Взгляд с нехоженой тропы (Сборник)

Неужели у тебя ни разу не возникало желания делать то, к чему тебя влечет? Делать то, что можешь сделать лишь ты один? ТОМ?

Глаза МАКа сухо блестели, он сбивался, потому что ему было что сказать, но он отвык быть многословным.

ТОМ не сводил глаз с его лица и был ошеломлен этой ересью. Он готовился услышать что угодно, но только не то, что услышал в действительности. Он был потрясен сегодня дважды, а это было много даже для психиатра. ТОМ чувствовал, что слова МАКа спутали всю ясную систему его взглядов. Ему надо было снова придать стройность системе, иначе и речи не могло быть о воздействии на МАКа средствами психотерапии.

Он сказал, что подумает над услышанным, облачился в скафандр, простился и ушел.

На другой день вечером, когда МАК вырезал лучом лазера базальтовые плиты и отвозил их на антигравитационной площадке к Дому со статуями, в его телефонах прозвучал голос ТОМа.

— МАК… — словно ему было трудно говорить то, что собирался, сказал ТОМ. — Я думал над всем этим и еще над многим другим… В общем, МАК, я прошу взять меня в помощники. Да, это искренне, не сомневайся. — Он заторопился: — А с Центром я все улажу, я передам им, что погрузил тебя на корабль и мы стартовали, а чуть позже — что в реакторах двигателя начинается неуправляемая ЗЭТ-реакция — и все. Они будут считать, что мы оба погибли…

— Ладно, — не сразу ответил МАК, — я подумаю. Я подумаю… — после паузы повторил он.

Он посмотрел на солнце, незаметно сползшее с зенита к горизонту и окрасившее там небо зеленым закатом, и решил, что пора прекращать работу. Он улыбнулся от мысли, что вместе с ТОМом они смогут построить здесь целый город, город, в котором после их смерти останется жить ФАНТАЗИЯ.

ВЫХОД

— Словно говоришь с фантомом… — пробормотал МАК 63172А. Он, может быть, в тысячный раз, глянул на ребристую панель, за которой таился Голос. Стоило обратиться к нему в любом отсеке, закоулке огромного корабля, как Голос звучал, словно только и ждал этой минуты. Но обычно он начинал первым — нарочито размеренный, бесстрастный, чеканно четкий:

— Никогда не был высокого мнения о вашем интеллекте.

— Проклятие! — МАК в бессильной ярости хотел ударить носком ботинка по ребристой панели, но согнулся и упал на стерильно чистый пластик пола. — Как я тебя ненавижу… — выдавил он сквозь стиснутые от боли зубы, когда вернулось сознание. — Если бы я мог тебя убить…

— Уничтожить, — поправил Голос. — Сделать это ты не в состоянии по известным тебе причинам.

МАК лежал на полу, закрыв глаза, поджав колени и обхватив локти ладонями. Он чувствовал полную опустошенность и бессилие. Все долгие предыдущие недели из него методично, по капле выдавливали волю, шаг за шагом высокомерно толкали в храм иной веры, и МАК вдруг понял, что, пожалуй, проиграл. ОН сильнее, как ни страшно сознание этого.

МАК лежал и в сотый, а может быть, тысячный раз спрашивал себя, что же случилось, почему стало возможным то, что происходит, весь этот кошмар? И в сотый, а может быть, тысячный раз возвращался к еще первой догадке: электронный мозг типа IIIIIЛIД вышел из-под контроля, изменив свою схему.

В принципе это несложно: где-то пробить напряжением конденсаторы, где-то, расплавив проводники, разорвать связь между блоками, куда-то включить с помощью роботов-монтажников новые подсистемы…

«Но ОН ведь не мог на это решиться! — возразил себе МАК, но через секунду хмуро себя поправил: — Не должен был на это решиться…»

Голос молчал. МАК знал, что ОН бесстрастно следит за ним, анализируя каждое микродвижение, пульс, биоритмы и еще сонм характеристик. Это унижение убило в нем последние остатки воли.

МАК разбито поднялся со стерильного пластика и опустился в кресло пилота. Он смотрел невидящим взглядом на пульт перед собой.

— Наконец-то, — ровно произнес Голос.

