Сломанный клинок. Дети морского царя

— И ты даже не поцелуешь меня на прощание, Фреда? — выдавил он.

— Нет, — ответила она еле слышно, отводя взгляд. — Я не смею. — Потом бросилась бежать.

Он смотрел ей вслед. Рыжевато-золотистые волосы девушки были единственным, что оживляло студеную белизну снегов. Вот ее фигурка скрылась за деревьями. Скафлок медленно направился в другую сторону.

Глава 21

Затяжная и суровая зима подходила к концу. Как-то под вечер, взобравшись на высокий холм, Гулбан Глас Мак Гриси уловил первое, мимолетное дуновение теплого весеннего ветерка.

Он оперся на копье и огляделся. Снег подступал к самой кромке воды. На западе дотлевал закат, а на востоке высыпали уже звезды. Они мерцали и переливались над морем, по которому двигалась рыбацкая лодка, обыкновенное человеческое суденышко; правил ею обычный с виду смертный. Однако он чем-то неуловимо отличался от остальных людей, да и платье его, в водяных разводах, было явно эльфийского покроя.

Лодка пристала к берегу. Человек выбрался из нее, и тут Гулбан узнал его. Хотя ирландские сиды жили обособленно, они поддерживали кое-какие отношения с Альвхеймом. Гулбан бывал при дворе Имрика и запомнил пасынка князя, молодого и веселого Скафлока. Впрочем, тот, кто доставал сейчас из лодки свои пожитки, был худ и мрачен. Неужели дела эльфов так плохи?

Скафлок поднялся на холм. Приблизившись к могучему воину, который недвижимо наблюдал за ним с вершины, он увидел, что это Гулбан Глас, один из пяти стражей Ольстера.

Они обменялись приветствиями. Гулбан наклонил голову, увенчанную золотым шлемом; длинные черные кудри упали ему на скулы. Он отступил на шаг, почуяв зло, что таилось в мешке из волчьей шкуры за плечами Скафлока.

— Мне велено было дожидаться тебя, — сказал Гулбан.

В усталом голосе Скафлока прозвучала нотка удивления:

— Что, у сидов так много ушей?

— Нет, — ответил Гулбан. — Мы чувствовали: что-то близится. Нынче все, что происходит, так или иначе связано с войной эльфов и троллей. Вот мы и ждали эльфа-вестника — по всей видимости, тебя.

— Эльф… — Скафлок сплюнул. Чело его избороздили морщины, глаза были налиты кровью. Наряд юноши подтверждал худшие опасения Гулбана: обитатели Альвхейма всегда выделялись своей опрятностью, если не сказать изысканностью.

— Пойдем, — проговорил сид. — Должно быть, причина серьезная, раз Луг Длинная Рука созвал вождей и всех Туата Де Данаан на Совет в пещеру Круахана. Но ты утомился и проголодался. Я сперва отведу тебя к себе.

— Нет, — возразил человек с упрямством, которое тоже было несвойственно эльфам. — Я не могу ждать. Веди меня на совет.

Гулбан пожал плечами. Он повернулся так, что его лазоревый плащ взметнулся в воздух, и свистнул. Тотчас на зов его прискакали два статных легконогих коня. Они испуганно шарахнулись от Скафлока.

— Им не нравится твоя поклажа, — сказал Гулбан.

— Что делать, — отозвался Скафлок, ухватил лошадь за гриву и вскочил в седло. — А ну пошла!

Животные сидов, лишь немного, пожалуй, уступавшие резвостью эльфийским коням, помчали Гулбана и его спутника по холмам и долинам, по полям и лесам, замерзшим озерам и рекам. Им встретился всадник в сияющей кольчуге и с копьем в руке; сидел у входа в свою нору сутулый лепрехун; мелькнула худая фигура в плаще с клювом вместо носа и серыми перьями вместо волос. Из священных рощ доносилось пение дудок. Морозный воздух, казалось, дрожал в призрачном свете звезд. Сгущались сумерки. Звезды, светлые, как глаза Фреды… Нет! Скафлок отогнал непрошеную мысль.

Вскоре они достигли пещеры Круахана. Четверо дозорных снаружи отсалютовали им клинками и приняли коней. Гулбан провел Скафлока внутрь.

Просторную пещеру заливал зеленоватый свет. С потолка свешивались блистающие сталактиты, в щитах, что висели на стенах, отражались огоньки свечей. Хотя пламя в очаге не горело, было тепло и ощущался запах жженого торфа. Пол устилали стебли тростника. Они шуршали под ногами Скафлока, и этот звук отдавался громом в тишине, что царила под высокими сводами.

