Дело о проклятых розах

- Боже мой, но где же она тогда? Орма, где... куда деваются те, с кем это происходит? - Лити не желала сдаваться и верить в возможность самого плохого исхода.

Отчасти из жалости, отчасти по личным мотивам Орма горячо к ней присоединилась.

- Не знаю, мне никогда не приходилось об этом задумываться. Но я попробую узнать. - И она с тоской подумала о том, что уж с этим делом ей точно прямая дорога к дядюшке Гозо. Кто еще взялся бы за подобное поручение?

- Но послушай, ведь они не имеют права это скрывать. Даже если Суле совершила какое-нибудь преступление, во что я не верю, они должны об этом объявить. Не могут же они просто так, без всякого повода, так поступать с нами. В конце концов, они должны хотя бы придумать ее вину, но не делать вид, будто Суле никогда не было на свете! Она ведь тоже в свое время была в этом чертовом Совете!

Орма покачала головой.

- То, что Суле не совершала никакого преступления, очевидно только нам. Скорее всего, она просто узнала нечто такое, чего ни в коем случае никто не должен был узнать. И тогда они ни за что не признаются. Ведь иначе им придется предъявить ее, даже лишенную Силы. Кто тогда помешает ей заговорить? Суле не такая фигура, которую не станут слушать. Если это Совет, то мы вряд ли еще когда-нибудь увидим ее. Нет-нет, конечно, они не стали бы ее убивать. - Орма поспешила утешить Лити, которая уже готова была разреветься. - Ну, в самом деле, не монстры же они там. Просто они держат ее где-то взаперти, а без своей Силы ей самой ни за что не дать знать о своем местонахождении.

- Да, может, они и не ставили себе такой цели, но ведь все могло случиться. Если она... если ее уже нет, то они тем более никогда не признаются. - Лити готова была впасть в отчаяние и даже высказала вслух свои самые страшные предположения.

Орма присела рядом и обняла безутешную девушку за плечи.

- Ну-ну-ну... Пока рано говорить о самом худшем. И потом, кто сказал, что это именно Совет?

- Ну как же, ты ведь сама... А в самом деле. Как ты думаешь, может это быть просто какой-нибудь очень-очень сильный маг? - Лити с надеждой глядела на мудрую и многоопытную Орму, от которой ждала немедленного утешительного ответа. Орма поняла возложенную на нее огромную ответственность, но не решилась на прямой обман.

- Я, право, не знаю, вряд ли, если то, что говорил Алит о его силе, правда. Но с другой стороны, это может быть и объединение магов. Черных магов. Потому что такое объединение, конечно, абсолютно незаконно. И тогда мы как раз можем рассчитывать на помощь Совета. Пускай они и ловят этих нарушителей. - Орма помолчала. - Но в этом случае мы вряд ли можем рассчитывать на большее снисхождение к Суле. Так что не знаю, какой вариант лучше.

- Что же нам делать?

- Что делать? Я думаю, нам прежде всего надо дождаться Орама. Может, он нам сообщит что-нибудь новое. Потому что версия причастности к этому делу Бирди все еше актуальна. А потом, может быть, нам все-таки придется обратиться в Совет. Тебе, - поправилась она. - И посмотрим на их реакцию. Если они не проявят интереса, то, значит, сами в этом замешаны, а если заинтересуются, то... ты воспользуешься их помощью, а мы будем продолжать собственное расследование еще более интенсивно.

- А когда мы увидим Орама?

Орма подняла правую бровь.

- Не знаю. Хотелось бы сегодня, но вполне может быть, что только завтра. Он действует по обстоятельствам.

Она не нашла в себе сил смотреть в страдающие глаза Лити и отвернулась.

И в это время они услышали, как открылась входная дверь.

ГЛАВА 18

Днем раньше Орам, преодолевая активное сопротивление воздуха и собственных ног, продвигался к дому дорогой Би. Он и сам был удивлен своим острым нежеланием встречаться с этой дамой. В чем дело? Разве ему изменяют его профессиональные качества? Орам посовещался со своим альтер эго, и оно уверило его, что нет. Тогда что? Бирди в самом деле не такая уж уродина, да и готова ради него на все. Прием его ждет самый что ни на есть теплый. Но ноги все равно упорствовали, и их приходилось передвигать чуть ли не силой. Видимо, какая-то часть подсознания, особенно не доверяющая этой даме, временно взяла контроль над конечностями. Орам возмутился. Что оно себе позволяет, это подсознание!

