Капитан Брингдаун и книга пророка (СИ)

- Как-как? Адмирал? Марвин?

Я с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Представляю, каково ему было слушать по нескольку раз в день своё настоящее имя! Неудивительно, что Марвин так остро реагировал на мои насмешки.

- Но, чёрт возьми, я всё равно не понял - зачем?

Эллен пожала плечами. Повертела в руках пачку сигарет и положила её обратно в карман.

- Ну, допустим, Зефирену хотелось иметь в своём окружении абсолютно преданного человека, которому можно всецело доверять, - предположила она. - Но он прекрасно понимал, что таких людей не бывает. А вот собака - другое дело. Она никогда не предаст хозяина. А ум для помощника не самое главное. И согласись, Марвин вовсе не такой идиот, каким ты его старался представить. Биотехники хорошо поработали над развитием его мозга.

- Что ж, учитывая всё то, что сейчас сказала - да, не такой, - согласился я. - Высокоразвитая личность. Но ведь эта операция наверняка проводилась незаконно.

- А кто может запретить почтенному грандмастеру поступать так, как ему вздумается? - горько усмехнулась она. - Не правительство же? Да и сомневаюсь я, что кто-то, кроме доверенных сотрудников и самих биотехников, знал об этом. У Ксирдаля хватило бы средств оплатить тысячу подобных операций, и ему ничего не стоило прибавить к счёту скромную сумму за обеспечение полной секретности.

Да, такое вполне могло произойти. Я лично знал нескольких человек, которые клонировали для себя жён. Идеальных, на заказ. А Ксирдаль создал себе идеального слугу. Велика ли разница? Если клиент платит, для него сделают всё возможное и невозможное. Только Марвина-Адмирала никто не спросил, хочет ли он стать человеком.

- Бедняга Марвин! - искренне огорчился я. - Не стоило мне так издеваться над ним. Но ведь я же ничего не знал. Помнишь, он рассказывал, что ему хочется завыть при виде звёзд?

- Помню, - Эллен опять закурила. - Мне тоже было его жалко. Но не могла же я раскрыть его тайну? Он бы мне этого не простил. Как я не простила ему...

- А что с ним сейчас творится? - спросил я, уводя разговор с опасной темы. - Ведь это он нападает на туземцев. Зачем?

- Да откуда я знаю?! - Эллен заметно нервничала. - Хотя, нет, догадываюсь. Человеческий мозг - очень сложная система. Тем более, перестроенный мозг. Достаточно малейшего толчка, чтобы нарушить его работу. А толчок, в смысле, магнитная буря, был совсем не шуточный. Даже нам несладко пришлось, а уж как эта буря повлияла на Марвина - боюсь, даже специалист не сможет предсказать.

- Значит, парень сейчас не контролирует себя, - озвучил я диагноз. - Озлоблен, либо испуган, но в любом случае, вряд ли пойдёт на контакт. Возможно, он даже не поймёт нас, если мы с ним заговорим. Что же делать?

- Не знаю, - уже в который раз вздохнула Эллен. - Мне пока ясно только одно - туземцев к этому делу привлекать нельзя. Они сами перепугаются и Марвина напугают, а нам потом расхлёбывать. Мне и так придётся убеждать Чаку и Фасимбу, что зверь больше не опасен. А если при поимке ещё кто-то погибнет, вожди могут заупрямиться и потребовать расправы над Марвином.

Да, этого допустить никак нельзя. Но сможем ли мы поймать Марвина вдвоём? Да что там поймать, хотя бы отыскать его. Видимо, всё-таки придётся на первом этапе использовать туземцев. Пусть отыщут его следы, а дальше я сам всё сделаю. Попытаюсь что-нибудь сделать. Эх, как бы мне сейчас пригодились ампулы с усыпляющим газом! Но скутер, в котором они лежали, превратился в лепёшку, с хвостиком из оборванного каната.

Каната... А ведь здешние верёвки совсем не плохи! Я два раза испытал на себе их прочность, и не смог даже ослабить узлы. Что если попробовать поймать Марвина в верёвочную петлю? Или даже сплести сеть.

- Эллен! Зови Фасимбу! Кажется, я знаю, что делать.

