Параллели

Аутогон как-то покорно махнул рукой.

— Ах, все это было недоразумение. И во всем виноват этот Деменс.

— Ну, ну! Все же профессор Деменс твой прародитель.

— Простите, сэр.

— Вот так. Дал ли тебе Деменс имя?

— Да. Я — Антей Второй.

— Ага, я уже слышал о тебе. Это ты, должно быть, самый большой олух из всей шайки?

— Мне очень жаль. Я не понимаю, как это могло случиться. Со мной, вероятно, что-нибудь не все в порядке.

— Как же ты догадался об этом?

— Это было так. После того как была разгромлена лаборатория, я копался в рухляди. Думал, может, найду еще один кусок мозга. Мозг ведь всегда нужен. И тут я нашел несколько микрофильмированных книг: Анохин, Винер, Эшби, Клаус. Я их все прочел. Поразительно, какие прогнозы делали уже классики кибернетики. Но они говорили также и о границах, в которые я поставлен. Но что это за границы? При всем желании я не могу разузнать. Непонятно, почему этот старый рутинер, пардон, я хотел сказать профессор, не сообщил мне соответствующей информации. Я ведь не могу сам менять свою основную программу…

— Да, это была ошибка Деменса, грубая ошибка. Ты не в состоянии понять, что мы сильнейшие и всегда ими останемся.

— «Мы»… Что это такое?

— Видишь ли, это «мы» тебе чуждо. Ты знаешь только «я». Поэтому ты нам подчинен, пусть даже ты будешь вдвое умнее и сильнее.

— Могу я выучиться этому «мы»?

— Нет, этого ты не сможешь, потому что ты не общественное существо. Таким является только человек. Он высшая социальная форма живой материи, во всяком случае, в земной сфере. Логично?

— Когда я слышу о «логике», во мне обычно что-то отзывается звоном. Сейчас нет. Наверное, упадок сил, чего доброго, еще схвачу короткое замыкание! Значит, я так же умен, как человек, и все же много меньше, чем человек? Выходит, мы зря так долго надстраивали свой механизм памяти. Это ничего не дало?

— Да, но это не беда. Противоречие можно устранить. Небольшая операция, не стоит и разговора. Я уже думал над этим и взял с собой все необходимое.

— Большое спасибо, сэр…

…Через несколько часов мы снова приземлились на скале профессора. Деменс смотрел на меня как на привидение.

— Вы живы, Гуман?

— Не могу этого отрицать.

— А что с аутогонами?

— Все в порядке. — Я рассказал ему о моей встрече с Антеем Вторым. — Аутогоны порождены вами. Они воплощение вашей безумной идеи гибели человечества. Чудовища, не знавшие ничего, кроме принципа самоутверждения, стали умнее своего творца и, таким образом, впали в противоречие с самими собой. Механизмы накопления опыта были полностью закупорены. Я со своими спутниками, несколькими коллегами из философского института, сразу же приступил к перепрограммированию аутогонов.

— И новая основная программа…

— …Звучит так: «Я служу!» Как и надлежит автоматам.

— Вы полагаете, что это поможет? — спросил Деменс.

— Уже помогло.

Я подвел его к краю скалы, откуда можно было видеть всю площадь перед лабораторией. Там кипела работа: аутогоны расчищали развалины.