Вирус "В-13"

– Понимаю, но я тоже скоро заболею. Вы извините меня, – Гусаров повернулся к главврачу, – я там у вас из графина два стакана воды выпил. Значит, тоже скоро буду больной. Возьмите меня для операции, товарищ профессор, я выдержу.

Гусаров, не зная, что ему еще сказать, повернулся к медсестре, как бы прося у нее помощи. Увидя у нее в руках требование, он взял его и протянул главврачу.

– Что? – не понял тот. – Требование… подписать бы нужно, кладовщик без подписи не выдает. Больных переодеть не во что.

План Байдарова

План, предложенный Байдаровым для спасения Тани, был до дерзости прост, но в нем было много непродуманных деталей. Нельзя было все предвидеть, многое зависело от случайных обстоятельств.

Выполнение плана требовало, безусловно, находчивости и риска.

– Нам не из чего выбирать, – сказал Байдаров. – Ничего более подходящего нет. Некогда придумывать – каждая лишняя минута может стоить Тане жизни.

…В первом часу ночи Байдаров и Березкин выехали на своем “кадиллаке” на загородное шоссе.

Ночь была темная; большие чужие звезды холодно поблескивали в черном бархатном небе. Байдаров сидел за рулем собранный, молчаливый и следил, как проносились мимо придорожные кусты, освещенные прыгающим светом фонарей.

Свернув на дорогу к клинике, Байдаров проехал сотню метров, потом развернул машину обратно, подогнал ее под нависающие кусты акаций и выключил свет. Мотор вздохнул и замолк. Зазвенели замолкнувшие было цикады.

Березкин остался в машине один.

…Дежурный в проходной у ворот клиники, очевидно, был предупрежден, его свинцово-неподвижное лицо не выразило удивления. Он пропустил Байдарова и, закрыв за ним дверь, щелкнул ключом.

Двор клиники был темен и пуст. У подъезда, как Байдаров и ожидал, стояла белая машина. Проходя мимо, он осмотрелся и, убедившись, что за ним никто не следит, заглянул в кабину. Ключ зажигания торчал в переднем щитке. Под рулевым колесом белела круглая головка ручки переключения Скоростей.

Коридор клиники Освещался мертвенным сиянием газосветных ламп. Шаги глохли в пушистом ворсе дорожки. В пустой приемной Байдаров повесил шляпу и постучал. Ему никто не ответил, он собирался постучать еще раз, но дверь стремительно распахнулась, и из кабинета с охапкой одежды, в руках боком выскочил рыбоглазый служитель.

Сама хозяйка стояла посреди комнаты, недобро поглядывая ему в след. Увидя Байдарова, она протянула левую руку, в правой был зажат хлыст.

– Прошу прощения за маленькую семейную сцену, – сказала она. – Но мои люди так разленились, что не могли вовремя приготовить вечернее платье. Мы задержимся на несколько минут.

Фрейлейн Морге подняла хлыст и концом его поправила Байдарову завиток волос, упавший на лоб. Он невольно моргнул. Она усмехнулась коротко, вызывающе.

– А если бы я вас ударила?

– Попробуйте, – спокойно и серьезно ответил Байдаров.

– Что бы вы сделали?

– Не знаю. Возможно, я выпорол бы вас вот этим же хлыстом.

– Женщину?

– Женщина может рассчитывать на уважение до тех пор, пока она ведет себя… как женщина, – возразил Байдаров.

– Ваше изречение не особенно удачно. – подразумеваю – в литературном смысле.

– Может быть, -согласился Байдаров. – не силен в немецком языке. По-русски я бы выразился иначе.

Фраза прозвучала многозначительно и дерзко. Но, казалось, фрейлейн Морге не обратила на это внимания.

Закинув голову – Байдаров был значительно выше нее – она некоторое время пристально разглядывала его прозрачным, как бы обнаженным взглядом… Но вот глаза ее потемнели, на скулы набежала легкая краска. Она отвернулась и показала хлыстом на кресло.

Байдаров сел. Она остановилась за его спиной.

– Мне нравится ваша злость, – услышал Байдаров, – она выгодно отличает вас от окружающих меня мужчин. – Ее рука мягким ласкающим движением пробежала по его голове, пригладила волосы. Он не шевельнулся и, скосив в сторону глаза, разглядел за шторой прикрытую дверку шкафа… В замочной скважине, как и в прошлое его посещение, поблескивала резная головка ключа. На диване возле шкафа лежала меховая накидка и шляпа.

