Кольца Земли

Главные вопросы: что произошло, и по какой причине оставались невыясненными.

Сначала шеф Департамента Защиты Информации, непосредственный начальник Антона, сказал в интервью довольно уверенно, по крайней мере, без всяких оговорок, что Антон в результате усталости потерял координацию и случайно подал ток питания на управляющую шину блока. Генератор информационного обмена блока из-за этого кратковременно выдал такую мощность, что капсула, вживленная как у всех триайз на лбу у Антона, вышла из строя и, возможно, повредила участок коры головного мозга, который использовался для обмена информацией.

Специалисты и телекомментаторы подняли шум и назвали объяснение начальника ДЗИ несерьезным. Почему не сработали ограничители мощности сигнала? Кто их отключил? Зачем? Это небрежность или диверсия? Если диверсия, то какова ее цель? Вопросом было много. Лица на экране мелькали как в калейдоскопе…

Вскоре представители Администрации Кольца, дезавуировали все попытки объяснить происшествие и попросили подождать заключения комиссии, состав которой был сохранен в тайне. Тайну объяснили желанием избежать давления на членов комиссии со стороны. На это один комментатор отреагировал словами, что комиссию нужно, прежде всего, защитить от давления Администрации Кольца и открытость лучший способ такой защиты. На русском языке при синхронном переводе прозвучало «гласность – лучший способ защиты».

С тех пор как встретились, Максим и Лидия не обменялись и парой фраз. Они сидели рядом у экрана. Лидия положила голову на плечо отца. Пока их волновало только состояние Антона. Сообщили, что капсула уже в нижнем лифте и показания датчиков контроля жизнедеятельности без изменения. Прибытие на Землю ожидалось через два часа. С учетом дороги в запасе оставался час, и они заказали завтрак в номер.

Лидия ушла в ванную, Максим по-стариковски задремал в кресле.

Он не сразу понял, сколько проспал. Завтрак был на столе здесь же в общей комнате. Лидии все еще не было. Она приняла заказ и опять ушла в ванную.

Экран показывал приемный холл космического лифта. Суетливо и беспорядочно двигался обслуживающий персонал. На темных лицах служащих из местных были тревожно заметны белки глаз. Что-то произошло. Может быть, он проспал, и лифт уже прибыл? Максим взглянул на телескрин. Прошло только полчаса, даже меньше.

Появились какие-то люди в ярко-красных скафандрах и вошли через служебные двери лифта. Настораживало полное отсутствие комментариев оператора передачи, только шумы из холла. Неясные голоса, топот шагов и стук закрывающихся створок дверей.

Максим оглянулся. Лидия стояла в дверях в гостиничном купальном халате.

– Что произошло? – недоуменно спросила она.

– Не пойму! Задремал…

Лицо Лидии сосредоточенно застыло, потом побелело.

– Мне сейчас сообщили, что в лифте произошла катастрофа. Кабина оторвалась, системы связи и освещения повреждены…

Максим почувствовал тяжесть в затылке, лицо его набрякло и напряглось. Лидия это заметила.

– Не волнуйся, пап! Там несколько уровней защиты…

Ее голос звучал недостаточно уверенно, чтобы успокоить Максима. Но тут заговорил комментатор:

– На отметке сто сорок семь произошел отрыв кабины лифта. Отказали два уровня защиты, однако третий уровень, введенный в эксплуатацию неделю назад по настоянию Комитета по космосу ООН, зафиксировал кабину. Сейчас к ней направляется аварийная бригада. Автономный канал связи позволил установить контакт с оператором кабины и получить информацию. Все пассажиры и грузы в норме… Неполадки будут устранены в течение двух-трех часов.

– Опять задержка! Как это отразится на Антоне? Что-то слишком много случайностей…, – Максима неприятно поразило, что Антон в модуле жизнеобеспечения был назван грузом.

