Рассказы. Миры Гарри Гаррисона. Том 14

— А что случится с предметом, если сунуть его в экран с нашей стороны?

— «Нашей стороны» просто не существует. Все, помещенное в наш экран, превратится в гамма-излучение и просто-напросто разлетится по пространству Бхаттачарья.

— Приятно слышать ободряющие слова. Слушай, а не заправить ли нам баллоны и не перетащить ли в палатку остаток барахла? И потом вздремнуть?

— Согласен.

Они собрали лишь самое необходимое — пищу, оборудование для очистки воздуха и тому подобное — и забрались в спальные мешки. Отдохнув, наутро они почувствовали себя гораздо бодрее и завершили разбивку лагеря. На третий день им переслали первые детали большого передатчика материи.

Инженеры-конструкторы наверняка будут долго вспоминать эту работу как кошмар. Любая деталь, независимо от назначения, должна была пролезть сквозь двухфутовую дыру. Пришлось пойти на множество компромиссов. Проведя за чертежными досками немало бессонных ночей, инженеры пришли к окончательному выводу, что дизельный электрогенератор, как его ни разделывай на кусочки, в отверстие не пролезет. Потом некий безымянный чертежник заслужил безмерное уважение начальства, предложив другую идею: можно переслать достаточное количество мощных батарей, чтобы поддерживать работу большого шестифутового передатчика некоторое время, достаточное для пересылки цельного генератора.

Им переслали раму для крепления генератора и согласовали всю операцию пересылки. Бен, гораздо успешнее справлявшийся с физической работой, занимался монтажом рамы, а Отто тем временем собирал в палатке электронные блоки. При необходимости они помогали друг другу. Наконец настал день, когда Бен завернул последнюю гайку на стальной раме, нежно похлопал по ней ладонью и вошел через шлюз в палатку. С утра можно будет начинать подключение электроники.

Отто лежал ничком на рабочем столе, уткнувшись покрасневшим потным лицом в печатную плату. Его ладонь лежала на горячем паяльнике, в воздухе сильно пахло горелым мясом.

Бен перетащил его на койку, ощущая через одежду, как тело напарника пышет жаром.

— Отто! — позвал он, тряся его за плечо.

Отто лежал пластом, медленно и тяжело дыша. Он так и не пришел в сознание. Бен тщательно забинтовал его сильно обожженную руку и попытался привести мысли в порядок.

Он не был врачом, но приобрел достаточно практических знаний по медицине, чтобы распознавать наиболее серьезные болезни и травмы. Болезнь Отто не подходила ни под одно из описаний, и Бен упорно отгонял мысль о том, чем она может оказаться в действительности. Наконец он сделал напарнику инфекцию большой дозы пенициллина и записал его температуру, дыхание и пульс. Надев комбинезон, он выбрался из палатки, подошел к капсуле и вызвал Землю.

— Запишите информацию, которую я сейчас передам. Не отвечайте, пока не закончу, а когда я все скажу, перешлите ответ не по радио, а через ПМ — отпечатанным на бумаге. Начинаю. Отто болен, ему плохо, но причину я установить не могу. Вот подробности.

Бен продиктовал свои наблюдения и стал ждать. Медленно тянулись минуты, пока его сообщение добиралось до Земли и готовился ответ. Получив листок бумаги, он прочитал текст, гневно смял послание и схватил микрофон.

— Да, я тоже предположил вероятность марсианского заболевания. Но я отказываюсь проводить исследования и отсылать отчеты. Немедленно пришлите врача. Предложите хорошую сумму, и доброволец найдется. А пока вы его ищете и одеваете, начинайте пересылать все, что ему потребуется. И только потом можете прислать микроскоп и приборы для взятия образцов, а я охотно займусь поисками микроорганизмов в почве или где скажете. Мы уже сообщали, что тут есть нечто похожее на растения, но до изучения пока руки не доходили. Пусть ими займутся биологи. Я поищу в них микробов, но только после того, как вы выполните все, что я сказал.

Его сообщение поняли. Компании не меньше Бена хотелось обеспечить безопасность экспедиции — в нее было вложено немало средств, — и они не стали колебаться, когда встал вопрос о том, что ради безопасности нужно рискнуть несколькими жизнями. Врач, растерянный молодой медик из штата компании — он только что подписал документы, обеспечивающие, в случае его гибели, финансовую независимость его жене до конца ее дней — спрыгнул на марсианскую щебенку всего через полчаса после пересылки последнего ящика с медицинским оборудованием и припасами. Бен, едва сдерживая нетерпение, отвел его в палатку и помог стянуть комбинезон.

