Т. 03 Гражданин Галактики

Гарри тоже находился в приподнятом настроении, но совсем по другой причине. Я забрел в обсерваторию в надежде поглазеть на небо: один из недостатков «Элее» состоит в том, что выглянуть наружу практически невозможно. Заметив мое появление, Гарри схватил меня за руку и воскликнул:

— Нет, ты погляди-ка на это, приятель!

Я поглядел. «Это» — был листок бумаги, исписанный множеством цифр; вполне возможно — график севооборотов Мамы О’Тул.

— Ну и что это такое?

— Ты что, читать разучился? Это правило Тициуса-Боде [39], вот что это такое!

Мне пришлось призадуматься. Дай-ка вспомнить… нет, это закон Ома… Наконец я вспомнил. Правило Боде — просто геометрическая прогрессия, описывающая расстояния планет Солнечной системы от Солнца. Никому еще не удалось объяснить причину такого их расположения, и не во всех случаях эта прогрессия была верна, хотя, как помнится, Нептун, а может быть, Плутон [40] был открыт именно благодаря расчетам, опиравшимся на эту прогрессию; похоже, все-таки это было всего лишь случайное совпадение.

— Ну и что? — спросил я.

— «Ну и что?!» — говорит этот человек! Господи Боже! Это же самое великое открытие с тех пор, как Ньютона стукнуло яблоком по башке!

— Возможно, Гарри, но я сегодня особо туповат. Я думал, что правило Боде просто случайность… так почему бы этой случайности не обнаружиться и тут?

— Случайность! Слушай, Том, если ты выкинешь семерку восемьсот раз подряд, это будет означать, что кто-то смухлевал с костяшками!

— Но это-то всего во второй раз!

— Это совсем не одно и то же. Дай мне листок бумаги побольше, и я напишу тебе уйму нулей, которые нужны для того, чтобы выразить, насколько мала вероятность такого «случайного совпадения». — Гарри погрузился в раздумье. — Томми, старый дружище, похоже, это и есть тот ключ, которым удастся открыть загадку сотворения планетных систем. За это нас похоронят где-нибудь совсем рядышком с самим Галилеем. М-м-м… Том, к сожалению, нам не придется долго болтаться в этих местах; нам, видишь ли, просто необходимо поскорее убраться отсюда и поглядеть на систему β Гидры [41], чтобы убедиться, что и там то же самое — нужно же нам получить доказательства для этих дремучих старперов на Земле… А это их убедит! Должно убедить! Надо сказать капитану, что нам предстоит изменить свои планы.

Он сунул листок в карман и опрометью выбежал из обсерватории. Я огляделся, но антирадиационные шторы плотно закрывали все обсерваторные иллюминаторы. Так что выглянуть наружу мне так и не удалось.

Естественно, капитан никаких планов менять не стал; мы ведь пустились в полет в поисках почвы, пригодной для обработки, а не для того, чтобы раскрывать нераскрываемое. Поэтому через несколько недель мы уже крутились на орбите вокруг Констанции. Впервые за время полета мы перешли на режим свободного падения, ибо даже в период перехода от режима акселерации к торможению мы избежали свободного падения, воспользовавшись вместо этого пространственной кривой; главные инженеры не любят прекращать работу ракетных двигателей, разве что им будет нужно время, чтобы произвести капитальный ремонт перед новым запуском: так было в случае с «Петром Великим» [42], который отключил свои ракеты, не смог их включить и упал на Солнце.

Не люблю я невесомости; впрочем, она ничего, если вы не будете слишком перегружать желудок.

Гарри не выглядел чересчур огорченным. У него теперь была целая планета, с которой можно было забавляться, поэтому он отложил в стол правило Боде и занялся делом. Мы оставались на орбите, высотой около тысячи миль, до тех пор, пока не собрали все данные о Конни, которые могли быть получены дистанционным наблюдением, то есть путем визуального изучения поверхности, изучением радиационной обстановки и поглощающей спектральной особенности ее атмосферы. У планеты было две луны, одна из них весьма приличной величины, хотя и меньше нашей, так что нам удалось рассчитать силу тяжести на поверхности Конни с большой степенью точности.

