Чёрная пешка

-Отнюдь не странно. Геннадий Мудрый собирался подбросить на Тристар тысячи две тонн груза, а у "Ромула" сверхсильные форсажные двигатели плюс мощные захваты для контейнеров под брюхом. И потом - крейсер только внешне выглядит неуклюжим, вроде средневекового рыцаря в панцире. На деле он очень маневренный. Зависнет над полюсом и резво перекидает на платформах груз к базе "Саракш-2".

"Альфа" едва заметно колыхнулась. Луччатти пошевелил манипулятором и синее программное меню на экране вычислителя сменилось видеопанорамным обзором. Серо-желтая земля плавно уходила вниз, небо медленно темнело. "Челнок", управляемый киберштурманом с Земли, поднимался по плавной кривой. Под ворсистым покрытием пола что-то тихо и ровно загудело.

-Включили. - сказал Луччатти. - А вот представляете романтику двадцатого века: наверх на ракете с жидкотопливным агрегатом. Перегрузка, невесомость, скафандры...

-Получишь, Циркулек, романтику. - пообещал Лунин. Он тоже покоился в шевелящемся кресле и чистил апельсин. - Сам говоришь, на Тристар нас будут опускать на платформах, а значит - впихнут в сьютелуны или в скафандры. Что же до невесомости... Нет её - и хвала богам, кости не растворятся. На Луне был? Не понравилось? Мне тоже. А там хоть какая-то тяжесть.

"Альфа" вошла в непроглядно-темную синь стратосферы. Редкие перышки облаков виднелись глубоко внизу. Земля казалась серой и однообразной. Небо продолжало чернеть и на нем загорались звезды.

-Затворите окошко. - попросил Всеслав. - Больше смотреть не на что. Теперь зависнем во мраке до самой стыковки с "Ромулом"...

Видеопанорамный обзор отключили и вывели на экран какой-то развлекательный канал. Громкость, впрочем, убрали совсем.

-Подремлю. - сообщил Всеслав, устраиваясь удобнее и закрывая глаза. Спать совершенно не хотелось. Но еще меньше было желания разговаривать.

Кресло оказалось предельно коварным. Перед глазами поплыли разноцветные полосы, замелькало нечто непонятное, а потом проявился Город...

Небо над Городом было темно-синим и совершенно ровным, так что не оставалось никаких сомнений в его твердости. Слева небо было подперто бесконечной по высоте темно-желтой стеной, а справа - загибалось в бездонную пропасть. Многоэтажные дома на пустынных улицах смотрелись вполне нормально, но было совершенно очевидно, что в них никак не попасть: ни через наглухо запертые двери, ни через окна с небьющимися черными стеклами. Каждый шаг по мостовой из гранитного бруса звучал как-то глухо, а разносился, тем не менее, наверное, на два квартала. Желтый свет фонарей заливал главную улицу, зато переулки тонули в неприятном сумраке.

Маленький Всеслав стоял на площади, держа в руках друга - старого плюшевого медведя. По рассказам матери до его рождения в доме появились две игрушки: Мишка и кукла Пуська. Медведь ожидал будущего хозяина, а кукла предназначалась на случай, если родится хозяйка. Куклу все же оставили, когда наблюдающий врач сообщил: ожидается мальчик. Отношение маленького Всеслава к набитой электроникой Пуське оказалось пренебрежительно мужским: она была тут же разобрана на пищалки, моргалки и прочие интересные детали. А Мишка, изготовленный подругой Ольги Луниной, страстно увлеченной созданием игрушек по старинным образцам, был прост и бесхитростен. Сшитый из изготовленного по заказу бурого плюша, набитый настоящими кедровыми опилками, добродушно улыбающийся, он всегда оказывался рядом. Всеслав играл с ним, а медвежонку доводилось исполнять в играх самые разнообразные роли. Мишка навеивал интересные сны, лежа рядом в постели. Позже он сидел рядом с вычислителем и помогал выполнять домашние задания. Вытирался плюш, начала покачиваться голова, но стеклянные глазки смотрели по-прежнему преданно и доверчиво...

Они были вдвоем во всем Городе: Всеслав и Мишка. Но кто-то пристально наблюдал за ними и чего-то ждал. И что бы они ни сделали, все было предвидено и просчитано. От этого мальчишке Всеславу становилось горько и обидно до слез. Он покрепче прижал к груди медвежонка и решительно двинулся вперед...

Комментарий Сяо Жень:

Мне бы очень не хотелось, чтобы рассказанное мною воспринималось читателями в качестве некоего скандального довеска к сенсационной истории "подкидышей": "Надо же, её дед был знаком с "тем самым" Львом Абалкиным!" Действительно, Всеславу Лунину некоторое время довелось провести рядом с №07 из пресловутого списка "подкидышей". Так что из того? Всеслав не имел никакого понятия, кто его младший коллега. Он не представлял себе, что его участие в экспедиции на Саракш, равно как участие М.Луччатти, мэтры разыграли лишь в качестве прикрытия отправки Ревушки с Земли. Дед относился к Л.В.Абалкину и М.К.-Ф.Луччатти абсолютно так же, как к подавляющему большинству людей, с которыми ему доводилось встречаться. То есть по-товарищески, очень доброжелательно, с полной готовностью незамедлительно помочь в случае необходимости всеми силами. Но даже если бы тайна личности Л.Абалкина стала известной Всеславу, сомневаюсь, что это как-либо изменило их взаимоотношения в лучшую или худшую сторону. Друзьями они не стали, да - в силу особенностей характеров как Льва, так и Всеслава - стать не могли.

Кроме того, я вовсе не собираюсь выдумывать, что дед, дескать, был на короткой ноге с корифеями: Геннадием Комовым, Рудольфом Сикорски. О близком знакомстве Всеслава с ними и говорить не приходится, эпизодические встречи и только. Сомневаюсь, что Г.Ю.Комов вообще запомнил В.Лунина, а для Сикорски дед был одним из пары сотен подчиненных сотрудников, одним из подающих надежды, но не более.

Я рассказываю совсем не об этом...

Орбита Земли

3 июня 2158 года, 09.10

-Тираннозавр, вцепившийся в добычу... - пробормотал Марко, разглядывая "Ромула". Сравнение было удачным.

Звездолет смотрелся одновременно и мощно-угловатым и хищно-обтекаемым. В контурах тяжелого "Ромула", не приспособленного к посадкам на планеты, напрочь отсутствовала балетная легкомысленность пассажирских и туристических рейсовиков, одутловатость контейнеровозов или серийная безликость разведчиков ГСП. Три огромных противометеоритных пушки находились впереди, по три (меньшего калибра) - сверху и снизу. Несколько постановщиков полей защиты серебрилось на переднем кольце. Массивные броневые плиты покрывали почти всю поверхность. Было заметно, что металлокерамитовая облицовка испещрена пятнами и разводами: невзирая на защиту силовых полей, газ, плазма и излучение делали свое дело. В ячейках для дочерних кораблей покоились четыре усиленных десантных бота. Под вогнутым брюхом крейсера огромным яйцеобразным коконом блестели контейнеры с грузом. Мощные лапы-охваты накрепко прижимали их к брюху корабля.