Мир свалки. Дилогия (СИ)

  - И что теперь? - опять спросил Восьмой.

  - Если сросся с носителем, то Большой Ник человеком уже считаться не может. Он скорее один из наших.

  - А если не сросся? - спросил Восьмой.

  - Тогда за нарушение закона от какого-то там надцатого года, хозяина в распыл, но уже отдельно. В лучшем случае - если блат имеет - городской карантинный отстойник, со всеми вытекающими. Плоть, естественно, на площадь - на костер. Ох, и орет же она, когда жгут! А бару, как ни крутись, по любому - полная дезинфекция. Хотя, могут и спалить - дешевле. Так ведь, Ник?

  - Отдал бы то, что тебе не принадлежит, - подытожил Восьмой. - И разбежались бы? А?

  - Не могу! - сказал Ник убежденно.

  И Восьмой поверил, что действительно не может.

  - Чего так?

  - Теневому обещал.

  - А я думал, ты под Мэром ходишь или под Червями, - удивился Восьмой.

  - Днем под Мэром. С восьми до восьми стартовых. Потом под Теневым - восьми до восьми прицепных. Они сами так поделили. Весь город поделен, кроме кварталов с отмороженными и подземки...

  Ухмыльнулся и повторил, глядя прямо в дуло:

  - С восьми до восьми, однако! Знаешь, сколько сейчас?

  До Стрелка стало доходить, обеспокоился.

  - Слухач! Глянь на стрелки - сколько там?

  - Восемь с копейками, - ответил за нее Ник. - А начали вы свою дурь с машинками, еще восьми не было. Теперь те и другие заявятся... Карта твоя такая, что ли, под цифрой восемь лежать? Под восьмым столбом, ведь, закопают. Живьем закопают. Так-то, Восьмой!

  Ник опять усмехнулся, но не злорадно и как-то уж совсем не весело. Восьмой Стрелок сообразил, что Ник не исключает, что его самого там прикопают за компанию. На восьмой километр (Восьмой Столб, как говорили) город свозил испортившиеся продукты - разное инфицированное гнилье, то, что лаборатории уж напрочь исключали привычным к всякой дряни жителям. Там же была фабрика переработки меха земляных мохнатых полозов. Некоторые даже в клетках держали на дому - не возбраняется. Славненькие такие, безногие долговязики. Симпатичные до того, пока не увидишь, как они пищу принимают.

  - Линял бы ты отсюда, пока улицу не перекрыли. Не светит тебе здесь ничего. Думаешь, у одного тебя пукалка? А даже, если и штуцер? В помещении с ним толку мало. Это войсковая модель. Да и не пробовал ты из нее ни разу. Так ведь?

  - Мозги у него не пьяные, - подтвердила Слухач. - Тело пьяное, но на ногах держится. Еще плеснуть?

  - Приготовь! - сказал Восьмой. - Сколько машинок в баре с хозяевами?

  - В большой зале девять пукалок. И наверху три.

  У девочек, - сообразил Восьмой. - В номерах.

  - Знаешь, а ведь у тебя еще одна проблемка. Тут еще один Стрелок гостит. Узнает тебя, пристрелит, как инфицированного. Хотя можешь ему сказать, что здоров и с уродами скорешился, - Ник опять хохотнул, нервно, не убедительно.

  Про Стрелка была новость неприятная.

  - Какой Стрелок? Четвертый, Пятый, Шестой? С наших ворот?

  - А я вас стрелков не считаю!

  - Плеснуть? - спросила Слухач. - Пускай всосет крепенького?

  - Нам с ним еще в подвал, по ступенькам, - засомневался Восьмой.

  - Скантуем и спихнем. Не вверх же? Крутые ступеньки?

  Похоже, по ступенькам Нику кувыркаться не хотелось. Восьмой даже подумал, что с сюрпризом сегодня ступеньки.

  - С Южных Ворот. Ваш. Кокарда с красным и зеленью. Не Первый и не Второй - тех знаю. Тебя запомнил потому, что ты малюсенькую восьмерку рисуешь у замка на контейнере и волосок-контрольку лепишь, когда думаешь, что тебя никто не видит.

  - Правда, что ли? - спросила Слухач у Восьмого. - Срамные картинки прячешь?

  Стрелок в другое время обязательно бы покраснел, засмущался. Сейчас не до того было, влипли по крупному. Только кончики ушей зарделись.

  - Еще и поминки по тебе на той неделе справляли. Хорошие поминки, - похвалил Ник. - Так гульнули, что выручка на двадцать процентов выше, чем обычно. Тогда и решил твой кофр проверить. Завещания ведь не оставил, не оформил, как положено, хотя и советовали тебе, когда ящик брал.

  Еще бы не советовали, - подумал Восьмой, - если, по любому свой процент идет, а от наследства и все пятьдесят.

