Мир свалки. Дилогия (СИ)

  Принялся подсчитывать.

  - Так... Чердачные. Спецназ мэрии - эти каждому делу затычка - жди в гости. Охрана Мэра - вот они вряд ли сунутся. Теневой со своими - что угодно можно ожидать. Здесь от настроения Теневого зависит - с какой ноги встал. Думаю, он сейчас с Мэром вон в той чрезвычайке на колесах заседают...

  - Зажарить тебе их? - спросил Восьмой, колдуя с дальномером штуцера.

  - Зажаришь - резня по всему городу начнется - передел! Метрополия всеобщий карантин объявит, и Черных Волонтеров введет. Потом весь город опустят - одну из низших категорий влепят - обычная практика. Как минимум, на год. Голод, карточная система... В самом деле бестолочь или играешь? - посмотрел на Восьмого и вздохнул, отвел глаза. - Лучше вон тот белый вагончик подпеки, что у второго круга оцепления. Саннадзор прибыл... Подонки! Каждый квартал им за допуск проплачиваю, что у меня кухня в переделах нормы, так еще и тарятся халявщики. Давай-давай - подпеки уродов! Все равно, штуцер проверить надо - на ком еще? Удачно-то как, - порадовался Ник. - Сколько выставляешь?

  - Семьдесят пять, - буркнул Восьмой.

  - По-моему, восемьдесят с лишним.

  - Семьдесят пять - монетка в монетку. Кто из нас стрелок, я или ты? - озлился Восьмой.

  - Ты. Но здесь почти восемьдесят!

  - Заткнитесь оба! - разозлилась Слухач. - Мастер! Пойди скажи, сколько вон до того белого самохода с крестом?

  Мастер подошел, глянул мельком.

  - До ближнего бампера семьдесят семь метров, сорок четыре сантиметра.

  - У меня точнее получилось! - обрадовался Восьмой. Глянул королем.

  - Не промахнись! - сказал Ник.

  Восьмой на эту глупость не отреагировал. Пошептал что-то над ложем, приложился, нажал, где надо... Гулькнуло едва слышно.

  - Ну и что? - спросила Слухач. - Ничего не вижу.

  - Ба! - расстроился Восьмой. - Не получилось, наверное. Никто не выпрыгнул? Сейчас еще разочек...

  - Подожди...

  Видно было, как к самоходу подходил кто-то в форме. Открыл дверину, отскочил, рот разинул беззвучно, а может и со звуком, но сюда не донеслось. Другие набежали, один метнулся внутрь и тут же выскочил, зажимая нос. Стали орать, оглядываться на бар. Моментально все в округе опустело, только головы торчали, выглядывали. Никто больше не шлындал.

  - Ну, вот и обновили, - растерянно сказал Восьмой.

  - Теперь Теневой точно обидится, - вздохнул Ник. - Я ему сказал, что штуцер не целованный - новье!

  - Не хрен чужое обещать, что подаришь!

  - Голова-то как болит! - опять пожаловался Ник.

  - А ты поблюй, - от души посоветовал Восьмой. - Я когда волнуюсь, всегда так делаю.

  - А сам не хочешь?

  - Нет. Сейчас чего волноваться. Сейчас дело трубное. Мэра, говоришь, вместе с Теневым спечь нельзя. Тогда, на круг, получается - кранты - спускай кровь. А говносеть Стражи первым делом перекроют, да и не полезу я туда.

  - Угу, - сказал Ник. - Теперь третье кольцо поставят, уже на весь район. И Теневой всех своих призовет, поднимет, кто отсыпается с ночной. И еще, забыл сказать, сегодня спецколонна должна придти на Свалку. С гвардейским сопровождением. Мне ли их не знать? Но если к тому времени здесь головешек не будет, точно вмешаются. Им пофиг, кого прижигать и где. Тогда в шестой раз на этом месте не строиться - озерцо здесь будет стеклянное на радость ребятишкам.

  Восьмой с подозрением взглянул на Большого, вроде он с удовольствием сообщал дурные новости. Нездорово это как-то, - подумал. Все-таки плоть-жилет не только на тело влияет, но и на голову. И про колонну знает, хотя даже Каптеру сообщают лишь в самый последний момент.

  - А я это, тоже... Извините, короче, - сказала Слухач. - Но когда последнее мочилово было, забыла картинку наложить. В общем, наши тоже сюда припрутся.

  - А они за кого? - спросил Восьмой рассеянно.

  Слухач пожала плечами.

  - Еще не решили. Но злятся на нас сильно. Если прорвемся, к ним лучше не попадать. Мне и тебе - точно.

  Большой внимательно прислушивался. И тут опять заржал, неприятно со всхлипами.

  - Ну-ну! - сказал: - Такого, чтобы всех собрать, и все распять тебя желали, я что-то не упомню.

