Кронос

Глава вторая Пожарная команда

Трое друзей молча брели по коллектору, неизвестно зачем и непонятно куда.

— Что это значит — белые воды и прочий бред, — задал вопрос Комбат.

— Вода здесь известковая и годится только для полоскания белого белья, — ответил Крон. — Даже пол помыть нельзя — остаются меловые разводы, а вот накрахмалить у рубашки воротничок — очень даже может быть.

Луч фонаря высвечивал однообразный ландшафт, пока не упёрся в знакомую морду.

— Почта! — радостно воскликнул Доцент.

Восторгу попутчиков не было конца, и встречу сполоснули прямо посередине журчащего родника, не тревожа старые запасы, а найдя сносным приобретённый самогон.

— А ничего — умеют делать! — оценил состояние напитка Почтальон.

Он облегчённо вздыхал, радуясь встрече, как ребёнок, и никак не мог прийти в себя. Введённый на скорую руку в курс дела, Почтальон был морально подготовлен к необычному миру, если не сказать — совсем непонятному. Толком ничего не поняв, он в дальнейшем рассчитывал на вдохновение и разъяснение попутчиков. Выйдя из туннеля Белой Воды, компания направила стопы на вокзал, для получения дальнейших инструкций. Во дворе произошли кое-какие изменения: сторож проснулся, а дворники помирились и спали вповалку мертвецким сном. Их покой никто не нарушал, а вот товарищей никто не встречал, и Крону нужно было принять какое-то решение. Озираясь по сторонам, Комбат предложил обратиться к сторожу, чем вызвал у Доцента приступ удушливого смеха, который намекал военному на нержавеющую любовь. Смутив этим Комбата окончательно, Док сам подошёл к сторожу и прямо спросил:

— А что отец, тут связной не пробегал?

— Он ждёт вас в кафе, где связаны воедино любовь и ягоды.

— А-а-а! — лениво махнул рукой Крон. — Кафе «Вишенка». Пошли — тут недалеко.

— Тут все разговаривают загадками? — удивился Почтальон.

— Привыкай! — похлопал его по плечу Доцент. — Ты ещё не такого увидишь и услышишь.

Рядом с будкой секьюрити на стене висел пульт, мигая разноцветными лампочками, как новогодней гирляндой, чем вызвал неподдельный интерес подошедших. От него, к тому же, сильно пахло горелой резиной, что говорило о его частом выходе прибора из строя.

— Надо спросить у сторожа, зачем он нужен, — предложил Почтальон, ещё толком не привыкший к местным чудачествам.

— Зачем спрашивать? — спросил Комбат, уже побаивающийся насмешек Доцента.

— Как зачем? — удивился Почтальон. — В противном случае мы не узнаем, зачем он здесь висит!

— Всё нужно делать методом тыка, а не догадок! — сказал Доцент и приготовился нажать кнопку.

— Нет-нет! — запротестовал сторож. — Включишь — приедет призрачный поезд.

— Почему призрачный, — удивился Крон, — это привидение, что ли?

— Потому, что рельс уже давно нет!

— Это я успел заметить! — усмехнулся Крон внятному объяснению.

— Ну, вот, — спокойно рассудил Доцент. — Ни тыкать, ни догадываться не нужно.

— Вот всё в стране так! — поморщился Крон. — Мало кто из профессионалов владеет своей профессией на должном уровне, и приходится, порой, самому обо всём догадываться. Спросил однажды одного компьютерного менеджера: «Что такое кэш?» Ответ поразил своей гениальностью и глубиной познания: «Кэш — это кэш!»

— Да уж, действительно познавательно! — засмеялся Комбат.

— Вот-вот! — Крон завершил начатый рассказ. — Пришлось в учебнике вычитывать.

— А может быть, всё-таки дёрнем рубильник? — не унимался Почтальон. — Я ещё никогда не видел призрачные поезда!

— Да на кой он тебе сдался? — решительно возразил Крон. — Хорошо, если привезут призрачную картошку! Ну, или капусту. Призрачные арбузы на закуску подойдут: если не в прикуску, то вприглядку. А если приедет такое, что о-го-го! Вроде батальона зомби?!

— Точно! — подтвердил Комбат. — Целый поезд погибших в первой мировой войне, а в вагоне-ресторане баньши обслуживают клиентов.

