Дредноут

На одном конце платформы клубилась толпа, которую Мерси проигнорировала, решив лучше поискать контору начальника станции. Следуя указателям, она отыскала нужный кабинет и тихонько постучала в распахнутую дверь. Мужчина, сидевший за столом, посмотрел на нее из-под зеленого козырька.

— Могу я чем-то помочь? — осведомился он.

— Надеюсь, что да, мистер… — проговорила Мерси и бросила взгляд на табличку на двери. — Фут.

— Проходите, пожалуйста. Садитесь. — Он указал на один из вращающихся деревянных стульев, стоящих перед столом. — Только подождите секунду, если не возражаете.

Мерси присела под шелест собственной юбки и обвела взглядом кабинет, загроможденный всевозможными техническими новинками, включая печатную машинку, сияющий телеграфный аппарат, а также кнопки и рычаги, перемещающие и меняющие знаки на путях, сообщающие поездам, куда и с какой скоростью двигаться. Знаки свисали даже с потолка, очевидно, они здесь хранились. «К КРАЮ ПЛАТФОРМЫ НЕ ПОДХОДИТЬ», — гласил один, «ПАССАЖИРЫ, ПРИ ПОСАДКЕ ДЕРЖИТЕСЬ ПРАВОЙ СТОРОНЫ», — советовал другой. Еще один, прикрепленный у самой двери таким образом, чтобы было понятно, что висит он не просто так, а требует прочтения, сообщал о местонахождении конторы Западного Союза в соседней комнате, причем текст для наглядности сопровождался стрелкой.

Армистад Фут тем временем закончил писать и потянулся к телеграфному ключу — новомодной штучке, качающейся в горизонтальной плоскости, а не вверх и вниз, и отстучал серию тире и точек с такой ошеломляющей быстротой, что Мерси усомнилась, что кто-либо, все равно где, разберет хоть что-нибудь. Завершив передачу, начальник станции отодвинул устройство и подался вперед, уперев в стол локти.

— Так что же я могу для вас сделать?

— Я миссис Линч. Не хотелось нарушать ваш покой, но я собираюсь совершить по-настоящему долгое путешествие и решила, что вы можете подсказать мне наилучший путь на запад.

— И как далеко на запад вы намерены отправиться, миссис Линч? — поинтересовался кареглазый жилистый коротышка в отлично сшитой полосатой рубахе с черной повязкой на правом рукаве.

Говоря, он улыбался, не холодно, нет, но профессиональной улыбкой человека, целыми днями отвечающего на глупые вопросы тех, кого он с радостью вышвырнул бы из своего кабинета пинком под зад. Мерси узнала эту улыбку. Точно так же она порой улыбалась своим пациентам в Робертсоновском госпитале.

Она выпрямила спину, сев как можно ровнее, и заговорила, кивнув для значительности:

— До самого конца, мистер Фут. До самого конца, до Такомы.

— Милостивый Боже! — воскликнул начальник станции. — Надеюсь, вы простите меня, миссис Линч, но вы же не собираетесь проделать весь этот путь в одиночестве, не так ли? Могу ли я осведомиться о вашем муже?

— Мой муж погиб, мистер Фут, и я действительно собираюсь проделать весь этот путь в одиночестве, поскольку иных вариантов у меня нет. Зато есть деньги, — добавила она, похлопав по сумке. — Серые и синие, поскольку штат тут приграничный и все такое; а еще немного золота, потому что я не знаю, что принимают за Миссури. Немного, но, думаю, до Такомы хватит, а именно туда мне и надо.

Мужчина беспокойно заерзал, отталкиваясь от пола пятками и вращая свой стул вправо-влево, вправо-влево — не шевеля при этом верхней половиной тела. Затем спросил, медленно, словно вопрос был деликатный:

— Смею ли я предположить, миссис Линч, — судя по вашему акценту и манере держаться — вы южанка?

— Не понимаю, какое это имеет отношение к делу. Путь на запад — это совсем не то, что путь на север или юг, не так ли? Но я из Вирджинии, если вам это действительно интересно, — сказала Мерси, сдерживая раздражение.

— Вирджиния. — Мистер Фут будто покатал слово во рту, примеряя все, что слышал об этом месте, на сидящую перед ним женщину. — Прекрасный серый штат. Гм… У нас есть поезд, который вот-вот отойдет — сегодня днем, если точнее, — к западным территориям, пункт назначения Такома.

