Квартирный вопрос (сборник)

«Как жить? — невесело размышлял Сема. — Кругом алчные, беспринципные люди! Ни чести, ни совести. Привыкли все проблемы решать при помощи кувалды. Их в дверь — они в окно. О времена, о нравы!»

Входная дверь уже с полчаса гудела от ударов снаружи. Это действовало на нервы. Не выдержав, Сема вышел в прихожую:

— Валите отсюда! Все равно не откроем!

— Федеральная Служба Приставных Судов! Именем закона и Конституции!

«Это серьезно», — подумал Сема, отпирая замок.

Он успел разглядеть только черные маски с прорезями для глаз, и тут в лицо ему ударила едкая вонючая струя. Сокрушительный удар по лбу свалил Сему на пол, и в следующий момент по нему проскакало стадо слонов. Грянули воинственные вопли, затрещала мебель, посыпалась посуда. Кашляя и плача, Сема пополз, пытаясь забиться под обувную полку. В гостиной оглушительно загрохотал пулемет, и с потолка пластами посыпалась штукатурка. Тяжело топоча, стадо слонов унеслось обратно на лестницу, где еще некоторое время слышался рев и отдельные выстрелы, потом все стихло.

— Что же вы так неосторожно! — ворчал Петров (Иванов), умывая Сему под краном. — Впускаете в дом кого попало. Нехорошо!

— А что бде было делать? — гнусавил тот. — Это ж представители закода!

— Представителям закона здесь делать пока нечего. Никого не убили — и славно. Повода для вмешательства органов нет. Усвойте, пожалуйста, и не поддавайтесь на провокации!

— Подял. Де поддабся, — угрюмо пообещал Сема.

Остаток дня прошел относительно спокойно. На стук в дверь уже никто не обращал внимания. Сержанты подмели стреляные гильзы и выбитые зубы, после чего опять уселись за карты. Сема в подавленном настроении листал подшивку прошлогоднего «Вестника спецназа». Было тихо и даже как-то скучновато. Только один раз на лестнице неожиданно сильно бабахнуло — так что содрогнулись стены и закачалась люстра с обломками плафонов. В стену тут же яростно забарабанила соседка.

— Дверь подорвать пытаются, — усмехнулся Петров (Иванов). — Наивный народ! Пять сантиметров броневой стали. Я такие дверки у нас на бронепоезде «Синий пролетарий» видел. Тротилом не возьмешь, бесполезно.

Под вечер исчезло электричество, газ и вода. Замолчал телефон.

— Неважно, — пожали плечами сержанты, — у нас спутниковая связь. А насчет остального — перебьемся.

Этой ночью поспать Семе толком не удалось. Сначала в подъезде разгорелась ожесточенная стрельба.

— Наследники промеж себя воюют, — равнодушно сообщил сержант.

А в первом часу ночи у входа рвануло так, что слегка задремавший Сема подпрыгнул вместе с диваном. В темноте зло засверкали вспышки очередей. После получасовой перестрелки враг отошел, и сержанты с фонариками обошли квартиру на предмет разрушений. Входная дверь лежала, сорванная с петель.

— Вот тебе и бронепоезд… — уныло сказал Сема. — Обычная железка.

— Железка хорошая, — возразил Иванов (Петров), — а вот петли и замок подкачали. Ладно, я с Карлычем свяжусь, завтра отремонтируют.

Сема безуспешно пытался заснуть. Враги больше не атаковали, но сержанты периодически давали очередь «для острастки». Когда в темноте начинал грохотать пулемет, Сема вскакивал, порываясь бежать куда глаза глядят.

— Не волнуйтесь, отдыхайте! — успокаивали его спецназовцы. — Мы подежурим.

Уже на рассвете Сема провалился в тяжелое забытье. Он вдруг увидел себя сидящим перед телевизором, на экране которого мелькали какие-то джунгли. В комнату вбежал белый носорожек размером с бульдога и осторожно понюхал ботинок Семы. Потом задрал лапу, пометил треногу пулемета и потрусил куда-то в темноту, виляя задом. «Ступай за Белым Носорогом!» — прозвучал бабушкин голос, и Сема рванул вдогонку по бесконечному лабиринту темных комнат и коридоров. Незнакомые люди с фосфоресцирующими глазами тянули к нему синие костлявые руки, хватали за рубаху и штаны, бормоча что-то невнятное. Сема увертывался и прибавлял ходу, пытаясь не потерять из вида мелькавшую впереди белую носорожью задницу…

— Подъем! — тряс его за плечо сержант Иванов (Петров). — Присмотрите здесь, а мы пойдем встречать колонну.

