Проект-Z

— Что еще за почерк? — утомленно спросил Хейлок.

— Чтобы попасть в сто сорок девятую комнату, куда пришел убитый, нужно было открыть пять дверей. Две из них с кодовыми замками, три под сигнализацией.

Даже если допустить что входная дверь в здание просто не была закрыта, скажем по чьей-то халатности, то почему не сработала сигнализация при общем включении? Дверь на четвертый этаж снабжена кодовым замком и сигнализацией.

Дверь в комнату, где хранились чертежи, тоже снабжена кодовым замком и подключена к сигнализации.

— Ключи к дверям он мог подобрать, — начал защищать свою теорию Хейлок.

— Сигнализацию отключить.

— Коды к замкам он тоже подобрал? Комбинация из шестизначных цифр. Две комбинации на каждый замок.

— Лоун, а может ты зря так глубоко копаешь? — спросил Шайер, — В общем-то я с тобой согласен, дело необычное, но стоит ли из-за этого превращать вора супер-шпиона? Снова согласен, убитый был хорошо тренирован. Значит нужно проверить труп, глядишь и выяснится откуда у него такие способности.

Хейлок этим уже занимается.

— Я только высказал свое мнение, господин полковник, — сказал Салис.

— Мне кажется, что все совсем не так просто.

Хейлок попереворачивал карандаш, колотя по столу то грифелем, то ластиком и сел на стул. Шайер посмотрел на него, затем перевел взгляд на Салиса и вернул свой взор на капитана.

— Ну, хорошо. Инспектору Хейлоку поручим более тщательно провести расследование, а ты Лоун перенеси на бумагу свои соображения и заключение, по факту применения оружия, передай капитану. У меня все. Все свободны.

Стулья задвигались по паркету наполняя кабинет полковника шумом. Хейлок сидел с ближней к двери стороны стола и поэтому вышел первый. Его группа сразу разошлась, а он задержался в ожидании Салиса.

— Лоун, ну с чего ты взял, что он не ошибся? — совсем без злобы спросил Хейлок?

— Да с того, что чертежи и техническое описание лежали в разных местах.

А теперь ты мне объясни. В кромешной темноте вор стреляет в охранника и только случайность спасает его от смерти. Заметь, охранник пять лет служил в Объединенном корпусе, участвует в подавлении двух мятежей, год воевал в десантно-штурмовом батальоне… Но в ответ он стреляет наугад.

Кстати ты проверил вора по нашим картотекам?

— Проверил. По отпечаткам пальцев его опознать не удалось.

— А в имперскую безопасность запрос делал?

— Нет еще. — Хейлок замолчал на несколько секунд и продолжил. — Сейчас сделаю. Но я не думаю, что он у них числится. Телосложение не то. Одно брюшко чего стоит.

— Возможно. Советую потрясти службу охраны. Почему сигнализация не сработала?

Кто включал, кто выключал? Проверь всю цепочку штатных операций при приеме на охрану и снятии с нее.

— Проверим конечно, но… Я не думаю, что стоит так раздувать…

На том и расстались.

Серым промозглым вечером, плавно переходящим в ночь, Салис вместе с Шальшоком дежурил по управлению имперского сыска. Ожидание преступления — тяжкое ожидание. Можно попробовать скоротать время легкой дремой, только это получается далеко не у всех. Каждую минуту ты ждешь, что что-то вот-вот должно случиться, должны сообщить, что кто-то убит или ограблен. Неприятное ожидание.

Время шло медленно. Монлис успел восемь раз разгромить Лоуна в шахматы и практически закончил делать то же самое в девятый. Салис безнадежно пытался применить «Славянскую защиту», к слову это единственное, что он знал из шахматных фокусов, не считая детского мата, но защита у него никак не получалось. Уже на второй партии Монлис понял этот замысел и не поддавался на провокации. Он с трудом сдерживался от смеха, и только что дал себе зарок, если Салис повторит свою попытку двенадцать раз, то на тринадцатый ему придется попасть в хитрые сети старшего инспектора. Но самым трудным было дотерпеть до этого главного момента и не расхохотаться.

— Дежурная группа на выезд, — пробасил громкоговоритель.

Имперские сыщики поднялись с насиженных мест и направились к выходу. Вставая из-за шахматной доски Монлис почувствовал облегчение.

— Что там? — спросил Салис, остановившись у окошка дежурного.