– Будем надеяться, что все обойдется. Я получила подробности о состоянии Антона. Кровотечения в мозг нет. Сердце и дыхание в норме. Потеря сознания вызвана шоком. У меня такое предчувствие, что авария в лифте как раз и вызвана тем, что он слишком хорошо себя чувствовал…

– Давно тебе хотел рассказать… Мать меня все отговаривала. Не знаю, что с Антоном может еще произойти…, – голос Максима охрип, – Ты должна знать… Мы его усыновили, когда тебе не было двух лет…

– Он знает, что я ему не родная…, точнее, не единокровная сестра? – спросила Лидия после паузы.

– Знает. Ему было семь. В ту же осень он пошел в школу.

– А кто его родители?

– Отец офицер. Погиб при взрыве той американской боеголовки. Не был знаком лично, но слышал. Майор Курбатов из службы охраны и маскировки. Я тогда работал на базе… Мать Антона умерла вскоре… Искала мужа сразу после взрыва, получила большую дозу радиации, потом впала в прострацию, отказалась от еды и умерла от истощения. Антона я забрал к нам. Твоя мать не отдала его в детдом. Она больше не могла иметь детей и считала, что я не переживу, что не будет сына. До тебя у нас была девочка, родилась мертвой. Но она права только в одном, я тоже не смог бы отдать. И к тебе он сразу привязался…

Лидия все выслушала спокойно. Не пыталась перебить вопросом или замечанием. Потом вдруг сказала, когда пауза затянулась:

– Давай завтракать! Время есть. У нас будет трудный день и неизвестно какая ночь. Я только переоденусь…

Они ели молча. Когда контейнер с посудой разового использования был отправлен в мусоропровод, Лидия сказала загадочную фразу:

– Ты открыл мне это, чтобы я меньше волновалась…

Вопрос или утверждение – Максим так и не понял. Поэтому он промолчал и внимательно посмотрел на дочь. «Живьем» он не видел ее два года. Училась в Японии, а каникулы проводила с друзьями. Максим не обижался, хотя и тосковал. Молодежь всегда жила своей жизнью, особенно сейчас, когда мир так стремительно меняется и пропасть между поколениями становится непреодолимой.

За эти годы она подросла, хотя и осталась с фигурой подростка. Рост сто шестьдесят пять мало для современной женщины. Черные короткие волосы и такие же темные глаза за пушистыми ресницами, покрытая ровным загаром кожа красивого лица и блестящий кружок «третьего глаза» на высоком лбу делал ее похожей на индуску. Никто бы не сказал, что она его дочь, когда рядом нет жены. Вот только если присмотреться, то слегка вздернутый славянский нос как у отца. Пожалуй, Антон, хоть и приемный сын, вполне похож на Максима, если не чертами лица, то хотя бы «фактурой»: широкоплечий, светло-русый, сероглазый.

Максим прервал молчание:

– Давай поговорим, мы так редко вместе, а по скрину чувствую себя сковано. Такое ощущение, что тебя слушает весь мир.

– Это не так. Каналы защищены.

– И никто не может подслушать? – недоверчиво хмыкнул Максим.

– Почему же! У некоторых служб есть возможность прослушивать. Но ты представляешь, сколько одновременно ведется разговоров?!

– Для меня неважно. Тут вопрос принципа…

– Это как раз предмет очень горячих и длительных дискуссий специалистов и законодателей. Одни выступают за расширение контроля, другие, наоборот, за его полную отмену. У тех и других есть веские аргументы и масса примеров из жизни, так сказать. Антон как раз и занимается этой спорной проблемой…

– Тогда понятно! Он перешел дорогу кому-то…

– Кому?! Он и сам наверное не знает. Кольцо самая сложная система, которая когда-либо создавалась человечеством. Еще немного и по формальным признакам Система Колец станет сложнее человеческого организма со всеми вытекающими последствиями для управления этой системой. Десятки миллионов чиновников, ученых и служащих. А где чиновники, там интриги в борьбе за ресурсы, влияние, должности. Каким-то образом Антон затронул интересы человека, скорее группы, которая ведет нечестную игру. Не могу судить об этом квалифицированно. Я занимаюсь другим. Думаю, будет назначена комиссия, смотри сколько шума…

Лидия закончила базовое высшее образование и в сентябре должна начать стажировку.

– Чем будешь заниматься? Где?

– Биохимическая технология.