Сын Неба

- Ну как? - с нервным смешком спросила Си-шэнь. - Они разглядывали меня будто тушеную курицу на рынке.

- Сказали - нельзя, - грустно ответил Марко. - Они надеются скоро вернуться домой и говорят, что дорога слишком тяжела для женщины. Я-то знаю, что они не правы. Но я так же должен подчиняться своему отцу, как ты - своему хозяину. Обязательно оставь на этом постоялом дворе записку, куда вы направитесь дальше, и оставляй такие же записки на всех постоялых дворах всех городов, где побывает ваша труппа. Вот тебе одна из моих личных печатей - можешь запечатывать записки ею. Если мы справимся с поручением великого хана, он вознаградит меня всем, что я пожелаю. А я желаю тебя, Си-шэнь. Я пройду по твоим следам, найду тебя и привезу в Ханбалык. А пока постарайся поводить за нос своего хозяина и потянуть время. Я обязательно тебя найду. Обещаю.

- Если только меня к тому времени не продадут, - грустно ответила Си-шэнь и попыталась улыбнуться. В глазах у девушки стояли слезы. Потом она вернулась на помост и, видимо от огорчения, устроила целый фейерверк акробатических трюков. Легкая как воробышек, Си-шэнь грациозно изгибалась, головокружительно кувыркалась и прыгала - носилась по сцене, будто пушинка на ветру.

Марко задумался о том, что заставляет человека находить особую красоту и привлекательность в тех местах, где он что-то - или кого-то - оставляет позади. Когда они входили в этот провинциальный городишко Гуэлинь, Марко не чувствовал ничего, кроме усталости и тревоги. И люди, и животные нуждались в отдыхе, а троим Поло к тому же требовалось обсудить дальнейший маршрут. Теперь же люди славно отъелись, несколько ночей поспали под крышей и получили на императорской почтовой станции приблизительные карты, свежих животных и припасы.

Встреча с Си-шэнь запала глубоко в душу молодого венецианца, и, покидая гостеприимный город и наслаждаясь его экзотической красотой, он чувствовал тяжкую тоску. Сгорбившись на своем пони, Марко наблюдал за утренними хлопотами горожан, занятых своими семьями и работой по дому. Уличные торговцы продавали со своих лотков-кухонь вдоль обсаженной коричными деревьями дороги пышущую паром рисовую кашу и пончики. Бритоголовые чумазые ребятишки в ярких стеганых курточках забавлялись шумными играми в грязных проулках, где в поисках объедков слонялись свиньи и цыплята. А вот крестьянин в широкополой соломенной шляпе ведет на поле своего смирного буйвола - и останавливается поболтать с торговцем побегами молодого бамбука, которые тот тащит в тяжелой плетеной корзине, свисающей с наплечного шеста. Вот тощий пес - стоит и лает среди горшков с луком-резанцем на носу сампана, который одновременно и плавучий дом и средство существования для рыбака, что шестом выталкивает свое судно из дерева и ивовых прутьев в речную быстрину.

И никто из них, похоже, не замечал особого очарования ни загнутых вверх соломенных и черепичных крыш под бледным утренним солнцем, ни окутанных дымкой холмов. Ряды вершин внезапно возникали перед глазами, будто шпили из складчатой зеленой парчи - и исчезали в отдаленной речной мгле. Но горожане не останавливались насладиться этим великолепием, ибо занимало их только одно - как бы наполнить рисовые чашки своих домочадцев. А кроме того, они никого и ничего не оставляли позади. Марко же буквально впивался глазами в зеленеющую роскошь города, в сверкающую реку, что вилась меж похожих на зубы демона холмов, - и глубокая печаль туманила его взгляд.

И все же времени погружаться в столь трогательные чувства и у Марко оказалось немного. Стоило отряду миновать кирпичные стены города, как людские толпы и сутолока быстро испарились. Вскоре они выехали на пустынный проселок, что шел вдоль реки сквозь плотные заросли бамбука. Там Марко поотстал от остальных, желая остаться наедине со своими грустными мыслями - которым вскоре суждено было резко прерваться.

Четыре фигуры в плащах выскользнули из бамбуковых зарослей. Четыре призрачные фигуры в плащах из овечьих шкур окружили его пони. Твердые как сталь пальцы зажали Марко рот. Четыре пары сильных рук, несмотря на сопротивление, быстро стащили его на землю и отволокли в полумрак тенистого оврага.

- Кто вы такие? - сумел выдохнуть Марко, когда в горло ему уткнулись четыре острых ножичка.

- Говорим мы. А ты слушаешь, - прорычал высокий желтокожий мужчина, который как будто был у них главарем. Судя по лицу и по расшитой куртке под плащом - куманец из западных степей.

- Вам нужно золото? - спросил Марко.

- Нет, кое-что поценнее золота, - с северокатайским акцентом ответил главарь куманских бандитов. - Нам нужны сведения о том, как Хубилай собирается покорить богатый город Паган, что в душных джунглях южного Бир-мяня.

- Но я ничего об этом не знаю, - совершенно искренне признался Марко. Могу сказать только то, что и так всем известно. В прошлом году - тысяча двести восемьдесят четвертом по латинскому летосчислению - лучники великого хана разбили боевых слонов Нарасигапати, царя Бир-мяня, и тот бежал в свою богатую столицу Паган. Но мне не известно ни о каких планах дальнейшего продвижения по речной долине и завоевания самой столицы.

- Значит, говоришь, ничего не известно? - сказал желтокожий куманец. Но тогда зачем Хубилай посылает своих лазутчиков в эти южные приграничные области? И почему эти лазутчики переговариваются в потаенных пещерах с жонглерами и акробатами? Ведь известно, что Хубилай намеревается использовать целую армию этой презренной публики для покорения Бир-мяня, ибо ценит их ловкость при боевых действиях в джунглях.

- Так вы, оказывается, знаете об этом куда больше моего, - заметил Марко. - Нас послали сюда всего-навсего проследить за сбором солевого налога. А потом мы засмотрелись на прекрасные и поразительные трюки акробатов. - Тут Марко вспомнил Си-шэнь и подумал про себя, что отец был прав - слишком уж опасно это путешествие. Даже для самой отважной женщины.

- Здесь и без вас хватает алчных чиновников, чтобы вытряхивать из крестьян лишние крупинки соли, - оскалился куманец. - Нам отлично известно, что вы тут по какому-то тайному поручению Хубилая. Иначе зачем вам запрашивать на каждой почтовой станции примерные карты? Вот видишь мы следили за каждым вашим шагом. А теперь говори, что это за поручение, или отведаешь лакомые лезвия наших острых ножичков.