— Ладно — пора! — решительно подвёл итог Доцент. — Ещё неизвестно, где ночевать будем.

— Да у костра, в случае чего, — пожал плечами Почтальон, не понимая смысла проблемы.

Ведя товарищей за собой и обогнув вокзал с западной стороны, Крон замедлил движение, остановившись в раздумье. На его лице появилась тень сомнения, и он высказал это вслух:

— По этой стороне не пойдём. По ходу движения попадётся свалка отходов мукомольного производства, а на ней столько крыс жило, что подсчёту не подлежит. В спрессованных временем и дождями отрубях, находилось огромное количество нор. Если там раньше нельзя было пройти, чтобы не натолкнуться на представителя семейства грызунов, то представляю, что творится сейчас. И размеры могут не подкачать.

— А в дома они заходили? — спросил Почтальон, недолюбливающий длиннохвостых.

— Зачем? Основной корм здесь, и норы тут же. Чего им в домах делать?

В бинокль куча выглядела впечатляюще — вся испещрённая гигантскими крысиными ходами. Комбат нервно теребил колесо регулировки резкости, пытаясь высмотреть обитателей свалки, но ничего похожего на крыс так и не увидел. Запах от этого сообщества был слышен даже на этом расстоянии, и поэтому было принято разумное решение напрасно не рисковать. Обойдя свалку по восточному флангу, товарищи вышли к магазину, в котором ничего не было.

— Привычная картина, — равнодушно высказался Крон. — Так оно и было, в советские времена.

На прилавках для вино — водочных изделий чернел «Солнцедар», стоящих рядами, бок о бок, бутылками. «Гымза» в пузатых сосудах, оплетённых виноградной лозой, уже одним своим видом набивала оскомину, заставляя морщиться, как изюм. Дешёвые вина, именуемые в простонародье «бормотуха» и такого же качества, якобы марочные, портвейны, завершали эту часть композиции. Прилавки, встречающие покупателя, были завалены зачерствевшими пряниками и пересохшим печеньем, с ярко выраженным привкусом плесени. Дешёвые конфетки и плавленые сырки «Волна», завершали ассортимент. Одиноко скучающая продавщица лениво смотрела в окно, время от времени, отгоняя от лица мух, и не обратила, на вошедших, никакого внимания.

— Типичное поведение советских продавцов, — усмехнулся Почтальон, разглядывая колоритную личность в замызганном, и некогда белом, халате.

— Даже хлеба нет, — недовольно пробурчал Комбат.

— Булки в другом магазине, — уточнил Крон.

Он, как бы, между делом прошёлся вдоль прилавков, равнодушно разглядывая товар и украдкой поглядывая на продавщицу, совал свой нос во все щели, а затем, подойдя к товарищам, сказал:

— Я заглянул украдкой в монетный ящик — здесь пользуются советскими деньгами. Так что ловить нам в магазине нечего. Во всяком случае — пока.

— Ну, есть автоматы, — шутя, намекнул Доцент и посмотрел на Почтальона, — ты ствол спрятал?

— Конечно, догадался! Я смотрю — у вас заныкано; пришлось и мне, свою машину в рюкзак упаковывать.

Выйдя на улицу, Крон прошёл на берег бывшей реки. Слева трое ханыг, в пожарной форме, красили забор, поливая его прямо из бутылок жидкостью, сильно напоминающую «Солнцедар»: чёрная, липкая, с резким неприятным запахом. Их мотало, как мотыльков под сильным ветром. Время от времени, они отхлёбывали вино прямо из горла и продолжали красить дальше.

— Что всё это значит? — удивлённо спросил Доцент, от которого решительно ускользал смысл непонятного действия.

— Что-что! — улыбаясь, ответил Крон, вспоминая своё далёкое отрочество и зелёную пивнушку, которая в этой действительности отсутствовала напрочь. — То и значит. Вино «Солнцедар» имело такую репутацию, что про него легенды ходили, а самое устойчивое мнение народа гласило, будто этим пойлом можно только заборы красить.

— А при чём тут пожарники? — растерялся Доцент.

— Под этим деревянным сооружением, который они поливают, водилось столько клопов-пожарников, с красно-чёрной расцветкой, что счёту они, равно как и крысы — не поддавались. Ну, хватит лирики — надо пополнить запасы продовольствия.