Посиделки в межпланетной таверне "Форма Сущности"(СИ)

Тебе также встретятся разнообразные искушения в виде вина, еды, золота, человечьих и драконьих самок -- не избегай их. Помни: славу драконьему племени как раз и принесло сочетание мощи с мелкими, простительными слабостями. Если где-нибудь предоставится возможность сжечь городок-другой или хорошенько пограбить -- воспользуйся ею. Надо же и о чести рода подумать! Но помни: главная твоя цель лежит далеко на западе. Там огромные площади заняты полями зерновых, находящимися в коллективной собственности и потому отравленных гербицидами, задушенных сорняками и выжженных солнцем.

В самом сердце этой полумёртвой зоны стеной поднялись над землей сверкающие непереносимым для глаз блеском Кисломолочные горы. Немногочисленные проходы и тайные тропы в горах охраняет эльфийская гвардия. Это не те безобидные эльфы с крылышками, к которым ты привык и которые порхают неглиже на солнечных полянках и по ошибке вступают в противоестественные половые сношения с зазевавшимися бабочками. Нет, это нелетучие эльфы-переростки под два метра, жестокие, кровожадные, безжалостные. Их девицы страдают половой гиперактивностью и бросаются на всё, что движется, а их мужчины готовы зарезать кого угодно из высших идейных соображений. Берегись их, сынок, и постарайся не попадаться в их длинные, цепкие пальцы.

В центре горного кольца возносит к небу заостренные башни белый замок Абар-Кадабр, названный так в честь братьев, построивших и его, и парную к нему цитадель Кадабр-Абар, расположенную вне Кисломолочной системы и ныне сданную в аренду под ресторан "Макдональдс". В белом замке проживает великий чародей Васильич. В прежние времена он был воином. дуэлянтом, жуиром и вообще роковым мужчиной, но с возрастом остепенился, увлекся позитивной магией и стал положи тельным до полного отвращения. Только он в силах освободить тебя от Чаши, но как добиться его согласия -- Бог весть. Скорее всего, это невозможно, но ты ведь добровольно принял на себя эту ношу.

-- Добровольно?!!

-- Конечно. Я тебя, во всяком случае, не уговаривала.

Мама всегда передёргивала во время игры в карты.

Период сборов я опущу. Когда мы уже прощались, папа прижал меня тремя лапами к головогруди и сказал секретным голосом (примерно вдвое тише обыкновенного):

-- Последнее напутствие, сынок. Мы, драконы, слывём существами мудрыми, поэтому, если ляпнешь какую-нибудь глупость, делай загадочный вид. Пусть ищут в твоих словах второе дно, а ты им не мешай и избегай разъяснений. Надо все же реноме хранить. Не позорь наш род, Левый, но и не прославляй сверх необходимого. От этого суета одна и беспокойство. Помни: сон -- вторая пища, но настоящая еда лучше. Пиши с дороги. Ну, счастливо.

На этом прощание можно было считать законченным, и я, взмахнув крыльями, направился прочь от восходящего солнца.

И подумать только, что уже на следующий день меня ждало первое приключение. Я, не останавливаясь, пролетел над деревнями Три Помойки (известной своим собором двенадцатого века, сгоревшим в тринадцатом), Четыре Помойки, Пять Помоек, Одна Большая Помойка. Кстати, согласно господствующей версии, вышеуказанные населенные пункты наименованы в честь легендарного князя Помоя, который неоднократно останавливался здесь на привал и знакомился с местными девушками; с тремя, четырьмя, пятью -- соответственно длительности привалов -- и с одной, но очень крупной (вариант: с одной, но по большому счёту). В пользу этой версии говорит тот факт, что на здешних полях, лужайках и сеновалах до сих пор находят в больших количествах оставленные некогда воинами Помоя монеты, спички, порнографические открытки, презервативы, предметы женского белья и похабные надписи, а брошенные ими пустые бутылки являются основной статьей дохода аборигенов. Альтернативная гипотеза, связывающая названия деревенек с пунктами складирования общественных отходов, отвергается местными историками как абсолютно неправдоподобная.

