будет иметь!»

Николай, очевидно, любил церемонии. В своем кабинете он чинно усадил гостей в кресла и, лишь устроившись за письменным столом, спросил:

— Итак… Чем могу служить? Куликов коротко изложил просьбу.