Тревоги ледяного грота
Тревоги ледяного грота читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
- Однако, академик, вы находитесь под защитой такого ангела-хранителя, что сам Броккенчерт вам не страшен! - воскликнул профессор О'Скара, получивший явное удовольствие от горячей речи Аэлиты.
- Все дело в том, джентльмены, - серьезно отозвался Анисимов, - что порядочность ученого определяется восприятием им логики. Но я не уверен, что она действует на сенатора Броккенбергера.
- Да, - согласился О'Скара. - Судя по недавней пресс-конференции, трудно быть уверенным в его порядочности. В Белый дом, да и в Капитолий я бы его не пускал.
Глава седьмая
ВМЕСТО БОЙНИ
Многое поразило членов "комиссии Броккенбергера" в Породе-лаборатории: и ледяные дома вдоль зеленых бульваров на дне Грота, и вырастающая за сутки в тысячу раз по объему биомасса дрожжей кандиды, и превращение ее в волокна в прессе, изобретенном отцом Аэлиты.
С бункера этого пресса начала показ завода "вкусных блюд" Аэлита. Биомасса загружалась в бак-пресс, венчающий высокую колонку, которую Аэлита любовно погладила по полированной поверхности. В бак под давлением накачивали воздух, и студень вытеснялся через множество отверстий, превращаясь в пучок нитей. Они затвердевали в колонке и наматывались в ее постаменте на катушки.
- Похоже на производство искусственных тканей, - заметил Аэлите доктор Стилл.
- Пожалуй, стоит вспомнить, - солидно вставил профессор О'Скара, - что сто лет назад весь мир одевался в изделия из естественных материалов: шерсти, льна, кожи, хлопка. А теперь уже не сможет обойтись без синтетики, без искусственного волокна.
- Вы хотите сказать, профессор, - обрадовалась Аэлита, - что через сто лет так же будет и с синтетической пищей?
- О что вы, мэм! Всегда вредно спешить с выводами. Лично я предпочитаю рубашки из хлопчатобумажной ткани, но...
- Но все еще впереди! - вмешался Стилл. - Говорят, есть такая песенка.
- Не знаю, споет ли ее наш председатель, - буркнул О'Скара, видя, что Броккенбергер раздраженно торопит хозяйку завода перейти в другие цехи и поскорее закончить обход.
Американские ученые заинтересовались цехом, где стоял шум, характерный для текстильных фабрик, и отстали от основной группы.
С удивлением смотрели они на работающие ткацкие станки.
- Вот уж чего не ожидал увидеть! - признался Стилл. - Или здесь ткут съедобные белковые рубашки?
- Нет, сэр. Я здесь делаю мясо, - ответил по-английски переходивший от станка к станку грузный рабочий в синем комбинезоне с множеством карманчиков.
- Мясо? - удивился профессор О'Скара.
- Именно мясо, сэр. Я всегда делал мясо.
- Что вы, парень! - рассмеялся Стилл. - Искусственная пища пока еще несовершеннолетняя. А вы "всегда"!..
- А я и не занимался ею, джентльмены... Я бил скот... - добродушно пояснил рабочий.
- Можно поболтать с вами минуту?
- Станки работают сами. Русские ткачихи обслуживают много больше станков, чем я.
- Ткачихи и вы! Что же заставило вас забросить настоящий мужской труд и заняться таким дамским делом?
- Занимался я многими делами. На ринге выступал. Рука тяжелая, но медлителен, проворства нет. На Чикагскую бойню не хотел идти. Животных жалко. Я всех бездомных собак подбирал. Но нужда заставила. Бизнес есть бизнес.
- Ох уж этот бизнес! - вздохнул Стилл. - Ради него станешь хоть отцом ядерных боеголовок, хоть чикагским тореадором.
- О нет, сэр! Тореадор - это совсем другое. Я бил молотом в темя. Валил с одного удара. Чикагские бойни, сэр! На одной только фирме "Армор" 220 быков в час. И еще 200 телят, 1200 свиней. А есть еще компании "Свифт", "Вильсон", "Кадэхи". Реки черной крови. Ее приходили пить любители. Можете представить?
- Фи! - поморщился профессор.
- И не только пить. Приходили нарядные леди с сынишками. Приучали к виду крови, к убийству. К "правде жизни", как это у них называется. А я долго не мог привыкнуть к висящим на крюках, разделанным уже тушам, у которых судорожно подергивались мышцы. А эти ребятишки с мамашами смотрели хоть бы что!
- Заботливые мамаши! - отозвался Стилл. - В воспитании, агрессивных сыночков им, кроме Чикагских боен, помогают еще телевидение и кино. Сотни трупов за сеанс. Вам и за неделю не повалить столько скота.
- Я бил молодецки, джентльмены, молотом. Глушил с одного удара в темя. Говорят, рука у меня тяжелая. Меня зовут Билл.
- А нас профессор О'Скара и доктор Стилл.
- Вот только вышвырнули меня с боен, как прежде отца, у которого рука ослабла. На мое место машину поставили. Теперь она бьет быков в темя. Только думаю, что частенько промахивается. Тут глаз человечий нужен и жалость к животным, чтоб не мучились.
- Зато здесь никто не мучается. Верно, Билл?
- Что верно, то верно.
- Так неужели вы на станках мясо ткете?
- А то как же? Вы когда-нибудь резали мясо вдоль волокна? Непременно поперек. В мясе, чтобы его по-настоящему почувствовать, первым делом волокно нужно. Вот и ткем его из белковой нити. А вкус и запах ему потом подберут: хочешь, под баранину, хочешь, под свинину причешут. Но живые мышцы на мертвых тушах здесь не дергаются.
- Спасибо, Билл. Нам было интересно побеседовать с вами.
- О'кэй, сэр! А вы приехали научиться здесь нашему делу или как?
Ученые переглянулись и ничего не ответили.
- Никогда не думал, что в разделанной туше могут сокращаться мышцы, сказал доктор Стилл, когда они с профессором О'Скара догоняли членов комиссии уже в другом цехе.
- Да, этот Билл - чистая душа. Он, сам того не замечая, заставляет задуматься, - отозвался профессор О'Скара. - В чем же больший грех перед господом богом? В том, что хладнокровные матери-ханжи показывают детям, как убивают скот, или в том, что люди вообще создали скотобойни?
Доктор Стилл промолчал. Ему неясно было: почему до сих пор у них, представителей человеческой элиты, не возникало таких мыслей? Или они становятся другими? Может быть, и на собственную деятельность надо посмотреть с иной стороны?
Глава восьмая
ЗАСЕДАНИЕ ПЕРЕНОСИТСЯ
- Прошу простить меня, уважаемые члены комиссии, - сказал академик Анисимов, покидая Хрустальный зал Директората после проведенной здесь представителями ООН дегустации искусственной пищи. - Я не хотел бы влиять на принимаемое вами решение. Не рассматривайте мой уход как плохое наше гостеприимство.