Искатель. 2009. Выпуск №3

Выехав на городскую окраину, остановился около бывшей автостанции, где вместо открытых навесов теперь высоко подпирали крышу железные ворота с широченными надписями во всю их ширину: «Кузовные работы. Шиномонтаж».

В мастерской под поднятой крышкой капота склонился к двигателю парень в робе. Рядом с ним суетился, видимо, хозяин легковушки.

В глубине помещения слепило. От электродов веером рассыпались горящие искры. Огненная нить рыжей бороздочкой наплавлялась на окалины. Сварщик сшивал кузов.

Кресало потянул на себя дверцу в боковую пристройку. Покинул он ее, когда на город легла безглазая мутная ночь.

Голос полковника Кирпотина громыхал в зале. Подчиненные втягивали шеи в плечи. Рядом с начальником, согласно кивая в такт его выкрикам, сидел его заместитель подполковник Нарыков, по кличке Жгут.

С потолка свисал единственный на весь зальчик черный провод с пустым патроном — видно, дела в милиции шли не самым лучшим образом, если некому было вкрутить лампочку. Да и нужна ли она была по вечерам, когда все сотрудники занимались уже своими личными делами?

— Провалили рейд по киоскам! Всего один протокол! И это на двадцать участковых рыл! Ларьки-то сейчас на каждом углу… Или всех вас оптом скупили?!.. — орал полковник.

Опер сидел в среднем ряду и думал: «Вот тварь ползучая! Сам ворует напропалую, а других тут так сношает… Если бы не это затхлое время, давно бы сушил сухари…»

А этот Жгут? Пустобрех и шныряла! В каждом городском кооперативе по личному гаражу имеет… В наем сдает…»

Многое знал Покальчук про своих начальников. Но дай ход любому делу, сам скорее в сточной канаве оказался бы…

— Забыли, — спросил Кирпотин, — каково пришлось тем, кто анонимки писал на меня?!..

Зал глубоко вздохнул.

«Хорошо хоть на этот раз на стол не вскакивал!» — подумал Игнатий, выходя вместе со всеми из душного помещения.

— Где мой сын? Где… — В кабинет опера грузно затеснилась пожилая женщина.

— Какой еще сын? — однотонно спросил Покальчук.

— Мне сказали, к вам надо… Вы пропавшими без вести занимаетесь?.. — женщина вопросительно округлила глаза. — Говорят, в лесу кого-то нашли…

— Это совсем по другой части… А вам надо бы в морг!

Вышел.

— Слухай, ты, пень бугрянский! Почто тетку ко мне направил? — налетел на дежурного.

— Да не гоношись ты! — Капитан закрыл стеклянную дверь.

Опер прошел в самый конец коридора, спустился по лесенке, толкнул складскую дверь.

— Рахимов! Проснись, твою мать! — затормошил растянувшегося на полке сержанта.

— Ай! Что?! — испуганно вскочил тот.

— Помогай, Муратка… Надо гражданку одну в морг отвезти.

— Ни за что!..

Оглянувшись, шепнул что-то Мурату на ухо, и тот вдруг тут же закивал.

Выходя, обратил внимание на конверт, белевший на тумбочке, с адресом отправителя: «…Дагестан…»

Вернулся в кабинет:

— Наш сотрудник вам поможет…

А коренастому сержанту уже в дверях добавил:

— Если опознает, сразу же позвонишь.

— Ясное дело! — кивнул тот.

Когда сержант и женщина вышли, Покальчук наклонился, достал из-под стола очередную бутылку «пепси». Выхлебав до донышка, широко расстегнул воротник рубахи: жарко…

За время службы в милиции чего только он не повидал: оторванные руки, отрубленные головы, раздавленные всмятку тела… Скольких преступников знавал. И когда-то заданный себе вопрос «А зачем бороться с ними?» уже давно не беспокоил его.

В аппарате заурчало.

Сжал трубку:

— Точно опознала?.. Он?.. Немедленно ее ко мне… «Скорая» увезла?.. Ну, дела…

Ночь была теплой и бархатно-смуглой, словно залитая сгущенным светом отгоревшего дня. Луна рельефно высветила ломаную линию дороги, по которой стремительно неслись два «жигуленка». Вот темный автомобиль как-то показно выставил свой бок, на повороте обошел перламутровую легковушку, вот вырвался вперед и растворился в предутренней мути.

