Миры Пола Андерсона. Том 22. Сломанный клинок. Дети морского царя

Курган раскрылся. Из него, сопровождаемый сыновьями, выступил Орм. Он спросил сурово:

Орм опирался на копье. В лице его не было ни кровинки, в волосах серебрился иней. Он не мигая смотрел на пламя, что бушевало вокруг него. Справа от отца стоял Кетиль, бледный и неестественно прямой, в голове его чернела дыра. Окутанный тенью Асмунд прикрывал руками рану в груди. За спиной вождя виднелись очертания его ладьи. Друг за другом пробуждались остальные призраки.

Подавив страх, Скафлок сказал:

Голос Орма гулко раскатился в студеной ночи:

Фреда сделала шаг вперед.

— Отец! — воскликнула она. — Отец, ты не узнаешь свою дочь?

Взгляд Орма обратился на нее, и ярость исчезла из глаз вождя. Он склонил голову и замер, охваченный со всех сторон пламенем. Кетиль сказал:

Элфрида медленно приблизилась к Орму, взяла его за руки, — стылые, как земля, из которой он вышел. Орм проговорил:

— Не могу, Орм, — ответила она, потом коснулась его лица. — Иней в твоих волосах, земля у тебя на губах. Какой ты холодный, Орм!

— Я мертв. Могила разделяет нас.

— Так давай соединимся. Возьми меня к себе, Орм!

Он поцеловал ее.

Скафлок повернулся к Кетилю:

Кетиль сказал:

Скафлок помотал головой. Тогда Кетиль, опершись на меч, произнес:

Неожиданно в разговор вмешался Асмунд. Лицо его оставалось в тени, а голос исполнен был муки:

Фреду обуял ужас. Она прижалась к Скафлоку, и так они стояли обнявшись под мудрым и грустным взором Асмунда. Тот сказал:

С громким стоном земля сомкнулась. Пламя погасло, и лишь луна теперь освещала курган вождя данов.

Фреда отпрянула от Скафлока, словно тот вдруг обернулся троллем. Он, спотыкаясь как слепой, двинулся за ней. Из горла ее вырвался сдавленный всхлип. Она бросилась бежать.

— Мама, — шептала она, — мама…

Но Элфрида пропала, и с тех пор люди больше ее не встречали.

На востоке занималась заря. Тучи над морем будто примерзли к небосводу. Падал редкий снежок.

Фреда сидела на вершине кургана, глядя перед собой невидящим и взором. Она не плакала. Она не знала, сможет ли когда-нибудь заплакать.

Скафлок, отведя лошадей в лес, чтобы укрыть их от дневного света, подсел к ней. Его голос был тусклым, как рассвет:

— Я люблю тебя, Фреда.

Она не ответила. Помолчав, он продолжил:

— Я не могу не любить тебя. Какая разница, что мы с тобой одной крови? Я знавал людей, что были в родстве и женились… Фреда, послушай меня, этот треклятый закон…

— Это заповедь господня, — перебила она. — Я не смею намеренно нарушать ее. Я и так уже достаточно нагрешила.

— Мне не нужен бог, который встревает между двумя, что любили друг друга, как ты и я. Пусть только подойдет, я загоню его обратно на небеса!