Похитители завтрашнего дня (авторский сборник)

По количеству сброшенных камней можно было определить, что нас бомбили около пятидесяти бомбардировщиков-истребителей F105 «Сандер-чиф». Мне даже стало жаль противника: конечно, крепость пострадала, но человеческих жертв почти не было: один убитый, двое тяжелораненых и десяток получивших синяки и царапины.

Никто не знал, с какой базы прилетели бомбардировщики и к какому авиационному полку относятся. Зато национальная принадлежность пилотов, совершивших воровской ночной налет, не вызывала сомнений. Государство, предъявившее японскому правительству ультиматум, перешло от угроз к действиям. Срок ультиматума еще не исток, но оно поспешило продемонстрировать свою военную мощь. Что ж, удивляться нечему — это вполне в обычаях данного государства.

— Идиоты! — сказал Тамура, пробираясь через груды камней. — Лучше бы о себе позаботились, чем такой ерундой заниматься.

Представители прессы, прослышав о случившемся, ринулись к замку. Однако дальше внешнего рва их не пустили. Мы опасались шпионов. Но Тамура не мог запретить фотографировать замок и его окрестности с вертолетов.

Еще до обеда появились экстренные выпуски всех газет Японии.

«А-ский замок подвергся бомбардировке камнями!», «Зверство Н-ских воздушных сил!»

Разумеется, происшествие со всеми подробностями было доведено до сведения правительства. Атмосфера на японо-американском совещании, проходившем в этот день, сразу накалилась.

Американская сторона категорически утверждала, что ей ничего не известно о бомбежке, и требовала доказательств. Японская сторона заявила решительный протест, предъявив в качестве доказательств сообщения местных газет, доклад полиции города А., личный протест Тамуры и фотографии производивших бомбежку самолетов, абсолютно идентичные фотографиям самолетов, дислоцировавшихся на одной из дальневосточных военных баз США. Американцы немного растерялись, хотя, впрочем, делегация, присутствовавшая на совещании, могла и не знать об этой акции.

И случилось неслыханное. Японская сторона заявила, что резервирует за собой право ответить на предъявленный ультиматум лишь по выяснении причин дерзкой акции американского правительства. И откуда только у наших появилась такая твердость духа?!

— Мы просим американскую сторону учесть, что в отношении союзных и дружественных стран недопустима практика грубого военного вмешательства в тех случаях, когда что-либо приходится не по нраву правительству США, — заявил один из членов японской делегации. — Подобными акциями вы дискредитируете свою державу и затрудняете политику японского правительства, направленную на поддержание в народе дружественного отношения к Америке. (Делегат вдруг сослался на народ, о котором имел, очевидно, весьма смутное представление.) Неужели вы не понимаете неразумность ваших действий? Налет на А-ский замок сыграл на руку антиправительственной группировке и усилил антиамериканские настроения, которые и без того сильны. Или, может быть, вы собираетесь поступить с нами так же, как с некоторыми азиатскими странами? Но запомните одно: Соединенные Штаты Америки, конечно, остаются крупной державой, но их военная мощь отныне стала фикцией.

На чрезвычайном заседании парламента, состоявшемся в этот же день, было принято «Заявление протеста» против «допустившего эту грубую акцию государства Н.». Оппозиционная партия немедленно вынесла решение о мягкотелости правительства и настоятельно рекомендовала ему не ограничиться одним лишь протестом, а потребовать у Америки официального извинения за совершенные безответственные действия и наказания виновных.

Вся Япония кипела. Повсюду происходили митинги протеста против «бомбежки камнями города А.». Особенный резонанс имел митинг жителей пострадавшего города.

Между тем охрана нашего замка удвоилась, но удвоилось и напряжение. Дело в том, что, пока нас осаждали корреспонденты, в замок незаметно проник убийца, гоминдановский агент. Он потребовал немедленного свидания с Тамурой. Но, его, разумеется, тут же бросили в подземную темницу. За этот день темница пополнилась еще несколькими шпионами.

Вскоре демонстранты напали на одну из американских военных баз, размещенных на территории Японии. Разъяренная толпа пустила в ход камни и палки. Многие офицеры и солдаты были ранены.

