До и после Победы. Книга 1. Начало. Часть 2 (СИ)

И ведь целый день Гудериан получал донесения авиаразведки, в которых говорилось буквально следующее:

"Колонна противника из частей всех родов войск длиной 60 км движется с запада к Волковыску".

"На дороге Радек -- Волковыск колонна всех родов войск, конец не виден".

(РИ)

Но его не насторожило, что конец колонны не виден - он уже списал русских со счетов (все это нам рассказывал попавший к нам в плен майор его штаба - взяли его в госпитале в Барановичах). И сейчас пожинал плоды своей самонадеянности.

Зря он списал и 30ю танковую, которую вытеснили из Ружанской пущи на северную опушку Беловежской - наши танкисты пришли в себя после боев предыдущего дня и снова неплохо вдарили по транспортной колонне 17й танковой дивизии вермахта - после этого удара немцы стали очень экономно расходовать топливо - ведь дороги были либо забиты войсковыми колоннами, либо подвергались обстрелам, так что поставок топлива до утра 27го июня не приходилось ожидать (РИ). Еще и этот момент снизил возможности 47го моторизованного корпуса. Как тут не вспомнить поговорку "Курочка по зернышку клюет" ? Мы же клевали Гудериана гораздо сильнее, вырывая целые куски мяса из плоти его танковых дивизий - понемногу, но часто. Советские войска желали сражаться несмотря ни на какие потери - и это было страшно. Ведь еще вечером 23го немцы отмечали: "Русские сражаются до последнего, предпочитают плену смерть (приказ политкомиссаров). Большие потери личного состава, мало пленных..." (РИ, донесение разведотдела штаба немецкой 9-й армии от 17.40 23 июня)

Гудериану не хватало тех пикировщиков, что с утра работали под Ивацевичами и восточнее. Только с трех часов дня он начал получать какую-то авиационную поддержку своих атак. Но и это не слишком помогало. Так, немцы отмечали, что "Несмотря на применение разведывательных частей, воздухоплавателей и разведывательной авиации, так и не удалось заставить замолчать русскую артиллерию" (РИ, бои за Гомель). Да и, в отличие от ситуации под Ивацевичами, где немцы прорывались на относительно узком участке, бои вокруг Ружан растянулись на кривой в 150 километров - по полтора километра на пикировщик. Неизмеримо мало, даже с учетом того, что немцы любили концентрировать удары на узких участках. Один из таких ударов привел к прорыву передовых частей 17й танковой к шоссе, где они быстро были зажаты в тиски отступавшими с запада подразделениями и полностью уничтожены (в РИ был полностью уничтожен, например, передовой батальон 17й танковой, когда он прорвался к Минску). Это была очередная чувствительная потеря - в 17й и так из двухсот танков, бывших на начало войны, осталась на ходу от силы треть - остальные были либо уничтожены, либо требовали ремонта и надолго вышли из строя.

День не задался и для 134й пехотной дивизии. Свой передовой отряд она фактически потеряла за два часа боев с группой Ахлюстина - две роты истребителей танков, усиленная пехотная рота, батарея тяжелой артиллерии и зенитный взвод - все это было раздавлено на маршах и в атаках. В дивизии еще оставались тяжелые средства - три артиллерийских дивизиона, две роты истребителей танков, инженерный батальон, батарея 8,8-см орудий, ну и, понятное дело, пехота. Вот только до середины дня 26го июня командир дивизии не смог восстановить связь с ушедшей вперед подвижной группой, поэтому эти силы продвигались на север в обычном режиме, в предположении, что передовые отряды, как и ранее, нормально продвигаются вперед - факты потери радиосвязи бывали и ранее, поэтому беспокоиться пока было не о чем. Да, были небольшие обстрелы колонн, передовые дозоры порой попадали в засады - но все эти мелочи быстро купировались. Первый тревожный звоночек прозвучал в час дня, когда с севера прибыли разрозненные остатки кавалерийского эскадрона - вторая группа попала в огневой мешок и была почти полностью уничтожена - еще минус сам эскадрон, самокатная рота, взвод истребителей танков, два легких орудия и моторизованный инженерный взвод (вся разнарядка сил по группам - из РИ). Но до утра следующего дня - 27го июня - ахлюстинцы занимались 17й танковой, поэтому немецкая пехота, приостановив продвижение на север, подтягивала свои тылы к деревне Новый Двор в тридцати километрах к северу от Пружан и в 25 км к югу от Волковыска.