Мерси расцвела:

— Но это же чудесно! Да, сэр. Именно это я и ищу.

— Но по пути будет много остановок, — предостерег начальник станции так, словно преподносил великий сюрприз. — И атмосфера может создаться… — он заколебался, подбирая слово, — несимпатичная.

— И что это означает?

— Тут у нас полно противоречий. Поезд, направляющийся на запад, — поезд Союза, большинство пассажиров и команда вроде как союзники, единомышленники, хотя вы можете быть абсолютно уверены, что это гражданский транспорт, никоим образом не связанный с войной. Не вполне.

— То есть? Что из двух? Никоим образом или не вполне?

Коротышка всплеснул руками и попытался объяснить:

— В одном из последних вагонов состава везут домой тела погибших солдат, тех, кто родом из Миссури, Канзаса, Небраски, Вайоминга и так далее. Насколько мне известно и насколько я могу сказать, это их единственная официальная задача, и они берут пассажиров по ходу следования — для удобства и оправдания расходов, конечно. — Он пожал плечами. — Деньги есть деньги, и их ничем не хуже наших. Достаточно сказать, что этот особый вагон — вагон-холодильник, полный ценного груза — убитых бойцов. Смею предположить, что там содержатся тела одного-двух героев войны, а может, даже генерала Макдауэлла, чья вдова и семья вынуждены были перебраться в Калифорнию. Впрочем, гробы запечатаны и не подписаны, на них только серийный номер, так что, боюсь, мои подозрения нечем ни подтвердить, ни опровергнуть. — Несмотря на мрачность сообщения, мистер Фут широко улыбнулся, видимо радуясь, что смог поделиться секретом.

— Значит, по вашим словам, самый быстрый, самый простой — и вы не добавили «самый дешевый», но, полагаю, вы не стали бы предлагать такой вариант, если бы он был недоступен мне по средствам, — способ попасть на запад — это преклонить голову и сесть в поезд Союза?

— Ну, в общем и целом — да. Этот поезд, безусловно, довезет вас до цели. Возможно, быстрее и безопаснее, чем какой-либо другой, направляющийся в ту сторону в этом месяце, если говорить откровенно.

— А почему? — спросила Мерси.

Мужчина снова замешкался, но лишь на секунду.

— В поезде есть военные. Сам паровоз армейской модели, и только пассажирские вагоны — гражданские. — В голосе начальника вдруг прорезался оптимизм. — А это означает, что у вас решительно не должно возникнуть проблем с индейцами и уж тем более с пиратами и бандитами, терроризирующими поезда в наши дни. Путешествие будет вполне безопасным. — Он умолк, потом заговорил снова: — В любом случае что из того, если кто-нибудь и прознает, что вы из Вирджинии? Это гражданский поезд, и у него мирная миссия.

Мерси не понимала, кого он пытается убедить.

— Не стоит так меня уговаривать мистер Фут. Моя поездка также совершенно не имеет отношения к войне. Так что я покупаю билет, — твердо сказала она. — Пока что удача не изменяла мне.

— Как пожелаете, миссис Линч. — Начальник станции поднялся.

Он проделал все необходимые действия и, когда девушка протянула ему почти все оставшиеся у нее деньги, передал ей набитый бумагами конверт, в котором были и пропуск на посадку, и план маршрута поезда.

— Состав подан на тринадцатый путь. — Мужчина показал, где это.

— Это там, где толпится народ?

— Да. А теперь — доброго дня, миссис Линч, — и мирного путешествия.

— Спасибо, мистер Фут.

Она посмотрела в Окно на тринадцатую платформу.

Впрочем, смотреть там было особо не на что, кроме густой массы людей, поскольку колонны между ней и паровозом загораживали весь вид. Однако, даже несмотря на преграды, Мерси удалось разглядеть, что паровоз большой и темный, и вдруг в голове ее тренькнуло колокольчиком тревожное предупреждение. Она вдруг поняла… вне всякой логики, вопреки здравому смыслу, отвергающему такие совпадения… она поняла, что как только подойдет ближе, то узнает машину — по репутации, если не по внешнему виду.

Она точно лунатик зашагала сквозь толпу, подойдя к самому краю платформы, туда, где люди двигались быстрее и где их было меньше. Влившись в этот мелководный ручеек, она на всякий случай переместила сумку, плотнее прижав ее к животу.