Любимые враги (СИ)

- Сурово.

- Такова, дружище, жизнь в созданном людьми Темном мире. А в сущности, такова жизнь и в остальной Вселенной. Проходят эпохи. Гибнут цивилизации. Исчезают разумные расы. А жестокость остается. На мой взгляд, она - суть бытия. И наличествует во всех трех известных мне мирах: реальном, виртуальном-компьютерном и виртуальном-внекомпьтерном.

- А в Вашем мире, извиняюсь, только ад остался?

- Нет-нет-нет! Что ты! Я нынче ревностный сторонник сохранения всех видов виртуальных разумных и неразумных созданий вместе с их экзотическими ареалами обитания.

Занятый своими мыслями я уже почти не слушал Сатану, повествующего об истории своего воцарении в виртуальном пространстве Вселенной. И включил внимание только тогда, когда тот приступил к финальной части своего рассказа.

- А теперь - последнее сцена моего эпоса: описание появления моей скромной, но могущественной персоны в материальном мире, - сказал Сатана. - Это даже не сцена. Это - настоящая поэма! Ведь проложить дорожку из мира космической виртуальности в материальных мир было нелегко. Пока ваши ученые и инженеры бились над прорубанием в мой мир окна, я мобилизовал все свои ресурсы, дабы очутиться в их мире. Я потратил много сил, чтобы пробиться в реальность. Но законы Мироздания не давали мне никаких шансов. Мне казалось - прошла вечность до того момента, как оттуда, из реальности, ко мне была протянута рука помощи.

- И кто ж такое сотворил? Ренегаты? Шпионы? Террористы?

- Ты, Сеня! Великий и ужасный.

- Нечего меня приплетать к случившемуся. Я тут ни при делах.

Сатана громогласно рассмеялся. Так громогласно, что даже пол заходил ходуном, а пламя факелов заплясало, будто живое.

- А дела твои, Сеня, просты - ты великий неудачник.

- А вот не надо обзываться.

- Я не обзываюсь, Сеня. Не обижайся. Я лишь обобщаю факты. Есть мелкие неудачники. Они постоянно спотыкаются, падают и ломают себе руки-ноги. Роняют на пол тарелки со щами. Ломают приборы. Наступают на хвосты спящим собакам...

- Я не такой!

- Да. Ты, дружище, не относишься к числу мелких неудачников. Ты, Сеня, играешь по-крупному, не размениваясь на ерунду.

- Так что же такого я натворил?

- Плюхнулся в гиперкуб на Орсине.

- Э-э-э, нетушки! Тогда бы от меня и мокрого места не осталось бы.

- Тебе повезло, Сеня. С той стороны ждал тебя я, твой добрый ангел-хранитель, давно охотящийся хоть на какое-то материальное тело, попавшее в стык виртуальности вакуума и реальности материи. В противном случае - от тебя и в самом деле даже мокрого места бы не осталось. А я не только вернул тебе белковую оболочку, правда, введя в нее часть себя, но и обставил все дело так, словно ты всего лишь брякнулся с кресла. Даже твой костюмчик от пыли почистил. Можешь не благодарить. На моем месте так поступил бы каждый... темный властелин.

- Значит, Вы... того...

- Как-как?

- Вы поселились во мне?

- Вроде того, - кивнул Сатана.

- То-то меня на героизм тянуло все эти дни. Слава Богу, ничего серьезного не натворил.

- А гибель "Апельсиновки"!? Это тебе что, пяткой за ухом почесать, что ли?

- Да никогда! Да я...- Семен задохнулся от возмущения.

- Если бы ты не прислал бы руководству Академии свою депешу, то оно б не взбеленилось. Если б оно не взбеленилось, то не прислало бы комиссию упертых чудаков, которые дружно потребовали от вашего Палыча срочного вскрытия Саркофага. Если б на Палыча не надавили, он никогда не пошел бы на такую авантюру.

- Все равно бы его вскрыли!

- Но без твоего вмешательства, Саркофаг бы еще пару лет бы изучали, наткнулись бы на кобонковские летописи в слое первой культуры, где детально объясняется вся предыстория создания Шролла. Саркофаг все равно был бы открыт. Но тогда бы у людей был шанс победить, поскольку они бы уже представляли себе, что такое Шролл.

- Не верю!