Ранним утром 27го июня, так и не атакованная советскими войсками 134я пехотная дивизия возобновила продвижение на север, к Волковыску. Тут-то им в бок и ударила корпусная группа Ахлюстина. Немецкие части были растянуты вдоль дороги, поэтому не смогли организовать единого фронта - колонна была расчленена на несколько отдельных кусков, которые затем сражались сами по себе, не получая никаких приказов - радиосвязь из-за плохих погодных условий не работала, а проводная оказалась разорвана в нескольких местах (РИ). Что самое интересное, в пятнадцати километрах севернее передовые части 292й пехотной дивизии 9го армейского корпуса вермахта пересекли шоссе Пружаны-Волковыск и, ничего не зная о тяжелых боях, в которых увязла 134я пехотная дивизия, продолжили путь на северо-восток (РИ). Связь так и не работала, поэтому приказ командиру 9го корпуса Герману Гейеру доставили только полпервого дня с помощью посыльного на самолете (РИ). Но основная масса 292й дивизии еще продвигалась через Беловежскую пущу и ничем помочь не могла, а с передовым отрядом связи не было. Еще больше отставала 252я пехотная дивизия, но ей с помощью самолета смогли передать приказ, чтобы она выделила усиленный передовой отряд и отправила бы его на выручку 134й пд.

131я же пехотная дивизия того же 43го корпуса, в котором была и 131я, днем 26го просто не могла выслать на север подвижную группу из-за недостатка топлива (РИ), поэтому она продолжала продвигаться на северо-восток, примерно посередине между Новым Двором и Ружанами - немецкое командование всеми силами стремилось высвободить танковые и моторизованные дивизии из затяжных боев с крупными силами советских частей. И к утру 27го 131я пд уже готова была сменить 17ю танковую и 29ю моторизованную к северо-западу от Ружан - 47му моторизованному корпусу так и не удалось прорваться к шоссе, и теперь его планировалось отправить в обход - на юг и затем на северо-восток - в помощь 18й танковой, которая весь день 26го вела бои восточнее Ружан, к юго-западу от Слонима - Гудериану надо было снова собрать вместе танковый таран. Но утром 27го ожидаемой смены не состоялось - между 04.30 и 04.45 27 июня внезапно для немцев начались мощные советские атаки силами пехоты и танков (РИ). Под этот удар попали части 17й танковой и 131й пехотной - разведбатальон и пехотный батальон на грузовиках (в РИ были там). Атаку советских войск удалось остановить а потом и отразить, но ценой этой победы стали большие потери в обоих батальонах (РИ) - 17й танковой пришлось до полудня ждать подхода основных сил 131й пехотной, прежде чем танкисты смогли начать движение на юго-восток.

Это наступление к юго-востоку от Волковыска совпало с отходом группы Ахлюстина на северо-восток. В течение предыдущего дня она смогла уничтожить несколько окруженных подразделений 134й пехотной (в РИ эти подразделения в целом смогли вырваться, но в АИ 134я пд понесла больше потерь в тяжелом вооружении), но три более крупных группировки, получив приказ об отходе (из-за отсутствия радиосвязи их сбросили с самолетов - РИ), смогли на остатках патронов вырваться из котлов и отойти на восток, в направлении к 131й пехотной. Правда, все тяжелое оружие при этом было потеряно (РИ), так что о серьезной боеспособности 134й можно было и не мечтать - если только удерживать второстепенные направления. 252я же пехотная дивизия все еще сильно отставала. Таким образом, ни 26го июня, ни днем 27го 43й армейский корпус так и не смог выполнить своей основной задачи - сменить подвижные части 47го моторизованного корпуса на южном фасе Белостокского котла (РИ, но в АИ - с еще большими потерями). Блицкриг на юге Белоруссии потерял обороты. Но еще была возможность наверстать упущенное - с юго-востока, от Бреста, подходил 46й моторизованный корпус вермахта, бывший до этого в резерве.