  И затрясся, будто воздуха перестало хватать, и слезы на глазах выступили.

  - Чего это он? - спросила Слухач.

  - Бара жалко! - ответил Восьмой.

  Ник, наконец, продышался.

  - Но главное...

  И тут Ник опять засмеялся нервно, всхлипами.

  - Может Лекаря ему? - озаботилась Слухач. - Или ты сам, с машинки?

  Ник отмахнулся, принялся выдавливать из себя мелкими порциями:

  - Но главное, никто не знает, за каким собственно хером он здесь! А хер этот - глаза бы мои его не видели! - вот тут рядышком со мной сидит, да затылок свой скребет, не понимая, как во все это влип. Зря скребет, промежду прочим, по роже видно - ничего не выскребет...

  К концу монолога Большой Ник отдышался и посерьезнел.

  - А что, муниципальные теперь тоже здесь? - спросил Восьмой.

  - Здесь, миленький, здесь, - успокоил Ник.

  - Это их начальник за чучело обиделся, - начал объяснять Восьмой. - Я ему чучело обещал. Икса пообещал.

  - Ничего, не расстраивайся! Он взамен твое возьмет. Только вот, не пойму, Теневой здесь зачем? Чем интересы Теневого обидел?

   - Опасается, что в Хранилище полезем, - предположил Восьмой.

  Думаешь, они из-за Хранилища здесь? - злорадно сказала Слухач. - Они из-за Восьмого! Восьмой живца скормил не того - племянничка самого Теневого. Подставил его Начальник Стражи, конкретно подставил.

  - Откуда знаешь? - ошарашено спросил Восьмой.

  - Слухачи напели! - сказала, как отрезала. - Пять дней, как весь город стрелка Южных ворот ищет - премия за него нехилая. Восьмому теперь только одно - ноги в руки и на свалку!

  Восьмой рот открыл, потом закрыл, потом сказал:

  - Я теперь на говнотуннель согласен. Попробуем?

  - Поздно, миленький, - сказал Ник. - Группа Очистки прибыла - все дырки, весь периметр заткнула, а уж говносброс первым делом. Теперь каждого таракана сначала сжигают, а лишь потом допросить разрешают - куда, по какому делу полз и почему в этом направлении...

  - Так не годится! - объявил, вдруг, Лекарь рассерженно. - Постелить есть чего? Ноги разъезжаются!

  Да, - отметил про себя Восьмой, - крови у лестницы натекло много - неудобно Лекарю.

  Лекарь, балансируя на чьем-то теле, достал пузырек и поочередно стал опускать в него щепки.

  - Ты чего там?

  - А те, что наверху, ожили и ногами топают.

  - Не должны! - уверенно заявил Ник, и нож сам собой скользнул в ладонь. Восьмой, наконец, разглядел - плоть подала, выдавила.

  - Топают-топают! - подтвердил Лекарь. - И с каждым разом все больше их. Один из недоростков рожу сунул, но я не успел - шустрый.

  - Откуда взялись? - удивился Восьмой. - Ведь перекрыто все!

  Переглянулись с Ником. Тот посерьезнел.

  - Раз они вошли, значит, и мы выйдем, - сказал Мастер.

  - Сначала глянем - кто такие, потом на прорыв пойдем, - согласился Ник. - Сквозь. Всех зачищать некогда, время потеряем, внизу сообразят...

  - Не каждая печень спицу в себе переварит, - на всякий случай предупредил Лекарь.

   - Что?

   - Та рожа до меня дотянуться пыталась. Очень шустрый...

   Остальное Восьмой, как потом не напрягался, помнил плохо. Должно быть, сработала в организме какая-то защита от всего от этого. Перегрузился. Хотя в Желтых провинциях бывало и позабойнее, но отвык, разрыхлел от городской сытой и спокойной жизни.

  ...Помнил, что пришлые - вроде бы группировка из отмороженных чердачных - рассыпались по номерам. Иногда закаленные спицы били сквозь двери, как жало, и едва не доставали. Ник, когда в последний раз отстроился, похоже, пожадничал с планировкой - коридор был узковат. Восьмой не стрелял сквозь двери. Он не любил так, вслепую. Было темновато и еще очень мешали те, кто валялся в проходе, приходилось идти прямо по телам. Ник шел первым, равномерно раскачиваясь, как маятник, вправо влево, чтобы открыть обзор Восьмому. Стрелок, как и когда-то во времена службы - ох и быстро вспомнились те навыки! - всаживал заряд в каждое тело на полу. В одном месте Ник качнулся, уперся рукой в дверь и упал во внутрь. Женщина с узлом вскрикнула. Похоже, что там тоже растерялись, и Восьмой с Лидером расстреляли все живое. Ник дождался, пока они не закончат, потом встал с пола, отмахнулся и сам выдернул спицу из плеча.