У моего блестяще продуманного плана отыскалось всего одно слабое место. Но очень слабое. Исполнять самую важную и опасную часть операции предстояло именно мне. Вожди согласились не убивать Ночного Врага лишь в том случае, если мы с Эллен сами его поймаем. То есть, туземцы его выследили, благо теперь было точно известно, как этот враг выглядит. И согласились помочь в подготовке западни. А дальше, мол, ваше дело.

По-человечески их понять можно. Если честно, я вообще не очень рассчитывал на помощь аборигенов. Но меня тоже не радовала перспектива остаться один на один со свирепым хищником, в которого превратился наш милейший Марвин. Но кто-то же должен заманить его в ловушку. А вариантов осталось только два - либо я, либо Эллен. А она в данный момент всё-таки являлась женщиной. И что бы я там про неё ни думал, но прятаться за её спиной было как-то неловко. Настолько, что даже страх не смог эту неловкость перебороть. Не мог до поры до времени.

И вот теперь я шёл по горной тропинке - а Марвин устроил себе логово в горах, милях в пятнадцати за деревней Чаки - и с трудом сдерживая дрожь в коленках, думал: какого чёрта я ввязался в это дело? Пусть бы Эллен и Марвин сами решали свои проблемы, и проблемы своего босса Ксирдаля. Если он посылает на задание человека с нестабильной психикой, если вообще эту существо можно назвать человеком, то почему я должен исправлять чужие ошибки?

В принципе, у меня был ответ на этот вопрос: потому что оба моих партнёра должны остаться в живых к концу экспедиции и подтвердить, что я выполнил все обещания. Только тогда Ксирдаль вернёт мне корабль. Правильно, так я на самом деле и думал, но в глубине души понимал, что есть и ещё одна причина. Я не мог допустить, чтобы Эллен посчитала меня трусом. Даже после всего того, что я узнал о ней - всё равно не мог. И называйте это предрассудком, мальчишеством, идиотизмом, в конце концов, но мне проще было рискнуть своей жизнью, чем её.

Всё, хватить копаться в собственных комплексах, пора подумать о деле. Вон за той грядой, в ложбине, меня ждёт встреча с человеко-зверем, загрызшим более десятка ни в чём не повинных дикарей. И я должен первым увидеть его, а потом дать увидеть себя. И постараться сделать так, чтобы Марвин за мной погнался. А если он первым почует моё приближение, то может напасть неожиданно, из укрытия. И тогда у меня не останется никаких шансов не то чтобы заманить его, а даже просто убежать самому. И я заранее решил подбираться к врагу против ветра. Может, собачий нюх к Марвину и не вернулся в полном объёме, но всё равно он должен различать запахи лучше обычного человека. И пусть карабкаться по скалам не очень удобно, лучше уж содранные колени, чем перегрызенное горло.

Последнюю часть пути я преодолел, подтягиваясь на руках. Осталось забросить локоть вон на тот верхний камень, и всё, дальше будет легче. Теперь нужно осторожно поглядеть вниз. Где-то там должен прятаться Марвин.

Должен, но не обязан. Увидеть его оскаленные зубы совсем рядом с собственным носом я был не готов. Но всё, может, и обошлось бы, если бы я не перевёл взгляд на его глаза. А глаза были страшные. Даже самый озлобленный человек никогда так не смотрит. Он всё-таки видит в тебе противника, которому нужно сломать нос, выбить зубы, свернуть челюсть. А сейчас на меня смотрели как на еду.

Я инстинктивно поднял правую руку, чтобы защититься, но не сумел удержаться на одном левом локте. Рука соскользнула, и я покатился вниз.

Всё, что уцелело во время подъёма, я ободрал при спуске. Падение произошло стремительно, всего за несколько секунд. Подниматься пришлось гораздо дольше. И тогда - на гору, и сейчас - на ноги. Но когда я, наконец, встал, придерживая ушибленный локоть, Марвин уже приближался ко мне. Вот он сделал последний прыжок, на какой бы я вряд ли решился даже в молодые годы, и приземлился в двух метрах от меня.

Я невольно попятился назад. Он недовольно зарычал. Не сказал бы, что его рычание сильно напоминало собачье. Это был рёв могучего хищника, раздражённого тем, что добыча имеет наглость убегать. И в нём явно слышался приказ не двигаться. Но я, даже если бы очень хотел, не смог бы подчиниться.