Звери и люди (СИ)

- Вот именно, что "поздно"! Я так полагаю, фермер-управляющий собирался нахапать как можно больше и смыться, но пока у него не было причин торопиться. В общем, картина сложилась.

- Не совсем. Что стало с женой этого фермера?

- А, она тут не при чем. Она умерла вскоре после их отъезда с болот - повесилась. Тогда было решено, что она просто не смогла смириться со смертью детей, и ничего расследовать не стали.

- Да уж... повесилась...

Милая семейка, ничего не скажешь. Да, этот Бобби был болен на всю голову, я почувствовал сразу. Но фермер-то был вменяем! Он четко осознавал, что делает, и не видел в этом ничего плохого. Люди...

Хотя нет, не могу сказать, что это только проблема людей. Я помню рассказ о звере первой серии, убившем своего смотрителя, я слишком хорошо помню Орку, которая повела свою собственную стаю на смерть из-за жажды мести. Люди не идеальны, и звери не идеальны. Дело не в виде, а в отдельных представителях.

- О чем задумался? - прервала мои внутренние философствования Лита.

- О смысле жизни, - усмехнулся я.

- Солидно. Кстати, давно хотела спросить... Ты не знаешь, чего это Дэвис радовался, как ребенок, когда нас провожал? Неужто так рад был от тебя избавиться?

Вспомнив момент прощания, я расхохотался. Нет, Дэвис, конечно, давно ждал моего отъезда, но радовался не поэтому. Просто когда мы возвращались из грязелечебницы, я наткнулся на какую-то дохлую крысу и, что вполне логично, вспомнил Костика Стрелова.

Я измазал руку кровью этой крысы, а, вернувшись домой, заявил, что меня ранили на задании. Причем заявил я это очень громко, а платок, измазанный "моей" кровью, демонстративно оставил на столе. Как и следовало ожидать, уже через секунду платка не было.

Так что Костик получил ожидаемый образец генетического материала, а Дэвис - свое вознаграждение. Вот только хотелось бы посмотреть на физиономию Стрелова-младшего, когда он разберет ДНК "зверя второй серии"!

Нет, все-таки жизнь налаживается.

Эпилог

Я чувствовал настороженность вокруг себя, и мне это не нравилось. Пока я шел по коридорам базы, одни люди опускали глаза, а другие и вовсе убегали с моего пути.

Нет, я понимаю, что я страшный, но я тут как-никак почти два года ошиваюсь, могли бы и привыкнуть! Или дело в моем пребывании с Первой Стаей? Да, наверное. Они боятся, что я наброшусь на них, потому что я убивал людей...Так я же в бессознательном состоянии убивал! Да, мне очень жаль, если бы я мог что-то изменить, я бы изменил, хоть свою жизнь бы отдал! Но я не могу постоянно винить себя. Так чего они от меня хотят?!

А может, не в этом дело... От меня отворачиваются еще и звери, но не враждебно, а смущенно, сочувствующе. Как будто боятся, но вместе с тем жалеют.

Да что творится?!

Я бы и рад узнать, да не у кого - Женька в отпуске, Артем на задании, Ева тоже на задании, Алтай еще лечится, я его подряпал серьезнее, чем хотелось бы. Звери вокруг в основном малознакомые.

Литы тоже не было рядом: как только мы вернулись на базу, ее срочно вызвали к начальству. Я не хотел отсиживать отчет, поэтому выпросил разрешение сразу идти в свою комнату.

Теперь я жалел об этом, потому что Лита быстро бы узнала, что здесь происходит - она все-таки смотрительница! Видимо, придется дождаться ее.

В своей комнате я сразу же нырнул в бассейн и начал нервно наматывать круги. Что это может быть? Костик что-то учудил? Вполне вероятно. Вряд ли это из-за моего невинного прикола с крысой.

С каких пор от меня вообще что-то скрывают? Вот вам и равенство!

Лита пришла где-то через двадцать минут; я сразу почувствовал, что что-то не так: она была не просто расстроена, она была в шоке.

Это тот вид шока, который потом оборачивается раной на душе и шрамом на всю жизнь.

Я рванулся к ней, не понимая, что довело ее до такого состояния, но еще прежде она позвала меня:

- Кароль!

Тихо так позвала, жалобно, как обиженный ребенок зовет того, кто может за него заступиться. Это было ненормально для Литы и еще больше напугало меня.

Я вынырнул и увидел, что она стоит в шаге от моего бассейна и дрожит, пытаясь сдержать слезы. Лита не плачет в чужом присутствии, это я отлично знаю, для нее это вроде как унизительно. Но...

Сам я не умею плакать и не знаю, что это такое. Однако когда я смотрел на Литу, мне казалось, что ей больно сдерживаться. Поэтому, несмотря на то, что вода текла с меня ручьями, я выбрался из бассейна, убрал чешую с груди и рук и крепко прижал к себе девушку.

Жест оказался правильным - она разрыдалась, уткнувшись в меня лицом. Я осторожно гладил ее волосы, ждал, пока основной всплеск пройдет. Как только рыдания стали ослабевать, я тихо спросил:

- Лита... Тихо, родная, успокойся, - было немного непривычно говорить с ней так, но в этой ситуации я не мог иначе. - Что случилось?

- Их убили! - всхлипнула она. - Женька, Лино... Они оба мертвы...