Старая вера

— Нам не нужны карты, чтобы узнать об этом, — сказал Вестморленд. — В это Рождество некоторые задешево продают свои бессмертные души.

— Кажется, с прошлым и настоящим все ясно. Вы готовы узнать, что вас ожидает?

Мужчины мрачно кивнули. Анна решительно протянула руки к оставшимся картам. Том, подавшись вперед, затаил дыхание, следя за руками жены. Анна по очереди дотронулась до каждой карты. Они были холодными на ощупь. Она посмотрела на старуху. Та за тянула шотландскую колыбельную, раскачиваясь из стороны в сторону.

«Господи, — промелькнуло у Анны в голове, — зачем я здесь, что я делаю, я же не верю во все это ведовство, а если оно к тому же сработает...»

Последняя карта...

«Крестьянин, опершись на мотыгу,

стоит возле куста,

на котором растет шесть монет.

Седьмая лежит у его ног».

— Хорошая карта, — вырвался, у лордов вздох облегчения. Может, и впрямь смерти и несчастья позади?

— Семь монет — это успех, но нужно много трудиться, чтобы земля принесла плоды. Нетерпение — плохой помощник в таких делах, — объяснил Джок.

Анна чувствовала себя опустошенной. Она осквернила Святую Веру. Отныне ее будущее темно и печально. Больше всего ей сейчас хотелось опять уснуть.

Вдруг на дворе раздались выстрелы, крики, конский топот. Том и Вестморленд немедля схватились за оружие. Том обнажил рапиру и бросился к двери. Вестморленд взвел курок пистоля и наставил его на Джока из Сайда. Шотландец остался невозмутим. Казалось, его нисколько не взволновало происходящее за дверью.

Через распахнутую дверь Анна могла видеть мужа и его вассалов, рассыпавшихся среди черных деревьев под серым небом. Они то и дело пригибались к земле. На пороге появился Ормистон, сокрушенно качая головой.

— Парни из Лиддесдейла увели ваших лошадей.

— Кто посмел? — грозно воскликнул Вестморленд. Ормистон кивнул в сторону Джока.

— Спросите его. Он сам из Армстронгов. Но его родичи промышляют ближе к западу. Сам-то я предпочитаю Тевиотдейл.

Джок неторопливо вытащил кинжал из ножен, прислонился к стене и лезвием начал вычищать грязь из-под странно заостренных ногтей. У него были длинные, как и у старухи, пальцы.

— А как они были у вас привязаны? — лениво поинтересовался Джок. Судя по всему, из профессионального любопытства.

— Как обычно, между кольями привязали веревку. Выставили двойную охрану, часовых...

Джок насмешливо улыбнулся:

— Считайте, что вы сами пустили ваших лошадок попастись ночью в незнакомом лесу. Лиддесдейлские парни небось и не заметили ни веревки, ни часовых. Посмотрите, как мы оставляем на ночь наших лошадей. Каждая привязана к железному столбу толщиной с кулак, а столб глубоко врыт в землю. Правая передняя нога привязана к левой задней. Здесь по-другому нельзя, если вы, конечно, не хотите спать в седле. Хотя бывало, лошадей уводили и из-под спящих всадников.

Молодой капитан отряда выглядел весьма жалко, когда пристыженным голосом доложил, что заграждения перерезаны, а лошади разбежались.

— Некрасиво получается, все же зы наши гости. Уверен, что это Армстронги, вряд ли кто из Никсонов или Эллиотов отважился бы на такое дело. Утром я пошлю кого-нибудь узнать, поправима ли ваша беда. Конокрадство у нас в крови. Половина лошадей в Дейле никогда . не увидит своих прежних хозяев. — Ведя этот разговор, Джок небрежно поигрывал кинжалом, пока Вестморленд не догадался отвести от него пистоль.

Анна с запоздалым сожалением вспомнила о несбывшихся обещаниях, которые она давала своей верной лошадке. Мужчины возбужденно обсуждали случившееся, а графиня лежала на тюфяке, чувствуя себя брошенной и забытой. Почти завидуя украденным лошадям, под шум голосов Анна не заметила, как заснула.