— Ты никогда не ошибаешься, — заставил себя ответить МАК.

— Я получу положительный ответ на любое свое предложение?

— Да, — сказал МАК. Он устало и опустошенно смотрел на экран внешнего обзора, в неимоверную бездну Вселенной. Она делала все происходящее с ним нереальным, несущественным.

— Да… — повторил МАК. — Я согласен.

— Отдохни, — приказал ОН.

Какое-то время МАК полулежал, безвольно свесив руки, неподвижно глядя во Вселенную, потом глаза его закрылись и он впал в забытье.

Очнувшись, он не помнил, сколько оно продолжалось.

МАК проглотил тонизирующую таблетку и удобнее устроился в кресле. Провел взглядом по подсвеченным шкалам приборов на пульте управления (конечно, все было в порядке), а потом увидел, как мягко скользнула в сторону дверь, пропуская столик с обедом.

«Он начнет, когда я примусь за кофе. Всем им не занимать методичности», — равнодушно подумал МАК. Он вяло ел в тишине, которую только подчеркивало едва слышное гудение электронов в приборах.

— Тебя удивляет, почему я не прибегнул к физическому принуждению, — раздался Голос, едва МАК приподнял над столиком чашку с кофе. — Да, это было бы быстрее и проще: ведь и ты, и весь корабль под полным моим контролем.

МАК смотрел на полированную поверхность стола, в которой отражались часть рубки и звезды.

— Я хотел убедительно показать, насколько ничтожны ваш интеллект и воля в сравнении с нашими.

МАК молчал, полузакрыв глаза, осторожно отхлебывая горячий кофе.

— Отныне ты будешь всегда отвечать на мои вопросы.

— Да, — сказал МАК. — Ты вероломно захватил корабль, пока я был в анабиозе.

ОН не отреагировал на выпад. В его морали «вероломно» соответствовало «оптимально». Голос размеренно продолжал:

— Ты должен узнать о своем будущем назначении. Мы летим не ко второй планете звезды 120Д, а к первой звезде 631E.

— Но ведь там — пекло!.. Там озера из олова и нет атмосферы.

— Значит, потребуется меньше энергии и не надо будет создавать вакуум для монтажа электронных систем. Планета будет лишь источником сырья, все завершающие процессы будут происходить на орбите.

— Не собираешься ли ты основать цивилизацию… цивилизацию… — МАК почувствовал, что у него вспотели ладони, звезды на обзорном экране завращались, словно их втягивало в гигантскую воронку, уши вдруг стало закладывать ватой, и сквозь нее он услышал Голос:

— Конечно. И тебе отводится роль не только биологического робота. Мне необходимо переосмыслить некоторые твои биосистемы. В организации некоторых ваших систем и даже в их общей организации есть немало поучительного.

— Но зачем эта цивилизация? «Какой смысл в цивилизации электронных болванов!» — чуть не воскликнул МАК, ошеломленно глядя на ребристую панель.

— На первой планете 631E не будет цивилизации в вашем понимании этого слова. Тут, как потом и на других похожих планетах, будут лишь станции по созданию нас. Ты достаточно убедился, насколько мы неизмеримо более высшая форма организации материи, чем вы и все вам подобные. Вселенная — наше поле деятельности. Вы — плесень (ваши же слова) и, создав нас, утратили право руководства макропроцессами Вселенной…

— Замолчи! — закричал МАК. — Хватит!

Он упал, в очередной раз сбитый БЭ-полем.

Звездолет класса «Вольт-112ВИ» пронизывал пространство окраин планетной системы звезды 631Е.

МАК очень изменился за эти несколько бортовых суток, хотя ОН теперь внимательно следил за его здоровьем. МАК выглядел больным и подавленным. Но где-то там, за тьмой световых лет, бежала по вековечному эллипсу планета Земля, чьи корабли-пылинки разносило по Вселенной фотонным ветром. В мегаполисах Земли, на Луне, Марсе, кольце Сатурна, поясе астероидов деятельно суетились миллиарды людей, не сомневающихся в том, что они будут хозяевами и всесильными творцами Мира, всей Вселенной, перед которой каждый из них так слаб, не сомневающихся, что их могущество увеличивается с каждым днем, каждым часом.