Женский взгляд (СИ)

- Да, - голос сонный и хриплый.

Кляну себя на чем свет стоит, разбудила человека.

- Прости, пожалуйста, не думала, что ты спишь, - вкладываю в голос вселенскую грусть.

- Который час? - судя по шуршанию и звукам в трубке, Лев трет лицо рукой, - ночью операция была внеплановая, прилег тут на диване в кабинете и заснул, шея затекла, не поворачивается. Извини, некогда было позвонить.

- Да что ты, я все прекрасно понимаю. Может, как освободишься, на ужин придешь? - закусываю губу, предвкушая ответ.

- Не смогу, Жень, на четыре еще операция, и бумажек гора. Извини, я плохой друг. У меня всегда на первом месте единственная любимая женщина - работа.

- Жаль. Ну ладно, пусть у тебя там все хорошо пройдет. Если появится время - звони сам, ладно? Не буду больше отвлекать.

- Добро.

Судорожно гадаю, о чем бы еще спросить. В трубке подозрительная тишина. Смотрю на экран телефона, и тот сообщает мне о завершении вызова. "Положил трубку. Ни здрасьте вам, ни до свидания", - расстраиваюсь, вздыхаю. Зато честно ответил, мол, я занят, и работа для меня важнее, не юлит и не врет. Это самое важное. Ненавижу ложь.

Чем же мне тогда сегодня заняться?

Принимаю, наконец, душ после пробежки. Переделываю все домашние дела, но мысли о поиске меня так и не отпускают. Решаюсь на разведку и начинаю собираться.

***

Прихожу к детскому дому. Страшно. Оделась, нарочно попроще: в футболку и джинсы. Может, никто и не обратит на меня внимания.

Передо мной большое четырехэтажное здание, вокруг которого огорожена довольно большая территория: детская площадка, футбольное поле, беседки - все новое. В прошлом году по государственной программе выделились деньги, сделали комплексный капитальный ремонт всего сооружения. Стены зашили большими квадратными панелями, вставили пластиковые окна, положили новый асфальт - он еще черный, даже затоптаться не успел. Футбольное поле засеяно газоном, а может это покрытие, отсюда не видно. Не хочется думать, сколько стоила такая роскошь, ведь автоматически умножаешь в уме, сколько же тогда украли. Ничего святого нет у этих бюрократов. Надеюсь, они поплатятся за свои деяния. Пусть будет как в том анекдоте:

"Умирает политик, попадает в Чистилище. Там его встречает апостол Петр и говорит: "Дружище, ты, конечно, заслужил Рай, но сегодня у нас акция, поэтому давай мы тебя на экскурсию отправим в Ад, чтобы ты сравнил". "Ну, на экскурсию, так на экскурсию", - подумал политик, и отправился в Ад. Смотрит, а там знакомые все лица, никаких тебе котлов и прочего обещанного антуража. Наоборот, все веселятся, спиртное льется рекой, симпатичные чертовки-официантки подносят изысканные закуски, демоны во фраках раздают карты. Удивился политик. Подошла экскурсия к концу, вернулся он в Рай. Бродит по его просторам - скукотища: кругом однообразный, хоть и приятный пейзаж, ангелочки поют песни, играет тихая музыка, но никаких тебе развлечений и удовольствий, даже поговорить не с кем, все в Аду остались. Промаялся он так день, а потом отправился к апостолу Петру и попросил отправить его в Ад: там, мол, веселей. Ухмыльнулся апостол, но просьбу выполнил. В тот же миг очутился политик в Преисподней. Глядь, а кругом безжизненная пустыня, его бывшие коллеги собирают мусор, черти уже волокут котлы, а чертовки хлопают кнутами, подгоняя нерадивых грешников. "Как же так?" - спрашивает политик. "Так то была предвыборная компания, - засмеялся главный черт. - А теперь ты свой выбор уже сделал".

Во дворе детского дома пусто. Еще бы, в такую рань у ребят наверняка какие-то занятия. Тот же садик, школа. Что они, не дети, что ли?

Что же делать? Ждать? Сажусь на лавочку, недалеко от ограды. Слышу за спиной разговор подростков, оглядываюсь. Стоят трое мальчишек и курят. Невольно становлюсь свидетелем их разговора - они сбежали с занятий. Тем временем в голове зреет план.