— Какую колонну?

— С припасами. Карлович с минуты на минуту должен подъехать.

Спецназовцы ушли в гулкую и враждебную неизвестность подъезда, а Сема стал умываться из бутылки с минералкой. Спустя какое-то время сержанты вернулись, увешанные разного рода оружием, и с ними прибыл целый взвод солдат, нагруженных ящиками с провизией, боеприпасами и медикаментами. Появился и Моцек Карлович, бодрый и веселый, в бронежилете поверх элегантного костюма.

— Надо же, как наследнички засуетились! — хихикнул он. — Баррикад на лестнице понастроили. И смех и грех.

— Может, есть какой-то мирный способ решения вопроса о наследстве? — с надеждой спросил Сема.

— А какой тут может быть мирный способ? — пожал плечами консультант. — Если б имелись законные претенденты, тогда другое дело. Тогда все прошло бы мирно, через дуэль.

— Дуэль?

— Ну да. Согласно жилищно-дуэльному кодексу. Наследники — к барьеру, пиф-паф, справедливость торжествует. Буква закона соблюдена. Но здесь же сплошное жулье, рвачи-шаромыжники. Вот, гляди! У одного доходяги отобрал, возле подъезда ошивался.

Моцек Карлович протянул Семе листок бумаги с надписью «Сведетельство о рождение»:

— Между прочим, братик твой родной.

— Но это же подлог! — возмутился Сема.

— Ясен пень.

— Так его же в тюрьму надо!

— Э, нет, брат, шалишь! Ты сначала докажи наличие злого умысла. Может, он без умысла сие «сведетельство» нарисовал, просто в качестве сувенира на память.

— Но это же очевидно!

— Не скажи. Очевидность требует доказательств. А без доказательств это всего лишь факт и в расчет приниматься не может ни одной инстанцией.

— Что-то я не совсем…

— Да не заморачивайся! — махнул рукой консультант. — Юриспруденция — искусство тонкое, сродни волшебству. Не каждый может им владеть.

Тем временем бригада сварщиков отремонтировала входную дверь, дополнительно оснастив ее перископическим визиром и бойницей для стрельбы из автомата.

— Удачи! — сказал Моцек Карлович, пожимая Семе руку. — Бывайте здоровы. Может, как-нибудь загляну на огонек.

Он отсалютовал папочкой с документами и, окруженный взводом спецназа, отбыл восвояси.

Сема бесцельно слонялся по комнатам, с грустью разглядывая разрушения, причиненные набегами банд наследников. Выглянув в окно, он остолбенел:

— Это что такое?!

Двор перед домом был изрыт траншеями, по которым перебегали вооруженные люди в касках.

— Ничего особенного, — отозвался Петров (Иванов). — Подсуетились за ночь наследнички, окопались. Каждый гражданин имеет право на личный окоп. Или блиндаж. Конституция гарантирует.

— И вся эта армия — против нас?

— Не вся, — сержант припал к окулярам стереотрубы, — это только передовой отряд, по-моему. Самые шустрые.

Словно в подтверждение его слов во двор вкатились три тентованных грузовика, из которых горохом посыпались люди в камуфляже. Началась беспорядочная стрельба.

— Что я и говорил, — удовлетворенно заметил сержант. — Конкурирующая партия прибыла. Сейчас будут друг дружку колошматить. Потеха!

Бой во дворе продолжался около часа. Спецназовцы с интересом наблюдали, поминутно комментируя:

— Куда ты прешь? С фланга заходи, с фланга! Вот, правильно. Красава! Прижмись, идиот!

Потом внезапно все стихло.

— О, власть нарисовалась! — сообщил Петров (Иванов). — Орган правопорядка бежит. Похоже, по нашу душу.

В самом деле, через двор вприскочку передвигался человек в полицейской униформе, с папкой под мышкой.

— Ну все, — обрадовался Сема, — наконец-то государство вмешалось! Сейчас мы пресечем всю эту кровавую вакханалию!

Представитель органов действительно прибыл разбираться конкретно с Семой.

— Поручик Дуля, — представился он с порога. — Служба участковых кондукторов.

— Господин поручик, — взмолился Сема, — нас тут обложили!