- Твое неверие не вернет тебе скушанных Шроллом сослуживцев. Кстати, сей людоед не только поглотил их тела, но и завладел их памятью. Так что, тебя он довольно хорошо знает. И мчится к тебе на свидание на всех парах.

- Ловко! И станцию я угробил и Врага Рода Людского из другого измерения сюда вытащил. Теперь мне только повеситься на осине и остается. Для чего такие разговоры!? Разве я здесь не по делу?!

- Хорошо. Поговорим о деле... Внедрив свой аватар через твой разум в этот мир, я получил возможность пользоваться наличествующей в твоем мире безбрежной энергией, будучи способен извлечь ее океан даже из песчинки...

- Э-эм-м...

- Не вру.

- Однако...

- Однако, с другой стороны, лучше бы мне попался ботинок или фантик от конфеты. Лучше бы вместо тебя мне подвернулся обычный пластиковый стакан.

- Это почему же?

- Слившись на мгновение с живым и разумным существом я не смог его покинуть и стал зависим от своей бренной оболочки - то бишь от тебя, точнее от своего аватара, определенной структуры в нейронах твоего мозга. В своем-то мире я не зависим ни от кого и ни от чего. А в этом - от того, в каком состоянии находится твое тело и разум. Такой симбиоз мне не нравится. Мне необходимо свободное передвижение по твоему миру.

- Зачем тебе он сдался? - не понял Семен.

- Чего тут не понять? Я хочу его завоевать.

Сержанту показалось, что Князь Тьмы слегка смущен.

- Не мое дело, конечно, рассуждать о целях великих существ, - произнес сержант, однако налицо типичная киношная мотивация. Если сценарист не может объяснить, зачем против существующего порядка вещей воюет главный злодей картины, ему навешивают на шею завоевание мира. Но в истории человечества по-настоящему хотели этого только Александр Македонский, Чингисхан, Ленин, Гитлер... Ну может, еще немножко и Сталин. Все были сумасшедшими, принесли народам только смерть и разрушение.

- Знаю, Сеня, знаю. Мне и самому ненавистна пошленькая цель, ведущая к мании величия и вечным мукам. Но таким уж меня создала человеческая фантазия. Они вложила в меня безудержное стремление к увеличению могущества. И я не могу удержаться от реализации этой встроенной в мой виртуальный генетический код программы. И ищу-ищу-ищу пути усиления своей мощи.

- М-м-м...

- Я хочу владеть веществом Вселенной, всеми ее энергетическими ресурсами, вполне осознавая, что мне они ни к чему. Я хочу владеть всеми разумными существами реального Мироздания, понимая, что управленческие структуры такого политического режима запросто сделают меня рабом административного аппарата.

- Надорваться можно.

- Да я все понимаю. Это довольно противное и нервное дело. Но такова уж навязанная мне создателями блажь. Я, кстати, борюсь с такой навязчивой идеей всеми фибрами своей измученной души. Мне и самому противен тот образ, которой для меня придумали люди. Образ настолько отвратителен и нелогичен, что конкурентов ему среди других любимых врагов человечества не нашлось. Не находишь, что ситуация похожа на здешнюю?

- В смысле?

- Кобонки вложили в Шролла свой технический гений, а человечество в Сатану свой гуманитарный потенциал - литературу, религию, философию и все виды искусств. Оттого-то мне так трудно изменится. И каждый день приходится по капле выдавливать из себя ту гадость, коей меня начинили суеверные бабки, сказители, профессора-демонологи, монахи, схоласты, поэты, литераторы, режиссеры и сценаристы. Но против судьбы тяжело бороться. Приходится хитрить, изворачиваться и иногда идти у нее на поводу.

- Не думал, что такие страсти могут... м-м...

- Хочешь спросить, почему же никто даже и не догадался о той буре страстей, что бушевали в отформатированном вакууме?

- Вроде того.

-Человечество живет в мощном информационном потоке. И с трудом воспринимает даже те явления, суть которых лежит на поверхности и, по большому счету, не стоит и выеденного яйца.

- А модификаты?

- Со всеми этими модификатами человечество дружно идет в свой ад. Может, даже в мой. Это ж надо: нет ни одной общественной организации по защите нормальных людей, зато одних только благотворительных фондов помощи этим людоедам - не меньше тысячи. Судя по темпам нарастания иррациональности социума и техногенном тупике культурного развития, до вымирания человечеству остался от силы век.