НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 11

Луч фонаря привлек тварей, и Павлыш впервые увидел, как вылетают они из кустарника сквозь возникающие в непроницаемой стене отверстия, которые тотчас исчезают.

Павлыш отступил, отмахиваясь от тварей, которые стучали прозрачными крыльями по шлему. Он вернулся к берегу. Прямой путь через реку не годился. Сквозь кусты не пробиться, чтобы добраться до такого места выше по течению, где нет зыбучих песков. Возвращаться нельзя. Оставался третий путь — по морскому дну. Павлыш ступил в воду.

Дно понижалось полого, волны стучали по ногам, отталкивали к берегу. Павлыш медленно переступал по твердому дну. Когда погрузился по грудь, движения стали плавными и неловкими, словно в полусне. Где-то шагах в пятидесяти от берега дно неожиданно ушло из-под ног, и Павлыш погрузился в воду с головой. Плыть не мог — скафандр был тяжел, хотя, к сожалению, не настолько, чтобы подошвы надежно припечатывались ко дну. При каждом шаге Павлыш терял равновесие, его тянуло кверху, но, как назло, не удавалось нащупать башмаками никакого камня, чтобы взять его в руку.

Фосфоресцирующая живность прыскала в стороны от человека. Было темно, и Павлыш включил фонарь, чтобы не сбиться с пути. Справа был песчаный откос, уходивший кверху — край дельты, слева дно опускалось ступеньками. Ощущалось течение реки — вода давила в бок, гнала в глубину и видно было, как по дну передвигались струйки песка, уносимые течением.

Спустившись глубже, Павлыш попал в джунгли водорослей мягких и податливых. Никто не мешал идти по дну моря. Но это не вселяло спокойствия, потому что Павлыш не мог отделаться от ощущения, что за ним следят, пытаются угадать, насколько он силен и опасен…

Морда глядела на него из водорослей единственным узким глазом. Свет шлемового фонаря отразился в глазу, и глаз еще более сузился, силясь, видно, разобрать, что же скрывается за пятном света.

Павлыш замер и от резкой остановки потерял равновесие, течение подхватило его, приподняло и повалило вперед, к морде. Павлыш взмахнул руками, чтобы удержаться на месте, и задрал голову, чтобы не потерять противника из луча света. Человек был беспомощен, даже не мог достать пистолет, так как для этого сначала надо было вернуть руки к телу.

Глаз закрылся, на его месте появился разинутый рот, пасть, усеянная иглами. Павлыш отлично мог бы уместиться в пасти, и мгновенно он достроил в воображении морду, «приставив» к ней соответствующее тело и хвост с шипами на конце. Морда закрыла пасть, вновь открыла глаз, она, возможно, была удивлена странным поведением пришельца: чуть касаясь ногами дна, тот махал руками, качался, поворачивался и при этом приближался к морде.

Чудовище не выдержало этого зрелища, видно, решив, что Павлыш хочет его съесть. Морда вдруг развернулась и бросилась наутек. Тела у нее не было, не было и хвоста с шипами, лишь нечто вроде скошенного затылка, снабженного плавниками. Стебли водорослей завертелись в водовороте.

Паутина, почти невидимая среди схожих цветов водорослей, была слабо натянута и колебалась вместе с растениями, окружавшими ее. Испуганное животное влетело в ловушку с размаху и теперь билось в мешке. А на поверхность его, шустро перебирая папками, сбегались многоножки с тяжелыми светящимися жвалами и впивались в морду, рвали ее, не обращая внимания на яркий луч фонаря, и вода мутнела от крови, движения жертвы становились все более вялыми, судорожными.

Павлышем овладела нерешительность, воображение заполнило подводные джунгли сотнями зеленых мешков, и казалось, что первый же шаг приведет в ловушку. И когда Павлыш все-таки двинулся, он пошел назад, по уже пройденному пути, потом, выбравшись из водорослей, спустился глубже, чтобы обойти джунгли по краю. У многоножек были сильные и острые жвалы, скафандр не приспособлен для защиты от таких хищников.

В глубине мешало идти течение. Оно было подобно сильному ветру. Павлыш разыскал все-таки длинный, похожий на соломенный палец камень, взял его в свободную руку, чтобы не всплывать при каждом шаге. Стена водорослей покачивалась совсем рядом, и однажды в прогалине между растениями он увидел еще одну паутину, у основания которой дежурили многоножки. А может быть, показалось.