  Ник держался дружелюбно, но Восьмой не настолько был простаком, чтобы машинку хоть на миллиметр сдвинуть или глазами на секунду в сторону вильнуть. Хотя зудело и скреблось, что в любой момент за каким-то делом могут выйти из большой залы или номеров спуститься.

  Мастер держал входную, ту, что вне поля зрения, за спиной. Широкий проход в залу, загороженный шумными висюльками, находился почти рядом - пять шагов. Слева - что удобно. И крученую лестницу можно было видеть - не четко, но движение уловишь. Ее, как уговорились заранее, Лекарь на себя взял, от машинок отказался и собирался орудовать длинными занозами, пропитанными на концах каким-то составом. Обещал, что быстро и не больно. Он уже по зале пробежался, возле лежащих останавливаясь - проверил - те затихли, значит, действует.

  Стрелок не видел, но чувствовал. Он когда 'внапряге' был, на взводе - что бы вокруг не делалось - все видел-чувствовал. Для этого не только широкое периферийное зрение надо, не только внимание, хотя много чего отражалось и от бара, а нечто другое. Чувствовал, например, знал, как спустя некоторое время после Лекаря, прошлась вдоль тел и Хамелеон, выдергивая занозы - не пропадать же добру! Как всхлипнул Лунатик, когда возле конторки, разглядывая картинки, нашел одну - новогоднее кострище на площади. Впечатлительный он, Лунатик. Наверное, все такие... А Желудок набил за пазуху уже столько всего, что могут возникнуть осложнения, если придется уходить очень быстро. Еще показалось ли, пригрезилось - на втором этаже равномерно раскачивалось, било в стенку.. или это уже скорее от воображения, от знания, что там происходит. Только Лидер не шевелилась, держала вход в соседнюю залу, грамотно держала, не подставляясь под всякие неожиданности.

  Щелкнул пальцами Мастер.

  - Что? - спросил Восьмой, не шелохнувшись.

  - Уже! - сказал Мастер. - На улице, как в подземке. Уши у всех пришитые.

  Значит, не ускользнул от Мастера тот конфликт глаз в метро... Черт! Быстро-то как...

  Восьмой машинку не опускал и целил Нику в переносицу - самое слабое место. Кто его знает, что у него за лобовая кость? Восьмой все не мог забыть, как был свидетелем, что из бара Ника вывозили тела последнего наезда. И что интересно, среди тех тел не было ни одного служки Ника, лишь залетные. Не сами же они друг дружку потыркали по просьбе Большого? А если так, то просьба должна была быть очень убедительная. Стреляных среди них не было. Только резаные. Не полосованные, как попало, что обычно бывает в драках на ножах, а скупо резаные, экономно, только вот никак не совместимо с дальнейшей жизнью.

  Слышно было как Лекарь взялся принюхиваться, потом, вдруг, заурчал. Подскочил, вырвал целое панно с набитыми на нем ушами, стряхнул их на пол себе под ноги - обломил край. Стрелок опять подивился силе Лекаря. Тот сунулся носом, едва не облизал по свежему излому, стал крошить панно и обломки складывать в брезентовую сумку на плече.

  Большой Ник болезненно поморщился.

  Восьмой шевелил мозгами так, что казалось - скрип на весь бар стоял.

  Ситуация...

  В подвал с Большим Ником за штуцером никак нельзя. На то не меньше десяти минут уйдет - по любому, как ни крути. Слишком ловушек много. В Хранилище Ник вполне подставить попробует - не берись! - глаз и глаз за ним нужен. Придется кого-то с собой брать, подстраховывать, но не Мастера же от входной двери? В подвале у Ника наверняка домашние заготовки, про всякий случай. Он тертый. Битый. Пять раз горел. А за то время, пока с ним занят, уж точно кто-то из большой залы нос высунет. Или сверху. Черт!

  Девять машинок в Большой зале с владельцами. Три наверху, но тех легче удержать. Лекарь справится. Но когда в зале скооперируются, если найдется среди них авторитет, ворвутся - дуршлаков понаделают. Штуцером еще тот зал можно прожарить сквозь стену. Целиком прожарить, не выборочно. Зря Ник за простака держит - Восьмой служил, видел, как это делается. Без понтов - на раз! И пахнет потом хорошо. Главное, не приглядываться и под разнарядку не попасть на вынос - обблюешься... Жутко хотелось глянуть на стрелки напольных часов, что стояли в углу. Но не рискнул. Понятно, что еще пару минут потеряли. Ник беспокоил. Слишком спокоен. Если мозги у него не пьяные, как уверяет Слухач, то ходы просчитывает. Выбирает. Но ход свой сделает. Или сейчас здесь сделает, или в подвале. А в подвал нельзя пока. Патовая ситуация. Хорошо, что руки его на виду. Пальцы длинные. Умеет он что-то своими пальцами делать, не только посуду мыть, вилки там или ножи...