— Чудак один под поезд прыгнул.

Через тридцать минут «Фаэтон-комета» добрался до места. Ежась от моросящего, холодного дождя Салис передернул плечами и, подняв воротник кожаного плаща, застегнул все пуговицы. Встретивший машину лейтенант козырнул и представился:

— Лейтенант Смилос, легион законников на транспорте.

— Имперский сыск, старший инспектор Лоун Салис. Что у вас?

— Фербиец, пятидесяти — пятидесяти пяти лет, прыгнул под имперский экспресс.

Я опросил машинистов и отправил экспресс по назначению.

— Молодец, — согласился Салис.

— Есть два свидетеля, — добавил Смилос. — Фербийка прогуливала собаку, и молодой фербиец флиртовал с продавщицей билетов.

Станционные часы показывали двадцать семь минут одиннадцатого. Дождик все моросил. К счастью за Имперским экспрессом в ближайшие пятьдесят минут расписание было пустым.

Две половинки тела пожилого фербийца лежали на насыпи, чуть выше пояса разделенные стальной полосой, второй от платформы колеи. Салис вместе с врачом подходил к телу по шпалам, а Шальшок шел к тому же месту по платформе.

Под навесом на лавочке сидели два свидетеля.

Салис окинул тело и кусок железной дороги всевидящим оком.

— Что скажешь, юноша?

— Вряд ли он хотел свести счеты с жизнью.

Салис выдержал небольшую паузу.

— Допустим. Что об этом говорит?

— Тело лежит на втором пути.

— Ну и что?

— Самоубийца обычно просто закрывает глаза и делает шаг.

— Не всегда. Иногда прыгают с разбегу. Адреналин бьет по мозгам.

— Фербиец в возрасте, достаточно тучный. Чтобы допрыгнуть туда, где лежит тело, разбег нужен не слабый.

— Так оно и было, — подтвердил Смилос. — Свидетель сказал, что в момент подхода экспресса самоубийца встал со скамьи и метнулся к краю платформы.

— Я пойду поговорю со свидетелями, — сказал Монлис.

— Ну конечно, — развел руками Салис. — А мне карманы у трупа шмонать.

Инспектор присел на корточки, равнодушно посмотрел на кишки, разбросанные по гравию, и запустил руку в карман намокшего под дождем балахона. Карман был пуст.

Монлис неспешно прошел по предполагаемой траектории движения самоубийцы от края платформы и до скамейки. Одиннадцать шагов до навеса, плюс четыре до скамейки. Рядом со скамейкой стоял молодой Фербиец. Спокоен, как будто был свидетелем заурядной автомобильной аварии, а не самоубийства. На скамейке сидела дама с собачкой. Собачкой был трехлетний сенбернар. Огромное лохматое животное завезенное с Земли.

— Вы свидетель? — спросил Монлис.

— Да, — кивнул фербиец. — Я стоял возле окошка билетной кассы, а он сидел на краю скамейки.

— Вы обратили на него внимание только когда он побежал к краю платформы или раньше?

— Нет, еще раньше. Мне показалось, что он смотрит на меня и я пару раз обернулся. Знаете, как это бывает у пожилых… Я знакомился с красоткой, она меня не прогнала и даже наоборот ответила на флирт. Он все слышал…

Когда я в очередной раз обернулся, он как и пять минут назад, сидел и глядел прямо перед собой.

— Что, стеклянными глазами?

— Да нет… — пожал плечами свидетель. — Просто смотрел не на меня, а прямо перед собой. Я потом еще раз обернулся, — он все так и сидел.

— Он нервничал?

— Не заметил…

— Он потирал кулак одной руки пальцами другой, или может заламывал пальцы? — задавал наводящие вопросы Шальшок. — Кусал губу…

— Нет. Он был абсолютно спокоен, — отрицательно покачал головой свидетель.

— Когда экспресс начал тормозить, я обернулся, а его уже не было на платформе.

Я почему то сразу подумал что он прыгнул под поезд.

Шальшок перевел свое внимание на даму с собачкой.

— А вы что видели и где вы были в момент самоубийства?

— Я шла по тропинке, — сказала фербийка и показала на тропинку ниткой тянувшуюся под фонарями, вдоль полосы деревьев, параллельно железнодорожному полотну. — Поезд, под который он прыгнул, двигался мне навстречу.