Атланты, Воин

Они бежали по коридору, а позади топали ноги озлобленных неудачей заговорщиков. Спереди мелькали неясные тени и слышалось бряцанье оружия. Это могли быть бессмертные, спешащие на выручку царю, но это могли быть и убийцы. Воин, спасший Ксеркса, очевидно, подумал о том же. Поэтому он вышиб вдруг показавшуюся с правой стороны дверь и втащил царя в густую тьму с брезжущим вдалеке крохотным пятачком просвета. Они очутились в галерее, ведшей в одну из заброшенных сторожевых башен. Из последних сил, буквально вися на руке своего спасителя, Ксеркс одолел выщербленные ступени и мешком свалился на пол. Звякнул наброшенный на дверь засов и в тот же миг снаружи заколотили мечи.

- Открывай! Мы все равно достанем тебя, жирный ублюдок!

Ксеркс узнал этот мерзкий, выкрикивающий угрозы, голос.

- Мегабиз! - выдохнул он, с трудом поднимаясь на ноги.

- Все верно, ваше величество.

Воин подкатил к двери огромный камень, неведомо откуда взявшийся в башне, и, поднатужившись, прислонил его к трещащим под ударами доскам.

- Теперь ее можно выбить только тараном.

Сказав это, спаситель повернул голову. Перед Ксерксом стоял Дитрав.

- Как, это ты?

Начальник первой тысячи усмехнулся.

- Кто, как не я должен оберегать великого царя от подобных злодейских покушений!

Ксеркс придержал рукой дергающуюся щеку и с некоторым смущением признался.

- А я всегда не доверял тебе.

- Напрасно. Предали все: Артаксеркс, Гидарн, Мегабиз, Артафрен, Кобос и даже Гистасп, но Дитрав остается верен до смерти.

С тревогой прислушиваясь к все усиливающимся ударам в дверь, Ксеркс забормотал:

- Я так обязан тебе. Если нам удастся спастись, ты станешь хазарапатом и самым богатым человеком в Парсе. Я дарую тебе привилегию сидеть в присутствии царя. Я...

- Спасемся! - бесцеремонно перебил Ксеркса начальник первой тысячи. Затем он странно взглянул на Ксеркса и прибавил:

- Это верно как пять моих пальцев!

Бессмертный резко разжал кулак правой рукой и поднес ее к лицу Ксеркса. Царь медленно повел глазами.

- Раз, два, три... пять... Пять? - пробормотал он. - Но ты не Дитрав!

- Точно.

- Тогда кто ты?

Взгляд Ксеркса упал на палку, которую спаситель держал в другой руке. В масляных глазах царя мелькнул страх.

- Я узнал тебя. Ты Артабан!

Пять стальных пальцев разом вонзились в заплывшее жиром горло. Лицо царя налилось кровью. Он суматошно замахал руками, пытаясь ударить убийцу по лицу.

- Тебе не обязательно называть вслух мое имя! - процедил спаситель и с силой ударил Ксеркса головой о каменную стену. Отпустив неподвижное, тело, он преломил посох и извлек тонкий, бурый от свернувшейся крови клинок. Острая сталь коснулась горла царя, но затем вдруг вернулась в свое деревянное укрытие.

- Я так много хотел сказать тебе перед тем, как отрезать твою глупую голову! - задумчиво прошептал спаситель. - И вдруг, когда ты оказался в моих руках, я понял, что не надо никаких слов. Просто твое время вышло. Так же, как и мое. Так пусть тебе свернут шею твои собственные слуги. Я не желаю больше участвовать в этом фарсе!

Бросив быстрый взгляд в сторону двери, которая в этот миг раскололась пополам, Дитрав подбежал к узкому окну и легко, словно до земли и не было двадцати футов, спрыгнул вниз.

Через несколько мгновений заговорщики вышибли дверь и ворвались в башню. Обнаружив на полу неподвижного Ксеркса, они немедленно вонзили в него мечи. Пол и темные одежды обагрились царской кровью. Затем труп выволокли во двор и бросили рядом с изуродованными до неузнаваемости телами Гаубарувы и царевича Дария. Гидарн, размахивая мечом, завопил:

- Царь умер!

И тут же, роняя с рук кровавые брызги, рухнул на колени перед бледным от волнения Артаксерксом.

- Да здравствует новый владыка Парсы!

Так пришла иная эпоха. Эпоха Эфиальта и Перикла, Сократа и Эсхида. Это была эпоха и Артаксеркса.

А вдалеке отсюда шел по скошенному полю человек. Странный человек, словно сотканный из противоречий. У него были глубокие глаза мудреца, а тяжелые руки таили силу великого воина. Шаги его были легки и неслышны, но человек почему-то опирался на посох.

Он шел к морю, где ждал корабль, который должен был увезти человека в новую жизнь.

И никто в этом мире не знал, что на закате солнца человек покончил с жизнью прежней.

Он умер. Умер, чтобы возродиться вновь.

ЕГО время вышло. Настало время ЕГО ДРУГОГО.

"Многие умирают слишком поздно, а иные слишком рано. Еще странно звучит правило: "Умри вовремя!"

УМРИ ВОВРЕМЯ: ТАК УЧИТ ЗАРАТУСТРА [Ф.Ницше "Так говорил Заратустра"].

Странник шел к морю...

3. СТО ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ СПУСТЯ. ПАРСА

И пришел час расплаты...

Сарды, Вавилон и Сузы встречали македонского полководца как триумфатора, пышно и восторженно. Парса принимала его как захватчика безмолвием, запыленными тоскливыми улицами, редкими, прячущими взгляд жителями.

Армия Запада, одержавшая великие победы при Гранике [Граник - река в Троаде (Малая Азия), место сражения между армией А.Македонского и персидскими войсками (334 г. до н.э.); после долгого упорного боя победу одержали македоняне], Иссе [Исса - город в Киликии, место сражения между армиями Александра Македонского и Дария III (333 г. до н.э.); битва отличалась упорством, однако после бегства Дария персидская армия была наголову разгромлена], Гавгамелах [Гавгамелы - небольшое поселение на берегу Тигра, место генерального сражения между македонской и персидской армиями (331 г. до н.э.); проходило примерно по тому же сценарию, что и битва при Иссе] блестящим потоком втягивалась в уродливо-бесконечные джунгли Парсы. Медленно печатали шаг педзэтайры [македонская пехота, составлявшая фалангу], чьи сандалии впитали пыль Фригии и Лидии, Карии и Памфилии, Каппадокии и Киликии, Сирии и Кемта, Вавилонии и Армении, Мидии и вот теперь Персиды. Двадцать тысяч призванных к оружию крестьян, они по мановению руки македонского гения образовывали двадцатишестирядную фалангу, ощетиненную частоколом сарисс [сарисса - длинное, до 4 метров копье, использовавшееся педзэтайрами], и не было в мире войска, способного прорвать эту бронзовую стену. Рядом шагали гипасписты [род македонской пехоты; гипасписты имели более легкое вооружение по сравнению с подзэтайрами, использовались для войны в горах, во время быстрых маневров и т.д.], чьи щиты серебряно блестели на солнце, легконогие агриане [воины из фракийского племени, жившего по р.Стримону; славились как искусные стрелки из лука] и пеоны [пеоны (пэоны) - обитатели Пеонии, области в северной Македонии; легковооруженные воины в войске Александра], эллинские наемники-гоплиты. Скакали на добрых конях отважные фессалийцы и могучие, закованные в тяжелые доспехи гетайры [тяжелая кавалерия рыцарского типа], стремительным натиском вырывавшие победу в сражениях.