Атланты, Воин

- Пропустить! - рявкнул он побледневшим бессмертным и те с плохо скрываемым облегчением расступились.

Примерно та же картина повторилась и во дворце. Встречные разбегались перед Заратустрой во все стороны. Лишь караул у покоев хазарапата попытался остановить его, но маг лишь взглянул на воинов, и они тут же позабыли, откуда родом и зачем находятся здесь.

Артабан был один. Он что-то писал. Увидев вошедшего Заратустру, вельможа все сразу понял. Пред ним стояла смерть, и он был не в силах убежать от нее. Артабан решил умереть как воин. Он вытащил из драгоценных ножен булатную саблю и бросился на своего врага. Но даже не используя своих сверхъестественных способностей, маг был намного сильнее противника. Отразив выпад вельможи зазвеневшим сталью бамбуковым посохом, Заратустра прыгнул ему за спину. В тот же миг его руки поймали шею Артабана. Раздался негромкий хруст, изо рта вельможи выскочила тоненькая струйка крови.

Маг перевернул убитого на спину и брезгливо вытер руки о край парчового халата. Затем он устремил взор на лицо Артабана. Взгляд его стал тяжел, глаза налились сверхъестественным блеском, на виске запульсировали набухшие жилы.

Летели мгновения, и вот лицо мага стало меняться. Чуть потрескивая, растягивались вширь кости черепа, увеличивался носовой хрящ, преломившийся округлой горбинкой, почернели ставшие более густыми волосы, неряшливая щетина превратилась в окладистую бороду. Подобные метаморфозы происходили и с телом. Плечи раздались, заставив треснуть ветхий халат, руки и ноги обросли слоем мускулов и жира, вырос дородный живот.

Свечи не успели прогореть на четверть дюйма, как превращение завершилось. Блеск в глазах исчез. Артабан сладко потянулся и, словно пробуя новые мышцы, прошелся по комнате. Время от времени он посматривал на своего мертвого двойника. Привыкнув к новому телу, он раздел покойника и облачился в его халат. Затем он завернул холодеющее тело в сорванный со стены ковер и крикнул стражей. Те вошли, глядя на него безумными глазами. Артабан кивнул головой на сверток.

- Возьмите это и следуйте за мной.

По потайному ходу, о существовании которого никто, кроме Артабана не знал, они вышли из дворца и очутились в городе. Было темно. Пару раз навстречу попадались патрули. Издалека признав идущего с факелом в руке хазарапата, воины почтительно кланялись и уступали дорогу.

Наконец, вельможа и несущие тело железные дэвы достигли восточного храма Ахурамазды. Вышедшего навстречу жреца Артабан приветствовал тайным жестом, и тот, не говоря ни слова, удалился, ибо знавший этот жест был близок к Богу. Войдя во двор храма, Заратустра велел:

- Бросьте ношу.

Воины молча выполнили приказание.

- Разверните.

Железные дэвы вытряхнули тело из ковра, не выказав ни малейшего изумления. Маг отправил их со двора и свистнул в темноту.

На его зов появилась стая серошерстных собак.

- Ешьте, собачки! - ласково велел Заратустра и удалился.

Псы жадно вгрызлись в еще теплое тело. Все, кроме одного. Тот обнюхал труп, поднял глаза к круглой, словно блюдо, луне и тоскливо завыл.

То был единственный плач по покинувшему этот мир Артабану.

8. САМАЯ КОРОТКАЯ ГЛАВА

И показал мне Иисуса, великого иерея, стоящего

перед Ангелом Господним, и сатану, стоящего по

правую руку его, чтобы противодействовать ему.

Книга пророка Захарии, 3,1

Верблюд, конечно, нечистое животное, но попробуй обойтись без него в пустыне, барханы которой начинаются почти сразу же за водами Мертвого моря. Левитам, возжигающим жертвенные огни в плодородных ханаанских долинах, легко рассуждать о нечистоте этого верного помощника купца и кочевника. В долинах много зелени и достаточно воды, а чтобы они стали делать, окажись без верблюда в бескрайней аравийской пустыне, где в избытке лишь один песок, мертвенно осыпающийся под ногами.

Держась руками за мохнатый верблюжий горб, Ефрем привстал и осмотрелся. Если глаза не лгали ему, то вдалеке виднелись стены города. Гадать, что это за селение, не приходилось. В полдень они напоили верблюдов из Дивонского источника. А за Дивоном находился лишь Атароф суматошный град детей Рувимовых. Пару лет тому назад Ефрему уже случилось бывать здесь.

Ефрем поворотил верблюда и направился к купцу Иисусу из рода Иудиного. Иисус был хозяином верблюдов, товаров, скрытых в крепких тюках, и погонщиков, что приглядывали за животными. Он был и хозяином Ефрема, продавшего себя на семь лет в рабство единоверцу. Поравнявшись с купцом, восседавшим на редкостном белом дромадере, Ефрем сказал:

- Хозяин, Атароф на горизонте.

Иисус не снизошел до ответа рабу и лишь кивнул головой. Мерно ступая плоскими, словно лепешки, копытами, верблюды продолжили свой путь.

Постоялый двор был пропитан острой смесью запахов навоза, пота и странствий. Погонщики развьючили животных и задали им корму. Лишь после этого они поели сами. Солнце уже уползало за хребты невысоких гор, когда купец окликнул Ефрема. Тот подошел.

- Приготовь двух верблюдов. Будешь сопровождать меня.

- Куда мы поедем, хозяин?

- Не твое дело.

Ефрем пожал плечами, а когда купец отвернулся, скорчил ему в спину рожу.

Вскоре они выезжали с постоялого двора. Как раз в этот миг в ворота входил иноземный караван. Скакавший впереди других всадник в богатом плаще окликнул иудейского купца:

- Раммера? Какими судьбами?

- Ефрем, - обратился купец к слуге, - у нас будет важный разговор, а ты присмотри пока за верблюдами.

Ефрем поклонился и отошел. До него изредка долетали обрывки фраз. Он не понял, о чем идет речь, да и не мог понять. Язык, на котором говорили купец и его гость, был мертв, словно море у их ног. Этот язык был мертв уже десять тысячелетий.

- Ты выбрал себе неплохую маску. Сколько же мы не виделись?

- Пожалуй, лет двадцать. Не меньше.

- Как дела у жреца?

- А как поживает Командор?

- Ты совсем не изменился! Как и прежде - вопросом на вопрос.

- Старая привычка. Слышал, вы затеяли большую игру.

- Да. Поэтому я и нашел тебя.

- Как это мило с твоей стороны, что не забываешь старых друзей. Я весь во внимании.