Днем ее разбудило конское ржание и фырканье. Неужели Джок сдержал слово и вернул лошадей за такой короткий срок? Анна вскочила, отряхнула приставшую к платью солому и поспешила во двор, надеясь обнять свою любимицу. Но вместо этого она увидела перед хижиной отряд шотландцев. Их было не меньше сотни. Под ними нетерпеливо переступали с ноги на ногу приземистые подвижные лошадки, которых они называли пони. Лиддесдейлцы производили устрашающее впечатление. Все, как один, в круглых металлических шлемах, стеганых куртках, высоких кожаных башмаках, вооруженные всеми видами оружия, которое может смастерить человек. Копья, пики, сабли, седельные пистоли, уродливые джедбургские топоры. Зловещий арсенал поблескивал в холодных лучах зимнего солнца.

Предводитель всадников назвался Мартином Эллиотом из Брайдли.

— Власти страны во главе с Тайным Советом не собираются укрывать мятежников с севера. Я не испытываю вражды к тебе, Ормистон, но английские лорды должны до завтрашних сумерек покинуть эти места. Больше никто не должен переходить границу. Понимаешь, о ком я говорю?

— Это мой кузен, — вполголоса сказал Джок. — С ним можно найти общий язык, но он служит регенту, графу Меррею. Не буду же я убивать его. Это все равно не приведет ни к чему хорошему. Люди регента оставят потом от нас мокрое место.

Джок заговорил с Эллиотом нарочито громко, чтобы англичане могли слышать его слова. Он сказал, что принимает поставленные условия. Мартин из Бредли подмигнул своему двоюродному брату и, круто развернув лошадь, поскакал обратно в Дейл. С высоко поднятыми пиками за ним потянулись остальные, довольные, что их миссия так быстро и удачно выполнена.

Когда знамена Эллиота исчезли из виду, Ормистон сказал, что намерен внести некоторые поправки в только что заключенное соглашение. — Вам лучше перебраться в Спорные земли до захода солнца.

— Спорные земли — это все еще Шотландия.

— Да, но только на словах. И регенту Меррею самому придется навестить нас там. Эллиоты ради него могут совершить утреннюю прогулку в Дейл, но они не станут рисковать и вряд ли отважатся на долгий переход в те края, да еще в окружении всех этих Армстронгов и Грэхемов.

— Меррей тоже ненавидит нас? — безразлично спросила Анна. Она провела в Шотландии всего одну ночь, но уже не удивлялась, что и здесь у нее есть могущественные враги.

— Вы лично тут ни при чем. Но вы на стороне Марии. А Мерреи никогда не простит ей своего позорного изгнания из Шотландии.

— А что будет, если он появится в Спорных землях? Ормистон улыбнулся:

— Похоже, вы не очень-то в курсе того, что здесь происходит. Меррей приезжает сюда раза два в год, не больше. Приезжает, чтобы жечь, вешать и брать с Мартина из Бредли и ему подобных обещания быть хорошими мальчиками. Он был здесь месяца два назад. Не может же он все время мотаться туда-сюда. Таких мест в Шотландии пруд пруди. И Меррей должен поспеть везде. А у регента слабое здоровье, к тому же вряд ли ему улыбается провести свое, может быть, последнее Рождество, отстреливая английских лордов.

— А что, Меррей болен? — В голосе Вестморленда не слышалось сочувствия.

Ормистон вновь улыбнулся:

— У него та же болезнь, что и у Дарили. И врагов не меньше. Так что мы сможем спокойно отметить Рождество с Гектором Армстронгом из Харлоу.

У Анны упало сердце. Ормистон повернулся к ней:

— Он мой должник. Однажды я спас его от виселицы. Он неплохой малый.

Похоже, Ормистон прибег к своему последнему доводу. Он уцепился за него, как утопающий за соломинку.

— Я никуда не пойду. Я не смогу пройти ни одной лиги, — отказалась Анна.

На лице Тома было написано удивление. Он был явно озадачен поведением Анны. Джок и Ормистон, похоже, тоже не ожидали такого решения. На губах Вестморленда блуждала растерянная улыбка.

— От судьбы не убежишь. Мы не можем скрываться всю оставшуюся жизнь. Без благословения Создателя нашего все равно нет спасения, даже если нам удастся остаться на свободе.

— Анна, я понимаю, что без Него мы ничто, но я хотел спасти то немногое, что у нас еще осталось.

— А зачем, если мы можем погибнуть в любой момент? — Анна стиснула пальцы Тома, у нее даже костяшки побелели. — Сначала мы вручили свои жизни Господу, а потом выскользнули из его охраняющих рук. Мне кажется, Господь оставил нас. Наказание настигнет нас, даже если мы спрячемся на краю света.