Пусть знает свое место, сидит там, в том самом "под", где и должно; максимум, что оно может себе позволить, это советы тихим шепотом, если уж ему что-нибудь особенно не понравится. А то, глядишь, если оно начнет брать контроль над его, Орама, действиями, то может осрамить в самый неподходящий момент. И Орам решительно подчинил зарвавшееся "Оно" своему суровому "Я". Дальше шагалось бодрее. И уже у самой двери домика Бирди ему почти без труда удалось придать своему лицу выражение счастья.

Истомившаяся ожиданием Бирди встретила гадкого, противного Шаби градом упреков, которые вскоре потонули в радостном ворковании по поводу его возвращения.

Приготовившийся оправдываться Орам был приятно поражен таким поворотом. Ему прощали все, даже долгое отсутствие, за одно только то, что он все-таки вернулся. И он милостиво позволил проводить себя в дом. На кроткий вопрос хозяйки, где же он пропадал так долго, Орам ответил, что ходил по делам, и этого оказалось довольно. Бирди только выразила надежду, что дорогой Шаби со временем станет больше посвящать ее в свои дела.

Бирди на глазах превращалась в ласковую и послушную кошечку. Орам решил развить этот успех. Когда ближе к вечеру Би в очередной раз собралась ускользнуть в неизвестном направлении, красавец строгим тоном поинтересовался, что за важные дела могут отвлечь ее от общения с ним, любимым. Но кошечка Бирди оказалась не такой уж податливой. О, она не показала зубы, нет, она просто мягко, но недвусмысленно дала понять, что у нее тоже есть свои небольшие секреты и они должны уважать право друг друга на молчание. А когда Орам решил незаметно проследить за ней, и на этот раз до конца, то обнаружил, что дверь комнаты, где его оставили, заперта.

Орам пришел в бешенство, но поделать ничего не смог.

Дом был очень старым, и все двери были сделаны по старинной моде, из огромных массивов твердого дерева. А у этой еще оказался огромный замок, явно только что вставленный. Так что Орам мог беситься сколько его душе угодно, он оказался пленником своей ненаглядной Би. Конечно, захоти он по-настоящему, он бы нашел способ выйти отсюда. Но это бы означало открытое столкновение. Его слегка утешило только то, что Бирди не демонстративно заперла его, а проделала это тайком. И он решил притвориться, будто ничего не заметил, кто знает, может быть, она не то чтобы не доверяет ему, а так, решила обезопасить свои секреты на всякий случай, тем более что он только что проявил к ним самый непосредственный интерес.

Такая тактика принесла свои плоды. Через некоторое время Бирди вернулась как ни в чем не бывало. И встреча влюбленных продолжилась по наработанному сценарию.

Орам больше не упоминал об ее отлучках и не задавал лишних вопросов. Однако он всю ночь оставался начеку и утром, без труда делая вид, что спит, обнаружил, что Бирди снова засобиралась куда-то. Орам нарочно проворчал что-то якобы во сне и перевернулся на другой бок. Бирди замерла на секунду, но потом успокоилась и выскользнула из комнаты.

Орам же подождал несколько мгновений, а затем сам бесшумно встал и подошел к двери. Его нехитрая уловка сработала. Бирди беспечно оставила дверь незапертой. Он немедленно воспользовался этим и последовал за своей коварной хозяйкой. Орам старался передвигаться как можно тише, угадывая, куда ушла Бирди, только по почти неслышным звукам ее шагов. Бирди снова привела его в нижний ярус. Здесь, уже не опасаясь, что шумом разбудит своего возлюбленного, Бирди перестала таиться, чем значительно упростила слежку. Притаившись за выступом одной из арок нижнего яруса, Орам с удивлением наблюдал, как Бирди собирает съестные припасы в большую корзину. У бедняги даже мелькнула мысль, что он напрасно прилагал столько усилий, чтобы ее выследить, ведь заботливая Би, кажется, просто собиралась принести им завтрак. Но он недолго испытывал раскаяние. Цели Бирди были иными. Когда она наполнила корзину, то направилась отнюдь не обратно в спальню, а прямиком к той неясной лестнице вниз, что еще раньше приводила в недоумение Орама и Лити. Орам почувствовал охотничий азарт и решил, что вот сейчас-то он раскроет ее тайну.