Шагая вдоль джунглей, Павлыш взглянул на часы. Уже прошло два часа с тех пор, как он покинул корабль. Заросли поредели, видно, им лучше жилось в том месте, где пресная вода реки смешивалась с морской. Значит, можно понемногу забирать к берегу. Скоро путешествие по морскому дну закончится. Павлышу очень хотелось поскорее возвратиться на воздух, где живут безвредные суетливые твари. Павлыш начал взбираться по пологим ступенькам вверх и, закинув голову, увидел, что над головой сквозь тонкий слой воды видны колеблющиеся звезды и полоски пены на верхушках волн.

И тут его сильно ударили по спине. Он инстинктивно качнулся вперед, ударился лбом о забрало и попытался обернуться. Злость брала, как медленно он оборачивался, чтобы встретить следующий удар лицом.

Сзади никого не было.

Павлыш постоял с минуту, вглядываясь в темноту, поводя фонарем, и снова почувствовал удар в спину. Словно некто быстрый и веселый заигрывал с ним.

— Ах, так, — сказал Павлыш. — Как хотите. Я пошел на берег. Он снова совершил оборот вокруг своей оси, но тут же резко обернулся и столкнулся носом к носу с тупорылым существом, подобным громадному червю. Существо, увидев, что обнаружено, мгновенно взвилось вверх, выскочило из воды и исчезло.

— Так и не познакомились, — сказал ему вслед Павлыш.

Он сделал еще шаг и почувствовал, что вода расступилась. Павлыш стоял по горло в воде. Берег был пуст и уходил вдаль, к огоньку (его Павлыш увидел сразу) ровной полосой. Река шумела сзади, бессильная остановить его. Павлыш уронил камень и поднял ногу, чтобы выйти из воды. И тут же его кто-то схватил за другую ногу, сильно рванул вглубь.

Вода взбурлила, Павлыш потерял ориентировку и понимал только, что его тащат вглубь, чего ему никак не хотелось. Он старался выдернуть ногу, включить фонарь, выстрелить в того, кто тащит, все это одновременно.

Наконец фонарь вспыхнул, но в замутненной воде Павлыш никак не мог разглядеть своего врага; и тогда он, достав все-таки пистолет, выстрелил в его сторону. Луч пистолета был ослепительно ярок, хватка ослабла, Павлыш сел на дно и понял, что его старался увлечь вглубь игривый червь. Теперь же он извивался, рассеченный лучом надвое, вода вокруг мутнела. Павлыш пожалел червя и подумал, что тому просто не хотелось расставаться с человеком, к которому он испытывал интерес.

Павлыш уже хотел было выходить на берег, как из глубины выскочила стая узких, похожих на веретено, рыб, привлеченных, видно, запахом крови. Веретена раздваивались, словно щипцы, впивались в червя. Их было много, очень много, и зрелище схватки половинок червя с хищниками было ужасным. Павлыш стоял и наблюдал за неравным боем. Когда же одно из веретен метнулось к нему, Павлыш понял, что задерживаться не следует, и поспешил к берегу.

Веретено впилось в бок Павлыша и рвало ткань, как злая собака. Пришлось разрезать хищника лучом. Тут же, будто услышав крик о помощи, несколько веретен покинули червя и бросились вдогонку за Павлышем. Тот отступал к берегу, водя лучом по телам хищников, но, казалось, что на место погибших приплывают другие, да еще двое или трое, и принимаются пожирать разрезанного лучом собрата. Раза два хищники добирались до скафандра, но ткань не поддавалась, и они продолжали дергать и клевать скафандр, неподатливость которого прибавляла им силы.

Одному из хищников удалось все-таки прокусить крепкую ткань. И ногу. Павлыш зарычал от боли и почувствовал, что вода через отверстие льется в скафандр. Он видел, как все новые и новые веретена впиваются в ноги, с отчаянием рвался к берегу, полосуя по воде слабеющим лучом, и вода кипела вокруг, фейерверком разлетались искры и клубы пара.

Павлыш выбрался на песок, вытащил вцепившихся мертвой хваткой хищников, вернее не хищников, а части их, ибо все они были разрезаны лучом. Павлыш обхватил щиколотку двумя руками, провел ими вверх по ноге, чтобы вода вылилась из скафандра.