Далее протекает речушка Малая Простата, на берегу которой я встретил и утилизировал первую девушку. Облокотившись на восходящие воздушные потоки, я как раз погрузился в аппетитные воспоминания, когда появилась Она. Я сначала даже принял её за видение, столь она была прекрасна: шелестящие крылья, подобные широкому кружевному плащу и в размахе достигающие десяти метров, восхитительная причудливо изогнутая морда с тремя рядами острых лимонно-жёлтых клыков, за которыми скрывался дразняще тоненький раздвоенный язычок, вытянутое в полёте безупречных линий и пропорций тело, шесть стройных лап, пальцы которых украшали кольца с изумрудами каратов по пятнадцать, и длинный, плавно покачивавшийся на ветру хвост. Вся её шкура блестела и переливалась на солнце, как будто была покрыта драгоценными камнями. Собственно, её панцирь и в самом деле в соответствии с разорительной модой того времени усеивали драгоценности, но так, как я выразился выше, звучит поэтичнее. Именно о подобной драконессе мечтал я в эротических снах ранней юности, когда наш дворцовый доктор понапрасну пытался избавить Левого Полусреднего от отсутствующего у него эдипова комплекса. Увидав меня, крылатая дива на лету извернулась и, изменив курс, направилась в сторону леса, темневшего на юго-западе.

-- О, несравненная!- воскликнул я, нагоняя беглянку. -- Куда же вы стремитесь, покинув несчастного, который был мгновенно сражен вашим убийственным обаянием и укушен в сердце каждым из ядовитых зубов вашей дивной челюсти?

-- Чего надо? - ответствовала она, одарив, наконец, взглядом выпуклых глаз с узкими желтыми зрачками; низкий хриплый голос гармонировал со всем её обликом и будил поэтические струны, дремавшие в глубинах моей души. -- Ишь, какой галантный! Небось, из города?

-- Нет, почему же? Наш дворец располагается, э-э, на пленэре. Прекрасный вид на поля, рощи, э-э, кладбище. Разрешите пригласить вас как-нибудь навестить наше семейство после моего возвращения из небольшого путешествия. У нас очень, э-э, мило, когда папа, э-э, не перепьётся. А теперь позвольте проводить вас до дому, чтобы знать, куда послать приглашение?

-- Как же! Ишь, чего выдумал! Знаю я таких: сначала провожаться, потом поцеловаться, а после гинекологу стыдно показаться.

Каждым своим словом она очаровывала меня. В ней ощущались сила, мощь, красота и дикость первозданной природы.

-- Учти: я девушка непорочная, но опытная. Нам в колледже курс полового воспитания читают, так что я теперь вся -- сплошная самооборона без оружия. Ежели тебя хвостом двину -- лишняя голова появится. Хотя от провожания яйца не несут, проводи уж. А то времена такие -- и в лес невинной девице войти опасно.

И мы полетели бок о бок. Порой наши крылья соприкасались, и тогда моё сердце сладко замирало. В самой непроходимой чаще обнаружился каменистый холм, на склоне которого распахнулся зев пещеры. Я посторонился, пропуская даму вперед.

-- Ну нет! -- она глянула на меня подозрительно. -- Давай-ка лучше ты первый.

Я пожал плечами и выполнил распоряжение. Едва мой хвост миновал горловину пещеры, как что-то тяжёлое мягко шлепнулось сзади. Стало совершенно темно.

-- Блистательная, где же вы? Что случилось? Девушка, что за шутки, в самом деле? Мы так не договаривались.

Рядом послышались резкие шуршащие звуки, будто кто-то торопливо чиркал спичкой о коробок. Наконец она загорелась, и обнаружилась закутанная в неопределённое тряпье фигура с четырьмя конечностями и одной головой, которая, чертыхаясь, пыталась зажечь факел, криво закрепленный на стене. Я мог бы это сделать одним выдохом, но не все драконы обладают даром огнеметания, и до прояснения ситуации я решил попридержать особые способности. Факел затрещал и зачадил, кое-как освещая пещеру, и мой визави действительно оказался антропоидом с соответствующим количеством ртов, ушей, носов и глаз, одетым в шкуры и явно давно не мытым.

-- Ну что, и ты попался? -- легкомысленно осведомился он.