— Все ваше хозяйство я уже разложил на столе. Пациент ждет.

— Меня зовут Джо Паркер, — улыбнулся врач. Взглянув в лицо Бена, он опустил протянутую было руку и быстро подошел к больному. Даже после полного обследования ему не хотелось признать правду.

— Это может оказаться необычная болезнь…

— Не ходите вокруг да около. Вы что-либо подобное видели раньше?

— Нет, но…

— Тогда это то, о чем я подумал.

Бен тяжело уселся и налил себе в мензурку выданного для медицинских целей бренди. Мгновение помедлив, налил и врачу — в мензурку поменьше.

— Новая болезнь, совсем новая? Марсианская?

— Вероятно. Очень похоже на то. Я сделаю все, что в моих силах, Бен, но понятия не имею, чем все кончится.

Каким станет этот конец, знали оба, но признаваться не хотел никто. Ни лекарства, ни поддерживающее лечение не помогли — через два дня Отто умер. Паркер провел вскрытие и выяснил причину смерти — мозг погибшего разрушил неизвестный микроорганизм. Пока Бен работал над большим передатчиком, врач заморозил образцы и сделал многочисленные срезы тканей. Должно быть, известие о случившемся дошло до персонала компании на Земле, потому что инженер-доброволец прибыл на помощь Бену для окончания монтажа лишь четыре дня спустя. Им оказался испуганный молчаливый мужчина по имени Март Кеннеди. Бен не стал спрашивать, почему он согласился — откровенно говоря, ему и не хотелось знать, какие меры давления были предприняты. С его прибытием работа пошла быстро, несмотря на ощущение темной тени, словно витающей над ними. Они ели вместе, почти не разговаривая, потом снова хватались за инструменты. Доктор Паркер упорно работал и наконец ему удалось выделить прозрачную жидкость, содержащую возбудителя болезни. Он намертво закупорил сосуд с этой жидкостью и упаковал в герметичный ящик, намереваясь переслать на Землю, едва заработает экран.

В тот день, когда предстояло начать испытания, Март Кеннеди встал затемно, чтобы полюбоваться на рассвет. Прибыв на Марс, он почти без отдыха работал, собирая передатчик и почти не замечая, что происходит вокруг. А может, оно и к лучшему — так ему некогда было думать о «марсианской заразе». Название неуклюжее, наверняка поначалу шутливое, но оно не могло замаскировать подсознательно связанный с ним ужас. Верная смерть. Марс есть Марс. Даже в самых дерзких мечтах, читая еще мальчишкой фантастику, Март и думать не смел, что когда-либо здесь окажется.

Зевнув, он вернулся, поставил греться кофе и стал будить остальных. Бен мгновенно открыл глаза и, сразу проснувшись, кивнул. Паркер даже не пошевелился.

Март потряс его за плечо — и отдернул руку, охваченный внезапным ужасом.

— Бен, — выдавил он, заикаясь как всегда от волнения — Т-тут ч-что-то не так.

— Опять. Симптомы те же, — воскликнул Бен, ударяя кулаком по койке и от отчаяния даже не замечая этого. — Он тоже ее подцепил, тут и думать нечего. Закатим ему уколы и пойдем запускать экран. Ничего другого нам не остается.

Большой ПМ был готов к работе еще вчера, но они настолько вымотались, что завершить работу у них не хватило сил. Бен устроил больного насколько смог поудобнее, дал ему лекарства, которые так и не помогли Отто, и присоединился к Марту Кеннеди.

— Все параметры в норме, — сообщил Март. — Могу включать, как только скажешь.

— Тогда валяй. Чем скорее, тем лучше.

— Хорошо.

Экран замерцал, потемнел и наконец стал абсолютно черным. Бен нацарапал на крышке канистры «посылайте генератор» и швырнул крышку в экран. Она исчезла, тут же попав на Землю — или превратившись в излучение в Б-пространстве. Мучительно утекали драгоценные секунды — батареи могли поддерживать экран в рабочем режиме только минуту.