Повестка в космос

Сотни зеленых точек у меня в голове тронулись с места. Сотни красавцев истребителей, пылающих голубыми отблесками, пронзили звездную бездну. Как стая птиц на непрошеного гостя, они набросились на разбросанные в пространстве куски горящей плазмы. Сброс снаряда — и красная тварь вдруг сбивалась с пути. Потеряв прежнее направление, она начинала приближаться по спирали к снаряду, который словно черная дыра тянул ее к себе. Было видно, что плазмачи сопротивлялись: траектория пылающего шара то вытягивалась в эллипс, то скачкообразно менялась, и это заставляло замереть от потрясения. Именно в этих бесплодных попытках вырваться из поля тяготения бомбы явственно проявлялась живая суть Красных Зед. Стремление сорваться с надетой на горло цепи выдавало в огненных шарах разум. Отчаянные попытки освободиться ни к чему не приводили, миг — и зеленая вспышка разрывала особь на части, гаснущие струи раскаленного газа разлетались умирающей плазменной плотью. Космос осветился фейерверком гибнущих во вспышках плазма-чей. Истребители кружились над ними беспощадными ястребами. Они не всегда попадали: иногда заряды пролетали слишком далеко, Красных Зед не затягивало в их гравитационное поле. Бомба сжималась под силой вращения и, так и не дождавшись добычи, вспыхивала прозрачным огнем.

Число пришельцев быстро уменьшалось. Счетчик на командном экране, принимая мои данные, отображал количество оставшихся в живых плазмачей: две тысячи, тысяча девятьсот, тысяча восемьсот… Но гибли и наши. Не знаю почему, но эта информация на экран не шла. Напряженно наблюдающий за боем полковник повернулся ко мне.

— Потери? — коротко спросил он.

— Восемь человек! — ответил я. Дэн, слава богу, был невредим. Полковник опять развернулся к экрану.

Но наши продолжали погибать. Кто-то налетал на промахнувшуюся бомбу, кого-то задевал взрыв Красного Зед. Спасать действительно было некого: взрыв сжигал корабль почти целиком. Лишь несколько кораблей, получивших повреждения, вернулись в ангар. «Давайте же! Давайте!» — шептал я про себя. Противников оставалось все меньше и меньше. Часть из них рванула прочь от звезды — захотели найти местечко поспокойнее для размножения. За ними тут же кинулась стая кораблей. Часть Красных Зед беспорядочно металась в пространстве. Не знаю, могли ли они как-то ощущать опасность. Возможно, они чувствовали массу истребителя, проносящегося мимо них, осознавали это как тревогу и пытались уклониться. Но скорости были очень большие, их окружали со всех сторон — и они хаотично перемещались, чувствуя со всех сторон колебания полей.

Часть их скопища, которая не успела расплыться по орбите, так и летела куском объединившихся тварей. От нее шлейфом тянулись отбившиеся — и их встречали снаряды наших пилотов. Масса таяла и скоро должна была разлететься на отдельные части. Я вдруг увидел, как в центре облака вспыхнул яркий свет. Неужели бомба попала прямо в середину? Но свет не гас, наоборот, он набирал силу, становился все больше и больше.

— Что это такое? — сказал я вслух, показывая на экран. Я не обращался ни к кому конкретно, и никто мне не ответил. Поджав губы, полковник следил за происходящим. Истанты медитировали, держа связь с кораблями. Дишты поскуливали.

Светящееся ядро в скоплении Красных Зед вдруг стало покрываться черной коркой и продолжало увеличиваться в размерах. Я приблизил это место у себя на внутреннем экране и увидел, что в центре ядра с бешеной скоростью вращаются слившиеся вместе пара десятков особей. Они почти потеряли собственные границы, превращались в один большой огонь. Что же они делают?

А наши корабли уже старались сбросить туда бомбы. Они подлетали совсем близко, рискуя зацепиться за окружающих ядро особей, и кидали снаряды. Но все бомбы тут же находили себе жертву и не долетали до ядра. Вспышки взрывов полыхали, накладываясь одна на другую. И в этом хаосе гибли пилоты, не сумевшие вынырнуть из путаницы огня. Я с ужасом глядел на происходящее.