Лес завороженно наблюдал за этим неожиданным для такого времени суток соревнованием.

Темный автомобиль, уже оказавшийся в гуще леса, резко остановился. Сзади него осталась лежать, матово отблескивая на лунном свете, шипастая полоса. И он скрылся под низким навесом густого черного лапника.

Вот второй «жигуль» на скорости пролетел полосу и потом, заюлив, еще метров шестьдесят…

Осторожно приоткрылась дверца.

Выглянул водитель.

Вроде никого.

Вылез.

Надавил на колесо. Оно вмялось под пальцами.

Оглянулся…

Что же это такое?..

Сел в машину. Жуя покрышки, она медленно стала сдавать назад.

На опушке взлаяла собака…

Что-то блеснуло в кустах…

А с взгорка с недовольным шипением тормозов уже спускалась большая машина.

Удушливо пыхнув, «МАЗ» остановился возле.

— Ты чего тут? — прозвучало в окне его кабины.

— Прокол! Если поедешь, тоже шины пробьешь.

Оба водителя прошли к ленте…

— Во! Откуда она здесь взялась?..

— Борона!..

Закурили, с опаской посматривая на лес.

— Не нравится мне рее это… — пробурчал водитель «МАЗа». — Но эту дрянь надо забрать… К себе в деревню отвезу… У нас там в Лукичёвке есть одна шалашовка… Ну, замучили вконец хахали, ездят и ездят… Я этухренацию поставлю и проколю им…

— Ая как здесь?..

— На ободах, конечно, не уедешь…

Оглядел лес.

— Давай ко мне на платформу. До города доброшу…

Проехал вперед. Сбросил на асфальт колодки.

Через несколько минут, окутываясь дымом солярки, с утробным ревом «МАЗ» полез на взгорок.

Покальчук, широко раскрывая губастый рот, давя зевоту, смотрел на писавшего мужчину.

Тот, выводя буквы, прерывно рассказывал:

— …Когда я проскочил ленту… Может, лучше вы напишете?.. А я подпишу.

— Чего разурчался?.. — вдруг оскалился опер.

— Слава богу, грузовик этот рядом оказался, — произнес мужчина.

— Ты мне тут дирол с ментолом не жуй! — сказал, как обрезал, Покальчук. — Ну, ребята деревенские балуются… А может, наши на дороге оставили… За это с вас еще спросится. Помешали преступников задержать!

— Да это все шофер тот… Я-то тут ни при чем…

— Ни при чем?!.. Хотя, может, и так… И зачем тогда тебе вообще все это писать?..

— И я вот думаю: зачем?

— Давай! — Покальчук взял лист. — Мы того сами разыщем. И ленту вернем…

Когда мужчина, чуть ли не на цыпочках, вышел, Игнатий на мелкие кусочки порвал лист и бросил в забитую всяким хламом урну. Прислушался к звукам за дверью. В коридоре привычно шаркали ноги, стоял напористый, раздражающий шум.

Вечером автосервис не работал. Хотя в помещении горел свет, но никто туда войти не мог. Около ворот чернел силуэт «жигуленка» цвета мокрого асфальта. А внутри мастерской сладко пахло ацетоном. Коренастый паренек в противогазе поливал из распылителя аэрозолем на только что загрунтованный корпус легковой машины.

В комнатенке, наполовину заваленной коробками передач, дверными боковинами, стеклами, колодками, сидел опер, и около него, согнувшись длинным вопросом, высокий мужчина, Клавкин брат, Лобурев.

Именно он в то тяжелое для Игнатия время, когда опер загремел под суд, не оставил его. А еженедельно носил передачи, сам ездил в Питер к адвокату… Покальчук, выйдя из зоны, отблагодарил его. Помог за бесценок купить бывшую автостанцию и теперь сам обеспечивал прикрытие новоявленному коммерсанту. Доход у них был достаточный.

— Игнат! Завтра едем на рынок, — говорил Лобурев, тасуя карточную колоду.

— А что, машина уже готова?..

— Конечно…

— Ну, посмотрим… Напортачили, небось?.. — По мрачному лицу Покальчука изредка пробегали мягкие подсветки.

— А чего там разглядывать… Работа — высший класс! Для своего ведь старались. Я тебе сейчас другое скажу. У сестры моей совсем крыша поехала…

— Она у нее всю жизнь набекрень была.

— Да ты только послушай… С прокурорскими связалась…