С этой высоты Конни выглядела, безусловно, подходящей для обживания. Коммодор Фрик приказал своим мальчикам и девочкам установить в столовой релейный экран, позволявший принимать цветные и увеличенные стереоизображения, так что мы все могли насладиться этим зрелищем. Фотографии Конни выглядели точно так же, как фотографии Земли, сделанные с космических станций, — зеленая, голубая, коричневая планета, наполовину скрытая облаками, с ледяным покровом на полюсах, словно две белые шапки. Давление атмосферы было меньше, чем у нас, зато содержание кислорода в ней — выше; она была вполне пригодна для дыхания. Спектр поглощения показывал несколько большее содержание двуокиси углерода, примерно такое же высокое, как в те времена, когда на Земле образовывались залежи каменного угля.

Планета оказалась меньше Земли, но площадь ее суши — больше, так как океаны не отличались крупными размерами. В каждой передаче на Землю сообщались хорошие новости, и мне удалось временно слегка потеснить в мозгу Пата мысли о доходах и расходах… Пат ведь создал инкорпорированную компанию «Братья Барлетт» и, видимо, считал, что я дико интересуюсь проблемами бухгалтерии хотя бы потому, что мое, накопленное в ФППИ жалованье вошло в состав уставного капитала. Черт! Я и до денег-то не дотрагивался так давно, что начисто позабыл, что они еще в ходу у других людей.

Естественно, главные наши усилия были направлены на выяснение вопроса, не владеет ли кто-нибудь этой планетой… нет ли на ней разумных существ, способных пользоваться орудиями, возводить постройки и социально организованных. Если бы таковые нашлись, нам было приказано смыться оттуда без посадки, изыскать на какой-нибудь другой планете той же системы необходимое нам топливо, а уж экспедицию с целью установления дружественного контакта пусть отправляют другие… и потом: ФППИ не желал повторять ужасную ошибку, допущенную в свое время на Марсе.

Однако электромагнитный анализ ничего не обнаружил во всем диапазоне от гамма-излучения до самых длинных радиоволн. Если там внизу и были люди, они не пользовались радио, у них не было городского освещения и они не располагали атомной энергией. Не было у них ни летательных аппаратов, ни дорог, ни морского транспорта, не было и чего-то похожего на города. Поэтому мы спустились до уровня верхней границы атмосферы и стали кружить от полюса к полюсу, как бы разрезая планету на апельсиновые дольки, что позволило нам исследовать всю ее поверхность, так как каждый виток корабля охватывал новый сектор.

Затем мы исследовали ее визуально, фотографируя и ощупывая поверхность радарами. Уверен, что мы не пропустили ничего крупнее, чем, скажем, бобровая плотина. Ни городов, ни строений, ни дорог, ни мостов, ни кораблей — словом, было ясно, что хозяев тут нет. Ах, животные? Этого добра — сколько угодно! На равнинах бродили стада, а время от времени на глаза попадались и какие-то более мелкие зверюги. В общем — рай для скотоводов!

Капитан послал сообщение: «Готовлюсь к посадке».

Я тут же помчался записываться в десантную группу. Сначала бросился к дяде — к майору Лукасу — с просьбой включить меня в число «стражей». А он велел мне отправляться обратно и поиграть в оловянных солдатиков.

— Если ты думаешь, что мне нужен необученный рекрут, то ты еще глупее того психа, за которого ты, очевидно, меня принимаешь. Коли тебе хочется побывать в солдатской шкуре, то надо было подумать об этом сразу же, как только мы рванули с Земли.

— Но у тебя же в охране есть люди из всех отделов!

— Верно, но каждый из них — отлично натренированный солдат. Нет, серьезно, Том, я не могу включить тебя. Мне нужны люди, способные защитить меня, а не зеленые новички, которых должен буду защищать я сам. Так что извини.