Встаю, иду по направлению к мальчикам. Начинаю их ругать и читать лекцию о вреде курения. Все трое ошарашенно уставились на меня, и это именно то, чего я ожидала - ловлю их взгляды. Быстро считываю информацию и, от греха, прогоняю детей. Стою, гашу носком туфли тлеющие бычки: " Ну и чего я добилась?"

Не успеваю присесть на лавку, как Система напоминает о себе мелким подхалимажем:

"Повышен навык Проницательность (2)

За поднятие второстепенного навыка +500 очков опыта".

Да, сказать, что Система провоцирует на благие дела - ничего не сказать. Да я разве против? Если я реально смогу помочь этим детям - мне никакого опыта не надо, и так буду вполне счастлива.

Изучив характеристики ребят, я убедилась в правильности своей теории. Все трое: замечены в противоправных действиях, из навыков развиты лишь те, что помогают выжить "на улице" - воровство, лицемерие, эгоизм, ложь. Явно не то, чем стоит гордиться.

Уверенность в себе у детей очень низкая, а показатели жизненных сил и удовлетворенности, далеки от ста процентов. Еще бы: травить растущий организм в четырнадцать лет, когда идет самый рост.

Уровни социальной значимости варьируются от двух до четырех. Из этого делаю вывод, что дети закрытые, нелюдимые и глубоко несчастные. Тот, у которого самый высокий уровень, похоже, заводила.

Два мальчика, видимо, братья - у них одна фамилия. Возраст тринадцать лет. Вспоминаю их лица, ну да, вроде похожи, но не близнецы. Может двойняшки? Вася и Петя Мирошниковы. Пойди, теперь, разбери, как было дело: попали ли они в детдом в один день подкидышами, и персонал присвоил им одну фамилию или действительно родственники. Ведь имена явно не родители давали. Сейчас так детей не называют. Сплошь Платоны, да Аристархи. Вчера когда бегала в парке, услышала разговор девочки с мамой. Так и смеялась потом на бегу. Девочка кричала на всю детскую площадку: "Мама, забери Елизаветины игрушки. И Елизавету тоже забери. Елизавета описалась!" Королевна мокрых портков, не иначе. В наше время все было проще. Лизка и точка.

Что же до мальчишек...

Вася "Сталкер" Мирошников, 13 лет.

Уровень социальной значимости: 2.

Класс не выбран.

Родители: мать Татьяна Мирошникова, 27 лет. Отец: Хусейн габиб оглы Мамедов, 49 лет.

Петя "Мирон" Мирошников, 13 лет.

Уровень социальной значимости: 3.

Класс не выбран.

Родители: мать Татьяна Мирошникова, 27 лет. Отец: Хусейн габиб оглы Мамедов, 49 лет.

Вздыхаю с облегчением: братья. Значит, и фамилия настоящая. Очень интересно. Мать родила их в четырнадцать лет? Да уж, вряд ли это были желанные дети. Интересно, сейчас она о них вообще вспоминает?

Как же мне это узнать? Попробовать поискать ее в соцсетях? Фамилия достаточно редкая, если брать в пределах города или области. Но в масштабах страны - это не реально. Отец, судя по возрасту, национальности, и отказу от детей, о беременности или не знал, или сразу "слился".

Вот найду я родителей, и как им докажу, что это их дети? А что скажу: "Ай-яй-яй! Как вам не стыдно рожать и сдавать детей в детдом?!"

Одни вопросы без ответов.

Третий мальчик:

Илья "Парик" Власов, 13 лет.

Уровень социальной значимости: 3.

Класс не выбран.

Сирота.

Боже, как же мне детей этих жалко. Они уже взрослые, маленьких-то еще худо-бедно усыновляют. И то, это отчаянно коррумпированная система. Помню, как на одном из предыдущих мест работы женщина жаловалась: "Своих родить не можем. Решились на усыновление. Два года документы собирали, а одобрения все нет. Предлагают детей инвалидов, без конечностей, или даунов, или больных".

Жалко, конечно, этих людей. Но чем лучше жизнь с больным ребенком, чем без ребенка вовсе? Вместо тоски от одиночества наполнить свое существование болью за родного тебе человека? "Отличная" альтернатива.

В итоге, пошли те будущие родители к управляющей детским домом. Все до противного просто - цена фиксированная, система налаженная - сто тысяч рублей, один месяц, и вы обладатель полноценного, здорового, розовощекого карапуза.