– Фрейлейн Морге, – сказал Байдаров, чувствуя легкое спортивное возбуждение, похожее на то, которое он испытывал перед выходом на ринг, при встрече с серьезным противником, – прежде чем мы с вами поедем в клуб, мне нужно увидеть Майкову.

– Зачем?

– Я хочу поговорить с ней.

– Вы хотите ее убедить…

– Да! – перебил Байдаров и, желая избежать ненужной лжи, повторил неопределенно: – попробую.

– Вот как? – фрейлейн Морге колебалась секунду. – Что ж, мы можем к ней сходить.

– Я хотел бы просить вас избавить меня от ходьбы по вашим подземельям. Прикажите привести Майкову сюда.

– Сюда?

Фрейлейн Морге наклонилась через плечо Байдарова и заглянула ему в лицо.

Он увидел совсем близко ее слегка косящие глаза и постарался как можно безмятежнее встретить колючий испытующий взгляд.

В дверь постучали, и в кабинет вошел рыбоглазый служитель с платьем в руках. Он прошел к дивану, описав по комнате дугу, стараясь подальше держаться от своей свирепой хозяйки, положил на подушку дивана платье и удалился.

Байдаров чувствовал колебание в молчании фрейлейн… Он понимал, что если она скажет «нет», то настаивать будет бесполезно. И поэтому, стараясь предупредить ее ответ, добавил насмешливо: – Неужели вы боитесь, что я смогу утащить Майкову из вашей крепости?

Очевидно, это был хороший ход… Фрейлейн Морге выпрямилась.

– Как раз я этого и не боюсь, – возразила она, глядя прищуренными глазами на Байдарова. – – думаю, стоит ли выполнять ваш каприз. Ну, хорошо… Вы увидите вашу Майкову здесь.

Она подошла к столу, сняла трубку и быстро оглянулась на Байдарова. Но на его лице – только застывшее выражение озабоченности.

– Больную из семнадцатого номера, – распорядилась она. – Да, сюда, ко мне.

– Больную? – переспросил невольно Байдаров.

– Конечно, – ответила фрейлейн Морге, – ведь у нас здесь клиника. Ее сейчас принесут… Да, да, принесут; но не беспокойтесь, у нее просто кружится голова, и она не может ходить.

Лицо Байдарова оставалось спокойным.

Неожиданная помощь

Здоровенный красномордый служитель в белом халате протиснулся в двери. Таню он держал на руках, ее голова с закрытыми глазами лежала на его плече. Левая рука свисла вниз.

Байдаров невольно обратил внимание на эту руку.

Она бессильно покачивалась, но пальцы ее были крепко сжаты в кулачок.

Он встал. Служитель подошел ближе и опустил Таню в кресло.

– Подождите в приемной, – сказала фрейлейн Морге служителю, и тот ушел, осторожно ступая по ковру.

Таня неподвижно лежала в кресле. Глаза ее были закрыты, брови нахмурены. Байдаров опустился возле нее на колено и взял ее руку, сжатую в кулачок.

– Таня! -сказал он.

Бледные веки девушки дрогнули Она медленно открыла глаза, посмотрела на Байдарова странным недоверчивым взглядом, как бы сомневаясь в том, что видит его наяву.

– Таня! – повторил Байдаров.

Тогда она слабым движением протянула правую руку с забинтованной ладонью, пальцами коснулась его лица и только тогда улыбнулась ему жалостно и облегченно.

– Яша, – прошептала она, чуть шевеля губами, и опять закрыла глаза.

Он почувствовал, как ее рука разжалась, и ему на ладонь выкатился круглый предмет. Он опустил глаза – это был его двугривенный.

Байдаров сжал монету в кулаке, поднялся. Мысль его работала четко и он сказал с возмущением: – Что вы с ней здесь делаете? Она же совсем замерзла. Разве нельзя ее одеть в какой-либо халат.

Фрейлейн Морге сделала пренебрежительную гримасу, однако направилась к шкафу.

Байдаров сунул монету в карман и шагнул следом за ней. Он сжал и разжал ладони, как бы готовясь к решительному удару.

Ничего не подозревая, фрейлейн Морге открыла дверку. И в это мгновение Байдаров схватил ее за локти и швырнул в шкаф, прямо в кучу висевшей одежды. Прежде чем она успела крикнуть, он замотал ей голову каким-то подвернувшимся под руку платьем и принялся наваливать на нее все, что висело в шкафу: костюмы, летние пальто, белые балахоны… Потом сильным движением сдернул со стены длинную штору, плотно закутал ею копошащийся ворох одежды и захлопнул дверку шкафа, повернув ключ.