В бой вернулись истребители, уничтожившие беглецов. Главной целью постепенно становилась именно эта сбившаяся вместе куча плазмы. Рои Красных Зед еще носились в пространстве, но их постепенно истребляли. Образовавшееся же ядро никак не поддавалось. Я увидел, как пара истребителей прорвалась почти к самой поверхности покрытого черными пятнами шара — и через несколько секунд две зеленые вспышки мелькнули одна за другой.

_ эй! — закричал я. — Да ведь эта хрень не поддается нашим бомбам! Вы видели?!

Мне опять никто не ответил.

— Да вы что все молчите! — возмутился я. — Вы видите, что происходит? — Беснующиеся дишты захаркали, словно отвечая мне, но я их не понимал, да и вряд ли они могли сказать что-то дельное. Я ждал ответа от истантов и от полковника. — Взрывы на эту штуку не действуют! — повторил я.

— Прекратите панику, рядовой! — зашипел на меня Сергачев — адъютант полковника. — Не позорьте страну!

Я опешил.

— Да какая паника? — Я не понимал, что происходит, _ при чем тут позор? Вы же видите, — я указал на экран, где продолжали гибнуть истребители, — что она не поддается! Это что, и есть наш план? Терять людей в бесполезных попытках?

— Попытки не бесполезные, — заговорил полковник, не оборачиваясь ко мне. — Возможно, большое количество снарядов сможет ее разбить.

Действительно, похоже, истанты отдали приказ пилотам, и атака теперь велась целыми эскадрильями: несколько истребителей в авангарде расчищали путь, за ними летела команда из десятка кораблей, ее прикрывали со всех сторон. Одновременный сброс бомб — и мощная зеленая вспышка озарила пространство. Я до боли вгляделся в пылающее марево. Неужели получилось? И тут увидел пылающее ядро. Оно продолжало увеличиваться и темнеть.

— Похоже, мы прозевали образование кокона, — констатировал полковник. — Боюсь, мы ничем не в силах помочь.

Его слова не сразу дошли до меня. Получалось, что этот растущий черный шар и есть клоака — место, где рождаются новые особи Красных Зед. Затаив дыхание, я наблюдал за ее полетом. «Ничем не в силах помочь…» Что это значит? Значит, конец войне? Повоевали и хватит? Прозевали образование клоаки — а ведь я говорил, что надо было разделить группу! — и сдаемся? Но мы не можем сдаться. Красные Зед должны пойти на Измаил, вдоль пылевого облака. Поворот в сторону Кситы приведет плазмачей в системы, заселенные кэссами.

— Какое у нас есть оружие, чтобы уничтожить клоаку? — спросил я полковника.

— Здесь? Никакого! — бросил он. — Думаю, истанты могли бы создать такое оружие, но для этого потребуется подведение сюда дополнительных сил. Вряд ли это целесообразно.

— То есть как это «вряд ли целесообразно»? — не понял я.

— Рядовой Ивашов! — крикнул майор. — Не забывайте, с кем вы разговариваете!

— Товарищ полковник, разрешите обратиться! — как можно спокойнее сказал я.

— Обращайтесь. — Полковник кивнул.

— Если мы оставим клоаку крутиться здесь, то скоро сюда прилетят еще Красные Зед, построят еще клоаки и окончательно повернут в эту сторону. Кэссам -

конец! Скажите истантам, чтобы вызывали все силы сюда.

— Рядовой Ивашов! — опять зашипел майор, но полковник остановил его.

— Я не имею права указывать истантам, как постулату _ спокойно объяснил он мне. — План ведения боевых действий утвержден коалиционным штабом. Истанты — главнокомандующие на нашей станции, и я пока не вижу никаких нарушений договора.

«Куда же ты смотришь, если не видишь?» — хотел спросить я его. Но увидел выпученные на меня глаза майора и махнул рукой. Толку от них было мало. А вот с истантами стоило побеседовать.

Они стояли поодаль, рядышком — четыре желто-голубых цилиндра — и будто переговаривались.

— Эй, трубки! — крикнул я, подойдя к ним. — Почему вы не уничтожаете клоаку? У вас есть какое-нибудь оружие? Что-нибудь помощнее тех бомб? Они ни черта не помогают против этой дуры!

— Оружия нет, — услышал я голос возле уха. — Уничтожать не нужно.

— Да вы что, сговорились? — Я внимательно рассматривал их, но разве различишь какие-нибудь эмоции на трехметровой дылде со щупальцами? — Парни, вы что? Ведь Красные Зед попрутся на кэссов. Хана кэссам!