В конце стола Совета сидели вожди народа Лупры, маленькие, коренастые, в грубых одеждах: король лепрехунов Удан Мак Одейн, его наследник Бег Мак Бег, толстый, крепко сбитый Гломхар О’Гломрах; таны [36] Конан Мак Рихид, Гаэрку Мак Гейрд, Метер Мак Минтан и Эсирт Ма Бег — в шкурах и в золоте. С такими, как они, смертный чувствовал себя в своей тарелке.

Зато во главе стола располагались Туата Де Данаан [37], дети матери-земли Дану, явившиеся из Золотого Тир-нан-Ога на Совет в пещеру Круахана. Пригожие, молчаливые, они внушали собравшимся трепет; мнилось, еще чуть-чуть — и можно будет воочию узреть силу, что исходит от них. Они были богами Ирландии до того, как Патрик привел туда Белого Христа [38]; им пришлось бежать, но и в изгнании они не утратили ни доли былого могущества и великолепия.

На троне восседал Луг Длинная Рука, справа от него сидел воин Энгус Ог, слева — повелитель морской стихии Мананнан Мак Лер. Дальше — Эохи Мак Элатан Дагда Мор, Дов Берг Яростный, Кае Коррах, Колл-Солнце, Кехт Пахарь, Мак Грейна Орех и многие другие, чья слава гремела по всей Волшебной стране. Вождей сопровождали их жены и дети, дружинники и арфисты. Всякий, кто видел их, преисполнялся радости и благоговейного страха.

Однако нынешний Скафлок ни во что не ставил величие, пышность или опасность. Не опуская головы, приблизился он к Лугу и, глядя тому прямо в глаза, приветствовал его.

Голос Длинной Руки был низок и могуч:

— Здрав будь, Скафлок из Альвхейма! Пригуби вина с владыками сидов.

Луг жестом велел усадить человека на свободное место слева от трона, так, чтобы их разделяли только Мананнан и его жена Фанд. Виночерпии принесли золотые кубки с вином из Тир-нан-Ога; пока вожди пили, барды пощипывали струны арф.

Вино оказалось сладким и хмельным, оно словно огнем выжгло усталость Скафлока, но вот с печалью справиться не сумело.

Прекрасноволосый воин Энгус Ог спросил:

— Что там, в Альвхейме?

— Ничего хорошего, — резко ответил Скафлок. — Эльфы сражались в одиночку и потерпели поражение. Такая же участь ожидает всех остальных: тролли завоюют их земли.

Слова Луга прозвучали рассудительно и жестко:

— Дети Дану не боятся троллей. Мы одолели фоморов, мы, побежденные милезами [39], сделались потом их богами; нам ли чего страшиться? Мы были бы только рады прийти на помощь Альвхейму…

— Верно! — Дов Берг стукнул по столу кулаком. Его рыжие волосы пламенели в зеленом полумраке пещеры; крик бога многажды повторило эхо. — Наши клинки затупились в ножнах, наши кони застоялись в стойлах. Почему мы не помогли эльфам?

— Ты сам знаешь почему, — проговорил Эохи Мак Элатан, Отец звезд. Он сидел, закутавшись в плащ цвета вечерних сумерек. На одежде Дагды, в его кудрях и в глазах посверкивали искорки света. Когда он развел руками, воздух между ними засеребрился и замерцал. — Нынче в битве сошлись не народы Волшебной страны, а боги Севера и их недруги из краев Вечного Льда. Трудно решить, кому из них можно доверять. Нам дорога наша свобода, и мы не желаем становиться пешками на шахматной доске мира.

Скафлок стиснул подлокотники кресла с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.

— Мне нужна другая помощь, — проговорил он срывающимся голосом. — Я хотел одолжить у вас корабль.

— Позволь узнать зачем? — спросил Колл. На лицо его больно было смотреть, панцирь и золотая застежка в виде солнца у горла слепили глаза своим блеском.

Скафлок вкратце поведал богам о даре асов:

— В зверином обличье проник я в Эльфхьюк и выкрал оттуда меч, колдовство открыло мне, что у сидов раздобуду я корабль, на котором доплыву до Ётунхейма. Вот я и поспешил к вам, — он склонил голову. — Да, я пришел к вам как нищий. Но если эльфы победят, они найдут, чем отблагодарить вас.