Лишь после этого американский госдепартамент выступил с заявлением.

Первая фраза этого документа прозвучала как попытка оправдаться. «Соединенные Штаты Америки не имеют никакого касательства к бомбежке камнями японского города А. США не намерены без предупреждения совершать подобные варварские акции против дружественной союзной страны».

Вторая фраза была скроена по старому, навязшему в зубах образцу: «Бомбежка камнями японского города А. — провокационный акт одного коммунистического государства…»

Разумеется, тут же последовало опровержение правительства Советского Союза.

Нет, не нравилось мне то, что происходило в мире. В создавшемся положении была какая-то фальшь.

К сожалению, я не мог разобраться, в чем именно заключается эта фальшь, и тревога во мне с каждым днем возрастала.

Конечно, до замораживания взрывчатых веществ мир не был идеальным. И я отнюдь не сторонник статус-кво. До недавних пор я жил скучнейшей, но в то же время беззаботной жизнью мелкого служащего, жил от получки до получки. Однако в душе я вынашивал мечту о великих переменах. Теперь великие перемены наступили: появился Гоэмон со своими фокусами, и все встало с ног на голову. Сенсация следовала за сенсацией. Нервное напряжение достигло предела. Но… разве можно жить, стоя на голове?.. Впрочем, можно бы и постоять, если б знать, ради чего. Ну, скажем, современное общество раз и навсегда покончит с войнами, воцарится прочный мир, человеку не надо будет трястись от страха, что его в любой момент вышвырнут со службы и он лишится куска хлеба… Но ничего этого не было.

Я места себе не находил от тяжких раздумий. Выбрался из замка через тайный ход, взял такси. Сначала у меня не было определенной цели, но потом я вдруг вспомнил заведующего техотделом, вспомнил, как мы с ним пили в ночь бомбежки, и решил поехать к нему. Жил он между городом А. и Токио, примерно в часе езды отсюда.

К счастью, зав оказался дома. Не пошел на службу. Видно, с ним тоже творилось неладное. На дворе стоял день, а он уже успел выпить. И мне предложил. Ничуть не удивился моему внезапному визиту.

Я сразу опьянел. На душе стало чуточку легче. Хорошо, когда есть с кем поделиться своими печалями и тревогами!

— Что вы об этом думаете? Все хорошо, как по-вашему?

— Гм… — он осушил очередную рюмку и стал серьезным. — Совсем нехорошо. Прежде чем заваривать кашу, Тамура и некоторые недальновидные деятели должны были бы выяснить, кто такой Гоэмон.

— Выяснить… — я немного подался вперед.

— Ну да! Дело ведь не во взрывчатых веществах, а…

— В сущности Гоэмона! — сказали мы разом.

— Вот именно. И этим надо заняться в первую очередь. Всем вместе. Всем странам, всем людям. Выяснить, что он за птица, чем дышит, каковы его дальнейшие намерения. Иначе мы, земляне, можем оказаться целиком и полностью в его руках.

— Но… — настроение у меня вдруг совсем испортилось, — пока мы делаем с ним что нам вздумается, а он слушается. Существо он, конечно, загадочное и непонятное, но совсем не злое. Я не замечал, чтобы у него были какие-нибудь злые умыслы.

— А-а, ничего ты не знаешь! Так что не либеральничай, — зав совсем протрезвел. — Ладно, допустим, он не собирается причинить никакого вреда землянам. Но он же обладает страшными способностями. Разве можно использовать их как попало? Просто диву даешься, до чего легкомысленны люди. Как дети малые обрадовались новой игрушке. А игрушка-то с секретом… Представляешь, что может получиться?! И вообще нельзя таким путем устанавливать мир во всем мире. Это проблема деликатная, и одним замораживанием взрывчатых веществ немногого добьешься.

Он был прав. Мы замолчали, и я стал просматривать только что доставленную вечернюю газету. В мире начался разгул черных сил. На американском Юге хозяйничали куклуксклановцы. Моторизованные орды белых бандитов жгли дома негров.